Сочинение Герой и автор в романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин»

    Условий света свергнув бремя,
    Как он, отстав от суеты,
    С ним подружился я в то время.
    Мне нравились его черты,
     Мечтам невольная преданность,
    Неподражательная странность
    И резкий охлажденный ум, —

    — так рассказывает А. С. Пушкин о своем знакомстве с Евгением Онегиным, героем романа, превращенным в живого человека силой поэтического таланта автора.
    В первой главе произведения Пушкин смотрит на Онегина со стороны с сочувствием и в то же время с большой долей иронии. У читателя первой главы нет оснований отождествлять героя с автором. Очевидны различия в их мировоззрении, вкусах, круге интересов. Образ автора наиболее ярко вырисовывается в лирических отступлениях и в отдельных замечаниях об искусстве, о природе и о поэтическом творчестве. Как сказал В. Г. Белинский, “личность поэта... везде является... по преимуществу артистическою”. Онегин же интересуется в основном социально-экономическими вопросами:

    Высокой страсти не имея
    Для звуков жизни не щадить,
    Не мог он ямба от хорея,
    Как мы ни бились, отличить.
    Бранил Гомера, Феокрита;
    Зато читал Адама Смита
    И был глубокий эконом...

    Герой и автор представляют собой две стороны одного и того же явления: неудовлетворенности обществом, оторванности от него, так называемые странности. Направление Онегина — практическое, ум его резок и холоден. Страстная натура Пушкина ищет спасения в прекрасном. Героя и автора объединяет то, что оба они — мыслящие люди, выделяющиеся из “черни светской”.
    В первой главе романа отношение Пушкина к Онегину слегка насмешливо, и герой еще не воспринимается нами как фигура трагическая. Но уже в начале романа есть немало моментов, где автор разделяет онегинскую точку зрения, говорит одновременно от собственного лица и от лица героя:

    И снова, преданный безделью,
    Томясь душевной пустотой,
    Уселся он — с похвальной целью
    Себе присвоить ум чужой.
     Отрядом книг уставил полку,
    Читал, читал — а все без толку:
    Там скука, там обман иль бред;
    В том совести, в том смысла нет;
    На всех различные вериги;
    И устарела старина,
    И старым бредит новизна...

    Пушкину близок вдумчивый, критический взгляд Онегина на литературу и на жизнь в целом. Высокие требования, предъявляемые героем романа ко всему и всем, — признак глубокого, неравнодушного ума. Именно это сближает Онегина с Пушкиным.
    Кроме того, герой страдает, “томясь душевной пустотой”. Сколько людей в окружении Пушкина и Онегина или не осознают своей душевной пустоты, или вовсе не мучаются ею. Мыслящие личности навлекают на себя ненависть посредственностей.

    ...Обоих ожидала злоба
     Слепой Фортуны и людей, —

    замечает о себе и своем герое Пушкин в начале романа.
    Итак, в “Евгении Онегине” перед нами предстают два совершенно разных, но близких по духу и положению в обществе человека, автор и герой.
    Роман писался более семи лет. За это время значительно изменилась личность Пушкина: его взгляд на историю, общество и человека стал более зрелым и глубоким. К моменту завершения работы над “Евгением Онегиным” в творчестве Пушкина наступил период исторических и философских обобщений. Трезвая оценка ситуации в России второй четверти XIX века привела к усилению трагических мотивов в произведениях поэта. С изменениями в мировоззрении Пушкина менялся и его взгляд на Евгения Онегина.
    Главное в отношении автора к герою оставалось прежним: уважение к “неподражательной странности” Онегина. Однако с каждой главой романа Пушкин все чаще говорит о своем герое не только серьезно, но и с состраданием, с болью. “Молодой повеса” первой главы превращается в “неисправленного чудака”.
    Уже в третьей главе романа Пушкин с сочувствием пишет об Онегине: .

    ..Он в первой юности своей
    Был жертвой бурных заблуждений
    И необузданных страстей,
    Привычкой жизни избалован,
    Одним на время очарован,
    Разочарованный другим;
    Желаньем медленно томим,
    Томим и ветреным успехом,
    Внимая в шуме и в тиши
     Роптанье вечное души,
    Зевоту подавляя смехом,
    Вот так убил он восемь лет,
    Утратя жизни лучший цвет.

