Сочинение Письмо Веры Печорину (анализ фрагмента главы «Княжна Мери» из романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего в
В обычной трактовке образа Печорин представляется героем с «холодным сердцем», не способным любить. Но в романе есть женский образ, который не позволяет так однозначно судить о Печорине. Это образ Веры.
Имя Веры появляется в романе раньше, чем она сама, и, вполне возможно, имеет символическое значение. Наш герой не верит в любовь, но женщину, которая любит его, зовут Вера. В финале повести «Княжна Мери», когда Вера покидает Пятигорск, герой вдруг выказывает чувства ему совершенно вроде бы несвойственные: «Я как безумный выскочил на крыльцо, прыгнул на своего черкеса…и пустился во весь дух…Мысль не застать ее в Пятигорске молотком ударяла мне в сердце! – одну минуту. Еще одну минуту видеть ее. Проститься, пожать ее руку…Я молился, проклинал, плакал, смеялся…нет. Ничто не выразит моего беспокойства, отчаяния!…» Что это – боязнь потерять любовь, Веру или веру в любовь?
С образом этой женщины у Печорина неразрывно связаны воспоминаниями: «Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною… я глупо создан: ничего не забываю, – ничего». Вера не просто связывает его с прошлым, она связывает его с тем временем, когда душа героя ещё жила в полном смысле этого слова, была способна к сильным эмоциям: «Сердце моё болезненно сжалось, как после первого расставания. О, как я обрадовался этому чувству! Уж не молодость ли со своими благотворными бурями хочет вернуться ко мне опять или это только её прощальный взгляд, последний подарок – на память?..»; «Давно забытый трепет пробежал по моим жилам при звуке этого милого голоса; она посмотрела мне в глаза своими глубокими и спокойными глазами».
Печорин, вспоминая о Вере, абсолютно не лукавит. Мало того, его обычный иронический стиль исчезает, когда он думает о ней. Для героя Вера выделяется из числа всех женщин, она «единственная женщина в мире», которую он «не в силах был бы обмануть». Кроме того, она единственный человек в романе, который действительно понимает Печорина и принимает его таким, какой он есть, с его пороками и двойственностью: «никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном».
Письмо Веры композиционно располагается ближе к финалу повести «Княжна Мери». Этот фрагмент выполняет две задачи в повествовании. Во-первых, он раскрывает всю силу прекрасной женской души, способной на чистую и безответную любовь. Вторая задача письма – дальнейшее углубление и проникновение в душу главного героя. По сути дела, в этом письме речь идёт о тех самых чертах, которые открывает в себе и о которых рассуждает Печорин: сомнение, равнодушие, индивидуализм, власть над чужими чувствами. Вера как будто откликается на его признания.
Сравним некоторые высказывания Печорина с текстом Вериного письма:
Печорин спрашивает себя: «За что она меня так любит, право, не знаю! Тем более что это одна женщина, которая меня поняла совершенно, со всеми слабостями, дурными страстями… Неужели зло так привлекательно?» Как бы отвечая на этот вопрос, Вера пишет: «…ни в ком зло не бывает так привлекательно…». Печорин: «Я только хочу быть любимым, и то очень немногими; даже мне кажется, одной постоянной привязанности мне было бы довольно: жалкая привычка сердца!» Вера откликается: «…никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым...» Григорий Александрович признается: «Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую всё, что встречается на моём пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душеные силы». А Вера подтверждает: «…ты любил меня как собственность, как источник радостей, тревог и печалей, сменявшихся взаимно, без которых жизнь скучна и однообразна». Печорин: «Может быть, – подумал я, – ты оттого-то именно меня и любила: радости забываются, а печали никогда…» Вера: «…ты можешь быть уверен, что я никогда не буду любить другого: моя душа истощила на тебя все свои сокровища, свои слёзы и надежды».
Воистину, она имела право сказать, что «проникла во все тайны души Печорина». Так прислушаемся же к тому, что говорит о главном герое женщина, которая поняла его лучше всех: «Любившая раз тебя не может смотреть без некоторого презрения на прочих мужчин, не потому, чтоб ты был лучше их, о нет! Но в твоей природе есть что-то гордое и таинственное; в твоем голосе, что бы ты ни говорил, есть власть непобедимая…никто не умеет лучше пользоваться своими преимуществами и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном».
В последней фразе раскрывается очень важная мысль. Печорин не может признаться самому себе в том, что он несчастлив. Он продолжает заниматься самообманом и двигаться к пропасти. И Вера, которая так нежно и беззаветно любила Григория Александровича, смогла понять это и предупредить своего возлюбленного. Но он не прислушался к ее словам.
Любовь Веры оказывается сильнее холодного разума и тонкого расчета Печорина: «… ты был несчастлив, и я пожертвовала собою, надеясь, что когда-нибудь ты поймёшь мою глубокую нежность, не зависящую ни от каких условий»; «моя любовь срослась с душой моей: она потемнела, но не угасла». Потерять всё ради любви – позиция, противоположная печоринской. Образ Веры, таким образом, противопоставляется Печорину.
Но и герой не остается равнодушным к такому проявлению чувств, какое выказала Вера в своем письме: «При возможности потерять её навеки Вера стала для меня дороже всего на свете – дороже жизни, чести, счастья!», «я упал на мокрую траву и заплакал как ребёнок». До сих пор Печорин сам нередко становился причиной чужих слез: плакал Казбич, потеряв коня, почти до слёз доводил Печорин Азамата, плакала Бэла, слепой мальчик, княжна Мери и княгиня Лиговская. Но лишь эти слезы, слезы от потери Веры –знак истинности и искренности чувства того, кто с рассудочным хладнокровием взирал на слезы других. Это уже потом, когда «мысли придут в обычный порядок», Печорину удастся убедить себя в бессмысленности погони «за потерянным счастьем», он даже цинично отметит: «…приятно, что я могу плакать». И всё же переживания, связанные с потерей Веры, – ярчайшее подтверждение того, что, по выражению Белинского, «душа Печорина не каменистая почва, но засохшая от зноя пламенной жизни земля».