Сочинение Почему Ахматова назвала роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин» воздушной громадой?
Известно, что Анна Ахматова очень любила и ценила творчество А. С. Пушкина. В какой-то степени она считала себя его ученицей, наследницей, преемницей и просто большой почитательницей творчества. Фигура великого поэта и его творения – частые гости в стихотворениях Ахматовой.
Известны строки поэтессы о романе Пушкина «Евгений Онегин»:
И было сердцу ничего не надо,
Когда пила я этот жгучий зной.
«Онегина» воздушная громада,
Как облако, стояла надо мной.
Почему Ахматова называет это великое произведение «воздушной громадой»? Ю. Манн, один из самых известных советских и русских литературоведов, считает, что это выражение передает художественные особенности романа, который пронизан «этой воздушностью, «исчезаемостью».
Итак, начнем с жанра «Евгения Онегина». Это произведение впитало в себя множество различных жанров, причем один из них плавно перетекает в другой. Жанры переплетаются, образовывая замысловатое наилегчайшее кружево. Так, в «Евгении Онегине» мы находим элементы жанра романа путешествия («Отрывки из путешествия Онегина») и романа воспитания. Кроме того, есть здесь элементы семейственного романа, исторического, романа готического. «Евгений Онегин» - это и сатирический роман-обозрение; светский роман (или повесть) и так далее. Этот список можно продолжить малыми поэтическими жанрами (элегия или эпиграмма), а также романтической поэмой первой четверти XIX века.
Кроме того, «Евгений Онегин» - уникальное произведение по манере повествования. Автор очень легко, вольно, «воздушно» строит его. Складывается ощущение, что роман пишется у нас на глазах. Мы чувствуем, что «Евгений Онегин» тщательно обдумывался автором, что этот роман – результат не одного года раздумий, размышлений, напряженной работы. Но, в то же время, нас не оставляет ощущение сиюминутности, случайности, спонтанности многих элементов произведения. Причем, «ошибки» автора не исправляются им, а как бы даже подчеркиваются («Противоречий очень много, // Но их исправить не хочу...»).
Воздушность роману придает и описание судеб героев, особенно жизни Евгения Онегина. Мы помним, что роман имеет «открытый» финал, то есть автор оставляет своего героя и его дальнейшую жизнь за рамками произведения. Он как бы выпускает его в жизнь, расширяя тем самым рамки романа, растворяя романные границы, сливая свое произведение с самой жизнью. Это позволяет нам говорить о «Евгении Онегине» именно как о «воздушной громаде», подчеркивая, с одной стороны, его легкость, а с другой – монументальность, глобальность, серьезность произведения.
Кроме того, Ю. Манн отмечает, что «само значение жизни в художественном мире романа непостоянно». С одной стороны, она почти призрак, нечто мелкое и малоценное («Её ничтожность разумею // И мало к ней привязан я...»). С другой же – жизнь единственна, незаменима, неотразимо привлекательна. Переход от одного значения к другому так же естественен и незаметен, как и в реальной жизни.
Можно сказать, что стиль романа «Евгений Онегин»– это эмблема жизни. Манн отмечает, что ни в каком другом произведении «перипетии жизни, множественность её значений не запечатлелись так ярко в стилистическом и повествовательном облике».
Воздушность, но и глобальность «Евгения Онегина» выражается, на мой взгляд, так же и в том, что этот роман стал предвестием множества направлений и произведений как 19-го, так и 20 века. Его отдельные элементы проникли в стиль русского реалистического романа середины 19 века (И.С. Тургенев, например). Кроме того, «Евгений Онегин» стал опорой для новаторских направлений 20 века (модернизм).
Таким образом, роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин» с полным правом можно назвать «воздушной громадой». По совершенству стиля, языка, характеров, глубине проблематики и идейного решения это произведение громадно. Но оно настолько легко, свободно, нерпинужденно, настолько схоже с самой жизнью, что и воздушно.
На мой взгляд, это совершенный образец для подражания, служащий учебником не только для читателей, но и для молодых писателей.