Cочинение «Литература периода разложения родового строя»
Из всех полуварварских народов, выступивших на арену мировой истории после крушения Римской империи, островные кельты (ирландцы, шотландцы, уэльсцы) в первом тысячелетии н. э. находились на наиболее архаической ступени культуры. Замедленность у них общественного развития, проявившаяся в устойчивости родового строя, была отмечена Энгельсом, который писал: «Древнейшие из сохранившихся кельтских законов показывают нам род еще полным жизни; в Ирландии он, по крайней мере инстинктивно, живет в сознании народа еще и теперь, после того как англичане насильственно разрушили его; в Шотландии он был в полном расцвете еще в середине прошлого (т. е. XVIII.— А. С.) столетия и здесь был также уничтожен только оружием, законодательством и судами англичан».
В наиболее законченной форме мы находим культуру родового строя и порожденную им литературу в Ирландии, которая после занятия ее кельтами (приблизительно в VI в. до н. э.) до первых набегов скандинавов в конце VIII в. не знала иностранных вторжений и развивалась вполне самобытно. В период с III по VIII в. н. э., когда формировался ирландский героический эпос, в Ирландии господствовали все те учреждения и обычаи, которые характерны для родового строя,— общинное землевладение, натуральное хозяйство, власть вождей или старейшин (называвшихся «королями»), общее народное собрание всех взрослых мужчин, парный брак с пережитками группового брака и матриархата, обычай усыновления, кровная месть, нередко, впрочем, уже заменявшаяся выкупом, культ племенных богов, природных сил и всякого рода духов, широкая практика магических обрядов и заклинаний.
Правда, даже в эту древнюю эпоху наблюдаются определенные признаки разложения родового строя, выразившегося в значительном имущественном и правовом неравенстве разных слоев населения и в захвате части земель в личную собственность вождями или старейшинами. Однако к феодализму в подлинном смысле это ни тогда, ни позднее, после англо-нормандского завоевания, не привело. Точно так же и христианизация Ирландии, происшедшая в V в. в значительной мере стараниями военнопленного уэльсца Патрика (прозванного «апостолом Ирландии»), не оказала особенного влияния на устройство и нравы древнеирландского общества.
Барды разрабатывали лирическую (в полном смысле слова) поэзию, связанную с музыкой. Но так как в нее входили песни хвалебные, слагавшиеся в честь князей и героев, а также позорящие, направленные против личных или родовых врагов, то в поэзии бардов содержится немало упоминаний о различных исторических и полулегендарных происшествиях. Различались барды оседлые, т. е. состоявшие на службе у какого-нибудь князя, и бродячие, жившие сбором добровольных пожертвований слушателей за исполнение песен.
Филиды были прорицателями, законоведами, знатоками генеалогий главнейших родов, старых верований и преданий, занимая в качестве таковых места ближайших советников князей. Наряду с этим филиды были также певцами и рассказчиками. Главной их специальностью было рассказывание эпических преданий, которые были ими систематизированы и подвергнуты сложной литературной обработке. В долгие зимние вечера филиды развлекали собравшихся у очага обитателей княжеского дома рассказыванием эпических повестей. С самого начала эти повести (скелы) имели прозаическую форму, вследствие чего их часто называют сагами (по аналогии с прозаическими повестями скандинавских народов). Но очень рано филиды стали вставлять в них стихотворные отрывки, передавая стихами исключительно речи действующих лиц в тех местах, где рассказ достигает значительного драматического напряжения. Число таких поэтических вставок с течением времени изменялось, обычно возрастая. Но и прозаическая канва саги не всегда была вполне устойчивой. Очень вероятно, что при переходе саги от филида к его ученику последним нередко заучивался не весь текст, а только схема саги и самые существенные ее части; в соединительных же частях рассказчику предоставлялась свобода для импровизации. Это касается главным образом таких мест, как описания пиров, вооружение героев, поединков и т. п., для которых существовали традиционные стилевые формулы (как во всяком устном эпосе), переносившиеся рассказчиками из одной саги в другую.
Первые записи ирландских саг были сделаны в VII—VIII вв. (уже после того как филиды прекратили свое существование) монахами, которые подвергли их некоторой христианизации. Однако эта христианизация не была особенно глубокой. Ирландское духовенство было местного происхождения, и церковь Ирландии сохраняла независимость от Рима, который не присылал в Ирландию своих ставленников для занятия высших церковных должностей и проведения соответствующей политики. Поэтому духовенство было здесь глубоко связано с местным населением, среди которого еще долгое время после христианизации держалось «двоеверие». Вследствие этого ирландские монахи, записывая старые саги, проявляли довольно большую терпимость к содержавшемуся в них языческому элементу. Иногда особенно яркие черты языческого культа опускались или даже присочинялся в христианском духе новый конец саги; однако обычно монахи-переписчики сохраняли все упоминания о колдовстве, заклятиях, столкновениях или любовном общении людей с с и д а м и (духи вроде эльфов и фей) и т. п. Благодаря этому ирландский эпос богаче эпоса всех остальных западноевропейских народов пережитками верований и представлений эпохи родового строя.
