В какой главе Горького детство наказание Алёши? литер 7 класс

- Лексей, – позвал дед, – иди ближе!. . Ну, кому говорю? Вот, гляди, как секут.. . Раз!. . Невысоко взмахнув рукой, он хлопнул прутом по голому телу. Саша взвизгнул. - Врешь, – сказал дед, – это не больно! А вот эдак больней! И ударил так, что на теле сразу загорелась, вспухла красная полоса, а брат протяжно завыл. - Не сладко? – спрашивал дед, равномерно поднимая и опуская руку. – Не любишь? Это за наперсток! Когда он взмахивал рукой, в груди у меня все поднималось вместе с нею; падала рука – и я весь точно падал. Саша визжал страшно тонко, противно: - Не буду-у.. . Ведь я же сказал про скатерть.. . Ведь я сказал.. . Спокойно, точно псалтирь читая, дед говорил: - Донос – не оправданье! Доносчику первый кнут. Вот тебе за скатерть! Бабушка кинулась ко мне и схватила меня на руки, закричав: - Лексея не дам! Не дам, изверг! Она стала бить ногою в дверь, призывая: - Варя, Варвара! Дед бросился к ней, сшиб ее с ног, выхватил меня и понес к лавке. Я бился в руках у него, дергая рыжую бороду, укусил ему палец. Он орал, тискал меня и, наконец, бросил на лавку, разбив мне лицо. Помню дикий его крик: - Привязывай! Убью! Помню белое лицо матери и ее огромные глаза. Она бегала вдоль лавки и хрипела: - Папаша, не надо!. . Отдайте.. . Дед засек меня до потери сознания, и несколько дней я хворал, валяясь вверх спиною на широкой жаркой постели в маленькой комнате с одним окном и красной, неугасимой лампадой в углу перед киотом со множеством икон. Дни нездоровья были для меня большими днями жизни. В течение их я, должно быть, сильно вырос и почувствовал что-то особенное. С тех дней у меня явилось беспокойное внимание к людям, и, точно мне содрали кожу с сердца, оно стало невыносимо чутким ко всякой обиде и боли, своей и чужой. (глава II)

2 глава

АВОЛИНАРИЯ КИСА МУР МУР

2 глава