Сочинение «Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»
Но в этом мире случайностей нет,
И не мне сожалеть о судьбе...
В.Гребенщиков
Несколько слов эпиграфа бывают, как правило, призваны намекнуть читателю на что-то особенно важное для автора. Это может быть и историческое значение изображаемого, и специфика художественного воплощения, и глобальная философская проблема, решаемая в произведении.
Эпиграф романа “Мастер и Маргарита”, по сути дела, является краткой формулировкой основной идеи дальнейшего повествования, заключенной в констатации бессилия человека перед высшим законом судьбы и неизбежностью справедливого воздаяния всем живущим относительно их мыслей, эмоций и поступков.
Сам же роман со всеми его сюжетными линиями и их причудливыми поворотами, множеством совершенно разных героев, контрастными пейзажами и импрессионистичными рассуждениями о мелочах повседневности превращается в развернутое, детальное исследование и подтверждение “первоначальной гипотезы”. При этом образы, возникающие в сюжетно-философской картине романа, вписываются в нее столь органично, что не возникает сомнений в их достоверности.
Во всех аспектах существования, представленных в романе, идея фатализма и всеобщей “подсудности”, заявленная в эпиграфе, постоянно доказывается фактически, меняя свой художественный и сюжетный облик в зависимости от задействованных образов.
Так, Бездомный, отказавшийся принять логику зависимости событий человеческой жизни от фактора судьбы, изложенную Воландом в самом начале романа, вскоре сам стал ее жертвой.
Другое доказательство подчиненности поворотам судьбы возникает из многочисленных предсказаний будущего людей как следствия их прошлого и настоящего и игнорирование их большинством. Ярким примером тут служит предсказание смерти Берлиоза в деталях, психушки для Бездомного или разговор об “истине” и “добрых людях” между Иешуа и Пон-тием Пилатом. В то же время на самого разного рода надувательства люди крайне охотно “покупались”. “Сеанс черной магии с полным ее разоблачением” в варьете, дурачества Коровьева и Бегемота в “Грибоедове”, отправка в Ялту Степы Лиходеева и многое, многое другое, устроенное свитой Волан да для увеселения их господина, вызывало среди людей больше интереса и удивления, чем проявление вселенских закономерностей.
В отношении “высоких чувств” тоже существует система объективной оценки. Система эта, при всей своей справедливости, не щадит, однако, человеческих мелочных слабостей. “Без драм, без драм!” — говорит раздраженный Азазелло Маргарите в Александровском саду, меньше всего задумываясь о ее переживаниях. Истинное искусство также было оценено по достоинству. Тут выясняется, что люди не в состоянии даже придумать достойную награду, что она неизбежна, как и наказание, и имеет те же источники. “Исполнитель” в лице Азазелло в результате вынужден предлагать эту награду так, чтобы не было вообще никакой возможности отказаться.
Носителем и воплощением идеи бесстрастного судьи в романе выступает Воланд. Он имеет право наказывать и награждать, определять соразмерность причины и следствия, учитывая индивидуальность героев или ее отсутствие. Такие, как Маргарита, эти испытания выдерживают; такие, как Римский, Варенуха, Аннушка, Тимофей Квасцов и многие другие, — нет...
Манера поведения Воланда происходит отнюдь не от “доброты душевной”. Он сам подвластен закону, вершителем которого является, только в значительно меньшей степени, чем все другие персонажи. “Все будет правильно, на этом построен мир”, — говорит он, намекая на то, что и судьба сатаны должна в итоге вписываться в это построение.
Исполнение желания Маргариты о прощении Фриды — неожиданное исключение, случайность непредусмотренная и малозначительная — свидетельствует о том, что даже дьявол не способен предвидеть все.
Преимущество Воланда — в его признании верховенства закона жизни над всеми и соответствующей оценке своих возможностей. Отсюда и некоторая афористичность речи и непререкаемо-утвердительные интонации. Его реплики звучат как аксиомы: “Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас, сами предложат и сами все дадут”, “...зачем же гнаться по следам того, что уже окончено?”
В итоге становится очевидно, что философская сущность эпиграфа, рассмотренная со многих различных позиций в действии романа, получила фактическое подтверждение в эпилоге. Факты, явившиеся результатом “исполнения приговора” (покой Мастера и Маргариты, освобождение Пилата, переоценка ценностей Бездомным, переполох среди московских обывателей), лучше всего доказывают верность мысли, заключенной в строках эпиграфа.