Сочинение Город Калинов.

    В классической драматургии, несомненным представителем которой является А. Н. Островский, принципы построения любого произведения определяются единством трех условий, а именно: времени, места и действия. Что касается времени — оно занимает двенадцать дней драматургической жизни героев. Место, где происходят основные события драмы “Гроза”, автор определил достаточно точно — некий город Калинов, в пространстве которого развертываются трагические хитросплетения сюжета пьесы. Во всяком случае, из пяти действий только одно, второе, происходит в интерьере комнаты дома Кабановых, остальные же имеют публичный, городской характер. Чтобы убедиться в неслучайности авторского замысла, стоит внимательнее присмотреться к ремаркам пьесы, прислушаться к ее героям.
    Итак, российская провинция. Волга. Лето. Город, где все живут по старинке. В общественном саду на берегу реки сидит местный изобретатель-самоучка Кулигин и от полноты чувств, видимо, поет, любуясь заречными сельскими видами, райскими красотами. Так начинается драма. Здесь, по высокому берегу Волги, проходит граница между чудом заволжской природы и городом — местом, где сосредоточено зло и несчастье. Недаром тонкая и трагичная Катерина хочет стать птицей и улететь в дивные красоты и дали, которые видит ее измученная бытом и злонравием родных душа. А вот что говорит про городскую жизнь и обычаи наблюдательный Кулигин: “...жестокие нравы в нашем городе, сударь, жестокие”. Слово “жестокие” он употребляет дважды. Видно, и сам немало натерпелся уже и почти смирился. Действительно, что-то страшное и недоброе постоянно совершается здесь. Недаром Островский, дает прямое указание, может быть, слишком прямое, на то, чем город является на самом деле.
    В декорации четвертого действия мы видим сводчатую галерею старинной, начинающей разрушаться постройки, кусты, арки, за которыми все еще виден берег Волги. Откуда взялась сия классическая руина в захудалом городишке — не ясно, пожалуй, и самому автору. Однако этот фон чрезвычайно необходим. Из разговоров горожан понятно, что стены постройки расписаны. Что же это за роспись? “Это геенна огненная!” И вот здесь, в этой огненной “геенне”, собираются жители города, пытаясь укрыться от грозы. И здесь, у росписей адских мук, достигают своего накала страсти, и Катерина опускается на колени перед фреской, чтобы замолить свои грехи, и в ужасе вскакивает, разглядев зловещие росписи... Словно весь город прячется здесь, молится и боится, словно все они собрались в одном месте, и трагическая фигура Катерины в центре, и блаженный Кулигин, пророчествующий о благодати грозы. Это — кульминация. Это — четкое определение нравственной географии пространства драмы. Это царство несвободы, судьбы, о которой беспрестанно твердят герои драмы. Свобода, покой, любовь — там, за Волгой. Недаром ночами уходят туда влюбленные Кудряш и Варвара. Недаром вся истинная, человеческая жизнь происходит под покровом ночи, когда засыпают тяжелым сном все эти кабанихи, дикие, феклуши. Удивляется Борис: “Точно сон какой вижу! Эта ночь, песни, свидания!” Но чему удивляться в этом перевернутом месте, так напоминающем дантов “Ад”. Однако наступает день — и все простое, разумное, естественное погружается в небытие.
    Теперь стоит сказать несколько слов о местном климате, который представляет собой явление необычное, если не сказать странное. Во всяком случае, за время действия драмы происходит три грозы. Невозмутимый же Кулигин доводит до нашего сведения, что здесь бывали также северные сияния, которыми следовало любоваться, и кометы, которым следовало радоваться как “обновке на небе”. Сообщив все это и без того ошеломленным калиновцам, он уводит Бориса из расписанных фресками руин в грозу и в громы, и тот уходит за ним со словами: “Здесь страшнее!” Катерина бросается с обрыва в Волгу. Происходит это в том самом месте, где любит сидеть Кулигин и любоваться сельскими видами. Она как бы растворяется в пейзаже Заволжья, там, где любовь и свобода. Прозревает Тихон Кабанов. Вот они, последние ключевые слова драмы: “Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить на свете да мучиться!”