Сочинение Слава тебе, безысходная боль!

    Лирика Анны Ахматовой периода ее первых книг ("Вечер", "Четки", "Белая стая") — почти исключительно лирика любви. Ее новаторство как художника проявилось первоначально именно в этой традиционно вечной, многократно и, казалось бы, до конца разыгранной теме.
    Новизна любовной лирики Ахматовой бросилась в глаза современникам чуть ли не с первых ее стихов, опубликованных еще в "Аполлоне", но, к сожалению, тяжелое знамя акмеизма, под которое встала молодая поэтесса, долгое время как бы драпировало в глазах многих ее истинный, оригинальный облик и заставляло постоянно соотносить ее стихи то с акмеизмом, то с символизмом, то с теми или иными почему-либо выходившими на первый план лингвистическими или литературоведческими теориями

    Проводила друга до передней,
    Постояла в золотой пыли.
    С колоколенки соседней
    Звуки важные текли

    Брошена! Придуманное слово, —
    Разве я цветок или письмо?
    А глаза глядят уже сурово
    В потемневшее трюмо

    Особенно интересны стихи о любви, где Ахматова — что, кстати, редко у нее — переходит к "третьему лицу", то есть, казалось бы, использует чисто повествовательный жанр, предполагающий и последовательность, и даже описательность, но и в таких стихах она все же предпочитает лирическую фрагментарность, размытость и недоговоренность. Вот одно из таких стихотворений, написанное от лица мужчины:

    Подошла. Я волненья не выдал,
    Равнодушно глядя в окно.
    Села словно фарфоровый идол,
    В позе, выбранной ею давно.
    Быть веселой — привычное дело,
    Быть внимательной — это трудней...
    Или томная лень одолела
    После мартовских пряных ночей?
    Утомительный гул разговоров,
    Желтой люстры безжизненный зной
    И мельканье искусных проборов
    Над приподнятой легкой рукой.
    Улыбнулся опять собеседник
    И с надеждой глядит на нее...
    Мой счастливый богатый наследник,
    Ты прочти завещанье мое.

    В сложной музыке ахматовской лирики, в ее едва мерцающей глубине, в ее убегающей от глаз мгле, в подпочве, в подсознании постоянно жила и давала о себе знать особая, пугающая” дисгармония, смущавшая саму Ахматову. Она писала впоследствии в "Поэме без героя", что постоянно слышала непонятный гул, как бы некое подземное клокотание, сдвиги и трение тех первоначальных твердых пород, на которых извечно и надежно зиждилась жизнь, но которые стали терять устойчивость и равновесие
    Самым ранним предвестием такого тревожного ощущения было стихотворение "Первое возвращение" с его образами смертельного сна, савана и погребального звона и с общим ощущением резкой и бесповоротной перемены, происшедшей в самом воздухе времени.
    В любовный роман Ахматовой входила эпоха — она по-своему озвучивала и переиначивала стихи, вносила в них ноту тревоги и печали, имевших более широкое значение, чем собственная судьба.
    Именно по этой причине любовная лирика Ахматовой с течением времени, в предреволюционные, а затем и в первые послереволюционные годы, завоевывала все новые и новые читательские круги и поколения и, не переставая быть объектом восхищенного внимания тонких ценителей, явно выходила из, казалось бы, предназначенного ей узкого круга читателей. Эта "хрупкая" и "камерная", как ее обычно называли, лирика женской любви начала вскоре, и ко всеобщему удивлению, не менее пленительно звучать также и для первых советских читателей — комиссаров гражданской войны и работниц в красных косынках. На первых порах столь странное обстоятельство вызывало немалое смущение — прежде всего среди пролетарских читателей.

    Все мы бражники здесь, блудницы,
     Как невесело вместе нам!
     На стенах цветы и птицы
    Томятся по облакам.
    Ты куришь черную трубку,
    Так странен дымок над ней.
    Я надела узкую юбку,
    Чтоб казаться еще стройней.
    Навсегда забиты окошки.
    Что там, изморозь иль гроза?
     На глаза осторожной кошки
    Похожи твои глаза.
    О, как сердце мое тоскует!
     Не смертного ль часа жду?
    А та, что сейчас танцует,
    Непременно будет в аду.

    Говоря о любовной лирике Ахматовой, нельзя не сказать несколько слов о чувствах самой поэтессы, о ее кумирах, о предметах ее восхищения.
    И одним из неоскудевающих источников творческой радости и вдохновения для Ахматовой был Пушкин. Она пронесла эту любовь через всю свою жизнь, не побоявшись даже темных дебрей литературоведения, куда входила не однажды, чтобы прибавить к биографии любимого поэта несколько новых штрихов.