Древнейшей частью ирландского эпоса является уладский цикл, сложившийся на севере Ирландии, среди племени уладов (в области, теперь называемой Ольстером.). Центральная фигура, объединяющая его,— король уладов Конхобар (живший будто бы в I в. н. э.), главный герой — племянник Конхобара, Кухулин. Последнему посвящен ряд эпизодических саг, которые, если разместить их в определенном порядке, могут составить легендарную биографию этого героя.
Кухулин — сын Дехтире, сестры Конхобара, и бога света Луга. По другой версии, его прижил сам Конхобар с Дехтире (представление, восходящее к периоду матриархата). Когда Кухулин стал юношей, женщины и девушки Ирландии влюблялись в него за его красоту и подвиги. По настоянию уладов он решил жениться, но отец девушки, к которой он посватался, потребовал от него исполнения ряда трудных задач, надеясь, что Кухулин погибнет Кухулин, однако, вышел победителем из всех испытаний и женился на девушке. Во время этого опасного сватовства Кухулин побывал в Шотландии, где одна богатырша обучила его всем тонкостям своего искусства. Там он слюбился с другой богатыршей, которая родила ему сына Конлайха. Когда Конлайх вырос, он отправился в Ирландию разыскивать отца. Они встретились, сразились, не узнав друг друга, и отец убил сына.
Другой большой цикл, сложившийся на юге Ирландии, имеет своим главным героем Финна, вождя ф е н н и е в. Так называлась особая организация воинов, необыкновенно искусных в ведении боя и в физических упражнениях, занимавшихся будто бы только войной и охотой и не подчинявшихся никакой власти в Ирландии, кроме власти своего вождя. Наряду с Финном в этих сагах упоминаются его сын Ойсин, или Оссиан, искусный в сложении песен, и внук Осгар.
Цикл сказаний о Финне был впоследствии обработан в виде стихотворных народных баллад, получивших широкое распространение не только в Ирландии, но и в Шотландии. Там с ними познакомился около 1760 г. Джемс Макферсон, который использовал некоторые их сюжеты в своей гениальной имитации народной поэзии — сборнике «Песни Оссиана». Сборник этот стал известен в многочисленных переводах и подражаниях на разных европейских языках.
Из других циклов выделяется группа саг о чудесных плаваниях. Древние ирландцы были смелыми мореплавателями, и есть сведения, что еще до скандинавов они достигли берегов Америки. Впечатления от необыкновенных явлений природы, которые им пришлось наблюдать на островах Атлантического океана, смешались с представлениями о чудесном обиталище духов женского пола — с и д, о «кельтском Элизиуме», куда доступ открыт лишь избранным героям. Отсюда — повести о фантастических плаваниях героев в «чудесную страну», или «страну блаженства», где обитают только прекрасные женщины и где царит вечная юность. Триста лет, проведенные там героем, кажутся ему тремя днями. Если он, вернувшись домой, ступит ногой на родную землю, то сразу станет дряхлым старцем и рассыплется в прах (сага «Плавание Брана»).
В возрасте семнадцати лет Кухулин совершил свой величайший подвиг. Королева Коннахта (западная область Ирландии, издавна враждовавшая с Уладом-Ольстером), желая во что бы то ни стало добыть необычайно рослого и красивого быка, принадлежавшего одному уладу, который не хотел его продавать, снарядила огромное войско и вторглась в Улад. Она избрала для этого время, когда все улады были поражены магической болезнью, раз в год повергавшей в полное бессилие всех, кроме Кухулина, который был свободен от этого недуга в силу своего божественного происхождения. Вынужденный один оборонять свою родину, Кухулин залег у брода, через который должно было пройти неприятельское войско, и выставил таблички с заклинанием, обязывавшим врага переходить брод по одному, поочередно вступая с Кухулином в единоборство. Без отдыха он победоносно выдерживал эти поединки в течение трех зимних месяцев, пока, наконец, улады не исцелились и не пришли к нему на выручку (сага «Похищение быка из Куальнге»).
В одной из саг описывается, как Кухулин состязался с другими героями уладов. Он превзошел их всех в храбрости, приняв вызов волшебника Курой: желающий отрубит волшебнику голову с условием, что потом сам он, если сможет, сделает с противником то же самое. Кухулин отрубил Курой голову, которая немедленно приросла, а затем положил свою голову на плаху, но Курой объявил, что это было лишь испытанием его смелости.