Сочинение Жизненные воззрения Дж. Оруэлла

    Будет мир без бича и без ноши!
    Пусть нам до него не дожить,
    Все: гуси, коровы и лошади —
    Будем свободе служить!
    Дж. Оруэлл

    Джордж Оруэлл родился в 1903 году в Бенгалии, в шотландской обедневшей аристократической семье. С величайшим трудом его определили в элитарную закрытую приготовительную школу. Здесь он впервые познал, что закон жизни — триумф сильных над слабыми. И внутри его души зародился протест.
    Пройдя через все испытания жизни: войну в Испании, крушение всего светлого, что его окружало, — Оруэлл остался оптимистом. Оптимизм его основан на нескольких убеждениях: прогресс человечества — не иллюзия; всякий репрессивный режим таит в себе свое возмездие; жажда власти — не свойство человеческой натуры, а следствие конкуренции. Однако во время второй мировой войны произошел перелом в воззрениях писателя. Сказка "Скотный двор" основана уже на совершенно других началах: прогресс человечества, возможно, лишь наша иллюзия; возможно, существование репрессивных режимов способно утвердиться навечно; жажда власти, может быть, неситуативная реакция, а органическое свойство человеческой природы.
    И появляется гениальная фраза, выражающая структуру любого тоталитарного общества: "Все животные равны но некоторые животные более равны, чем другие". Человек, придумавший ее, эту химеру, это "чудовище разума" — каких-то животных, которые не то чтобы больше или сильнее, а немыслимым образом "более равны", — провел черту под веками мечтаний, проектов, трактатов, программ, художественных текстов, объединенных загадочным термином "утопия". Этим он дал оценку любого "похода к светлому будущему", основанного на насилии.
    Сатира "Скотный двор" адресована вполне конкретной стране — Стране Советов. Оруэлл видел в ней наглядное воплощение своих идей. Однако он никак не мог разочароваться в сталинизме, потому что никогда не был очарован им. Неологизмы типа "гомо советикус" вызывали у него отвращение. Но рассуждения о "цене прогресса", "трезвом и реалистическом отношении к насилию" своих коллег-социалистов вызывали у него еще больший ужас. Обе эти идеи ярко видны в сказке, ведь животные там — не какие-нибудь мутанты-Франкенштейны — звери. Конечно, это — чисто людские типажи, проходящие через мясорубку тоталитаризма.
    Однако здесь же можно видеть, несмотря на всю едкую горечь повествования, веру в то, о чем поют его животные:

    Скот домашний, скот
    бесправный,
    Изнуренный маетой,
    Верю, ждет нас праздник
    славный,
    Век наступит золотой!

    Все-таки он до конца верил в это.