    В желании понять героя, проникнуть в его внутренний мир проявляется гуманизм автора, о котором говорил В. Г. Белинский в статьях о “Евгении Онегине”. Не раз защищая героя от порицания толпы, Пушкин пишет о том, что нельзя осуждать человека, не поняв его. Он подчеркивает в Онегине “роптанье вечное души”, то есть считает его натурой противоречивой и страдающей. Таков и сам Пушкин. В лирических отступлениях романа звучит то страсть, то разочарование, то нежность, то холодное презрение, то вера в будущее, то пессимизм.
    Пушкин выступает в защиту Онегина именно тогда, когда герой совершает поступки, вызывающие недовольство и даже возмущение многих читателей. Предчувствуя, что Онегина осудят за холодную отповедь Татьяне, Пушкин пишет:

    Вы согласитесь, мой читатель,
    Что очень мило поступил
    С печальной Таней наш приятель;
    Не в первый раз он тут явил
    Души прямое благородство...

    Автор требует, чтобы на этого “странного человека” взглянули не предвзято, а с живым интересом, с сочувствием. Понимание было необходимо и самому поэту. Одиночество звучит в тех строфах романа, которые были написаны Пушкиным в Михайловской ссылке:

    Но я плоды моих мечтаний
    И гармонических затей
    Читаю только старой няне,
    Подруге юности моей,
    И после сытного обеда
    Ко мне забредшего соседа,
    Поймав нежданно за полу,
    Душу трагедией в углу...

    Онегин и Пушкин снова оказываются в сходном положении: они не поняты людьми, одиноки.
    Рассуждая о причинах того, что Онегин принял вызов Ленского на дуэль, автор опять-таки оправдывает своего героя, на этот раз путем обобщения:

    И вот общественное мненье!
    Пружина чести, наш кумир!..

    Поэт призывает читателя взглянуть на себя самого, перед тем как судить Онегина. Способность честно оценить свое поведение — свойство незаурядных натур. Им обладает как сам Пушкин, так и Онегин. В этом они тоже поднимаются над “чернью светской”.
    После описания дуэли Пушкин заявляет:

    ...я сердечно
    Люблю героя моего...

    Это еще раз подтверждает и то, что Пушкин оправдывает Онегина, и то, что невозможно отождествить автора и героя даже там, где во многом сближаются их судьбы, настроения, отношения с окружающим миром.
    Далее следует лирическое отступление об изменении характера творчества Пушкина, заканчивающееся обращением к вдохновению:

    Не дай остыть душе поэта,
    Ожесточиться, очерстветь,
    И наконец окаменеть
    В мертвящем упоенье света...

    Видимо, не случайно мысль о духовной смерти возникает у Пушкина именно после рассказа о дуэли. Конечно, душа Онегина еще не окаменела, но убийство Ленского совершено человеком с ожесточенным и черствым сердцем. Не виня в этом своего героя, Пушкин находит причину в “мертвящем упоенье света”.
    Появляется глубокое, принципиальное различие между автором и героем: душа Онегина стала холодной, личность Пушкина остается “прекрасною и гуманною”, как заметил В. Г. Белинский.
    Но страшная участь духовной гибели минует Онегина. “Им овладело беспокойство”, — говорит Пушкин. В восьмой главе романа Онегин вновь является в свете. Он чужд обществу, в котором нет места живой критической мысли, и оно чуждо и враждебно ему.

    ...Посредственность одна
    Нам по плечу и не странна, —

    пишет Пушкин, Это его собственная боль одиночества, неудовлетворенности, стремления к недосягаемым идеалам.
    В образе Евгения Онегина воплотился взгляд Пушкина на мыслящую личность 20-х годов XIX века. Была поставлена проблема отсутствия достойного поля деятельности для незаурядных характеров, нашедшая свое продолжение в русской литературе 30—50-х годов. При этом в рассуждениях об Онегине постоянно присутствует личность автора, оценивающего своего героя с позиций исторических и гуманных. “Здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его; здесь его чувства, понятия, идеалы”, — сказал В. Г. Белинский об авторе “Евгения Онегина”.