Сочинение Двенадцать - Христианские мотивы в поэме А.А. Блока "Двенадцать"

Блок "Двенадцать" - сочинение "Христианские мотивы в поэме А.А. Блока "Двенадцать""

Центральный сюжет поемы "Двенадцать" очень прост: красногвардейский патруль идёт по зимней очной улице революционного
Петрограда. Но эта ночь, эта метель и пурга, в которой теряются встречные фигуры, невольно напоминают "Зимнюю ночь"
Пастернака:

И всё терялось в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

В поэме Блока тоже горит своя свеча. Это – образ Христа. Христос Блока остаётся одной из загадок мировой литературы.
Прежде всего, бросается в глаза то, что он не исчезает во мгле подобно другим фигурам. Другая странность: Христос ведёт
один из отрядов того самого движения, которое было проникнуто глубокой ненавистью ко всему, что связано с религией.
Может быть это не Христос, а Антихрист? Сам Блок писал в своём дневнике: "Страшная мысль этих дней: не в том дело, что
красногвардейцы "недостойны" Иисуса, который идёт с ними сейчас: а в том, что именно Он идёт с ними, а надо, чтобы
Другой".
В том же 1918 году появилось произведение Сергея Булгакова "На пиру богов", написанное в виде диалогов платоновского
типа. Один из участников диалогов, Беженец, сравнивает двенадцать красногвардейцев из поэмы Блока с апостолами: "Ведь
там эти 12 большевиков, растерзанные и голые душевно, в крови, "без креста", в другие двенадцать превращаются. Знаете,
кто их ведёт?". И беженец декламирует последние четверостишие поемы. Но дальше он говорит, что Блок "кого-то видел,
только, конечно, не Того, кого он назвал, но обезьяну самозванца", то есть Антихриста. И всё же самому Блоку, может
быть, действительно и красногвардейцы казались апостолами, и вёл их, в его глазах, действительно подлинный Иисус Христос.
Сомнения в том, кто же всё-таки идёт во главе красногвардейцев, отразились и в самом облике этого персонажа. С одной
стороны, в руках у этого непонятного существа кровавый флаг, что даёт основания считать его Антихристом. Но на голове у
него "белый венчик из роз". Белый цвет всегда считался цветом мира. Вспомним Цветаеву:

Белизна – угроза Темноте.
Белый храм грозит гробам и грому.
Белый праведник грозит Содому
Не мечом – а лилией в щите.

Тема белизны подчёркивается и другими чертами блоковского Христа: он идёт "нежной поступью недвижной, Снежной
россыпью жемчужной". Но флаг всё-таки кровавый. Этот контраст в конце поэмы как бы перекликается с её самыми первыми
строками, подчёркивающими двойственность всего происходящего:

Чёрный вечер.
Белый снег.

Так кто же всё-таки шёл впереди красногвардейского отряда? И ещё вопрос: если все же Христос, то шли красногвардейцы за
ним или стреляли в него, как это предположил М. Волошин? Блок, наверное, так и не сумел до конца жизни найти ответы на
эти вопросы. Но в самом последнем своём стихотворении поэт обратился к самому главному для русского интеллигента
образу к самой святой идее – идее свободы:

Пушкин! Тайную свободу
Пели мы вослед тебе!
Дай нам руку в непогоду,
Помоги в немой борьбе!

Этим криком боли и – несмотря ни на что – надежды и закончился творческий и жизненный путь одного из самых
трагических "детей страшных лет Росси".
В том же 1918 году появилось произведение Сергея Булгакова "На пиру богов", написанное в виде диалогов платоновского
типа. Один из участников диалогов, Беженец, сравнивает двенадцать красногвардейцев из поэмы Блока с апостолами: "Ведь
там эти 12 большевиков, растерзанные и голые душевно, в крови, "без креста", в другие двенадцать превращаются. Знаете,
кто их ведёт?". И беженец декламирует последние четверостишие поемы. Но дальше он говорит, что Блок "кого-то видел,
только, конечно, не Того, кого он назвал, но обезьяну самозванца", то есть Антихриста. И всё же самому Блоку, может
быть, действительно и красногвардейцы казались апостолами, и вёл их, в его глазах, действительно подлинный Иисус
Христос.