Сочинение «Я научила женщин говорить...» (По произведениям А. А. Ахматовой)

Эти слова — «я научила женщин говорить», — в 1958 году написала сама А. А. Ахматова, буквально четырьмя словами обозначив свою роль в поэзии. Переживая свои жизненные трагедии, от любовных страданий до того, с чем соприкоснулся каждый в сталинские времена, Ахматова писала о том, что чувствовала и могла бы сказать каждая женщина. И хотя Анна Андреевна не признавала в отношении себя слова «поэтесса» — только «поэт», но ее стихи стали выражением женского психологизма. Уже ко времени написания стихов, которые вошли в 1914 году во второй сборник «Четки», стиль Ахматовой окончательно сформировался. Его основными чертами критики называют драматургичность, дневниковость, граничащую с философичностью, четкость, простоту и ясность образов. Тогда же появилась и «ахматовская строка», стремящаяся к разговорной речи.

Лирическую героиню Ахматовой — решительную, эмоциональную, резкую, своенравную — нельзя назвать эталоном женственности. Ей также было далеко до эпатажных образов И. Северянина и В. В. Маяковского или героя-искателя приключений Н. С. Гумилева, но о любви — традиционной вечной теме поэзии — от имени страдающей женщины так не писал еще никто. Кто еще мог выразить смысл семейной жизни всего в нескольких строчках, создав в них же характер нелюбящего супруга:

Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
...А я была его женой.

«Любовь, разлука в любви, неисполненная любовь, любовная измена, светлое и ясное доверие к любимому, чувство грусти, покинутости, одиночества, отчаяния — то, что близко каждому, то, что переживает и понимает каждый» — вот, по мнению В. М. Жирмунского, темы лирики Ахматовой. Она не комментирует чувства, а говорит о живой, реальной любви. В каждом стихотворении читатель чувствует психологическое напряжение, каждая психологическая ситуация показана так четко, как будто это происходит с тобой, и переживания героини ощущаются как собственные. Удивительно, сколько эмоций можно вместить в одно небольшое стихотворение!

Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Показалось, что много ступеней,
А я знала - их только три!
Между кленов шепот осенний
Попросил: «Со мною умри!

Я обманут моей унылой,
Переменчивой, злой судьбой».
Я ответила: «Милый, милый!
И я тоже. Умру с тобой...»
Это песня последней встречи.
Я взглянула на темный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушно-желтым огнем.

«Вся Россия, — подметил К. И. Чуковский, — запомнила ту перчатку, о которой говорит у Ахматовой отвергнутая женщина, уходя от того, кто оттолкнул ее». Несмотря на драматизм лирики, героиню Ахматовой нельзя назвать жалкой. У нее есть чувство собственного достоинства, и она не склонит головы — она знает, что недостойный любимый больше такую не встретит и с сожалением будет вспоминать ее.

Любовь и боль покинутой женщины, ее драма в поэзии Ахматовой, по мнению Чуковского, сближает ее с новеллами Г. де Мопассана: «Возьмите рассказ Мопассана, сожмите его до предельной сгущенности, и вы получите стихотворение Ахматовой». Таким образом оценивая ее дар беллетриста, критик выделял яркую индивидуальность и психологическую выразительность лирики Ахматовой. Что бы ни происходило с героиней — становился ли равнодушен к ней любимый, думала ли она об обреченности отношений и несбыточности счастья, воспевала ли любовь или охладевала в своих чувствах, — внутреннее состояние героини мастерски передавалось буквально одной деталью. Очень точно обозначил причину успеха Ахматовой критик Василий Гиппиус. Он считал, что ее любовная лирика пришла на смену задремавшей в то время форме романа. Даже если читатель не оценит техническую сторону произведения и мастерство поэта, то его привлечет содержание миниатюр, сама драма и ее развитие. «Ахматова принесла в русскую лирику всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа XIX века. Не было бы Ахматовой, не будь Толстого и «Анны Карениной», Тургенева с «Дворянским гнездом», всего Достоевского... Свою поэтическую форму, острую и своеобразную, она развивала с оглядкой на психологическую прозу», — подтверждал догадку критика О. Э. Мандельштам.

О романности лирики Ахматовой писал и Б. М. Эйхенбаум. Он представлял каждую книгу стихов как отдельный лирический роман, идущий от русской реалистической прозы: «Поэзия Ахматовой — сложный лирический роман. Мы можем проследить разработку образующих его повествовательных линий, можем говорить об его композиции, вплоть до соотношения отдельных персонажей. При переходе от одного сборника к другому мы испытывали характерное чувство интереса к сюжету — к тому, как разовьется этот роман». Критик В. М. Жирмунский отмечал, что ранняя лирика Ахматовой — «о простом земном счастье и о простом, интимном и личном горе», потом любовь у нее становится более трагедийным чувством. Позже, в годы репрессий и войны, ее стихи приобрели общегражданское звучание, Ахматова выразила боль всех матерей, сестер, жен, описала их жизнь в ту трагическую эпоху, когда

Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.

Ахматова в те дни была одной из стоявших в тюремных очередях, и свой «Реквием» она написала от имени народа, чью судьбу она разделила, отказавшись в свое время эмигрировать, чтобы жить и умереть в своей стране, и этой судьбой было:

Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.

Расстрелян Н. С. Гумилев, обвиненный в участии в белогвардейском заговоре, сына Л. Н. Гумилева трижды арестован, дважды сослан в лагеря. Начинается травля в литературе. С 1923 до 1940 года Ахматову не печатают до тех пор, пока с ее стихов не снимает запрет И. В. Сталин. В 1946 году постановление ЦК ВКП (б) «О журналах "Звезда" и "Ленинград"» обвиняет А. С. Ахматову и М. М. Зощенко в безыдейности творчества и отсутствии воспитательного значения, это становится еще одним испытанием для творческого человека. Но Ахматова всегда говорила о том, что она довольна прожитой жизнью.

А. А. Ахматова стала первопроходцем в женской лирике, вынеся на публику вечную тему переживаний женщины и сделав ее общечеловеческой.