Сочинение А. Пушкин. «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать»
А. С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию. И хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, он не только жил, но и писал.
Пушкин — самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга.
Творчество этого “поэта Божьей милостью” необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества — все это становится объектом поэтического исследования.
В своей поэзии Пушкин унаследовал лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг нерукотворный” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого стихотворения перекликаются со строками Ломоносова: “Я знак бессмертия себе воздвиг нул. Превыше пирамид и крепче меди...” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид...” Но Пушкин видит предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”.
Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание.
“Что же было предметом его поэзии?” — спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросах бытия, и зарисовки вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху.
Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта:
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса...
Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы.
Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье...”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как на его жизнь повлияло это чувство: “...Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь — это божество и вдохновение, которое торжествует над жизнью. Или — другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается “пир во время чумы”, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает: цепь жизнь—смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”. И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.
Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья —
Бессмертья, может быть, залог!
Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью.
Пушкин “видел и внимал” всю окружающую его жизнь. Именно поэтому его произведения так близки многим читателям. Он смог жить, “чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.