Дипломная работа: Индивидуальный имидж как сторона духовной жизни общества

· при такой трактовке просто запутывается вопрос о предметном поле имиджелогии что исследовать: психические механизмы возникновения образов? Архетипы? Визажные характеристики?

Косвенным указанием целесообразности расширенной трактовки природы имиджа является, видимо, и практика имиджмейкерства: в практической работе имиджмейкеры делают акцент не на образ, а на построение коммуникации так, чтобы этот образ с высокой вероятностью возникал у большого числа людей.

Интересна, в связи с этим, работа Г. Почеппцова «Имиджмейкер», где справедливо отмечается: «На пересечении коммуникативной действительности с реальной работает целый ряд дисциплин. Среди нихтеория переговоров, пропаганда, реклама, лоббизм, publicrelations»1 . Последнее и подразумевает подход к имиджам как к организации коммуникативного пространства для воспроизводства желаемых впечатлений, шифруемых в образах и символах, что достаточно близко к авторской позиции.

Совсем по-иному обстоит дело с прикладными исследованиями. Здесь можно выделить три неравные по объему группы публикаций. Во-первых, есть бурно растущая группа публикаций, рекламирующих или комментирующих некие универсально эффективные приемы построения имиджа и, чаще, приемы отдельных фаз такого строительства, особенно психодиагностики. Наиболее известны в такой группе публикаций работы Д. Карнеги, А. Пиза и других; их несокрушимый прагматизм при нелюбви к фундаментальным проблемам до сих пор предопределяет движение имиджелогии. Надо отметить резко выраженную модальность практических рекомендаций в таких работах, причем рекомендаций доведенных зачастую до последнего предела конкретности: как правильно смотреть, говорить, ходить, как определять индивидуальность человека по пластике, мимике, интонациям, организации пространства вокруг себя, и так далее. Внешне такие рекомендации весьма убедительны и апеллируют к здравому смыслу и житейскому опыту; широко используются комментирующие графические материалы.

После некоторых колебаний автор отказался от мысли использования таких рекомендаций в данной работе по следующим простейшим соображениям:

– в таких публикациях практически нет ни описаний экспериментальных баз данных, ни даже простых ссылок на них;

– в них нет даже дальних попыток сведения рекомендаций к какой-либо теории, – за исключением бульварных изданий, дающих неопределенно-астрологические и мистические обоснования;

– проверка некоторых положений таких теорий в эмпирических социологических исследованиях самого автора не дала однозначного подтверждения, хотя сами такие исследования не лишены многих неопределенностей.

Такие соображения казались автору достаточными, чтобы весьма осторожно относиться к выводам и рекомендациям упомянутого типа публикаций.

Вторая группа публикаций резко отличается от первой рационально-научной ориентацией в изучении отдельных частных сторон бытия имиджа. Прежде всего, это огромное число работ по разным направлениям психодиагностики, от патопсихологических до онтопсихологических методик. В последнее время появились и работы, показывающие образцы прикладного исследования в микроэкономике, в том числе изучающие стиль руководства и имиджи руководителя производства.

Данные таких исследований использованы в данной работе, особенно в третьей ее главе. Отметим, впрочем, что, отдавая должности корректности и точности таких работ, они не в состоянии заполнить упоминавшуюся пустоту в области фундаментальных моделей имиджей уже потому, что не подразумевали подобных целей.

Столь необычное положение с литературой ставило, по понятным причинам, довольно жесткие ограничения в выборе основной цели, задач, гипотезы и методологии исследования, что определялось не только научными интересами и убеждениями автора, но и необходимостью стартового интеллектуального выбора при формировании базовой теоретической модели природы и атрибутов имиджа.

Основной целью работы являлась попытка формирования общетеоретической, отвечающей заранее заданным методологическим требованиям, модели имиджа, которая, после необходимых операций верификации, могла бы стать базовой для прикладных исследований его атрибутов, функций, ситуативных, национально-ментальных, половозрастных особенностей, психотехники его конструирования, и других.

Такая цель подразумевала решение ряда конкретных задач:

· обобщение эмпирических материалов ряда авторских и иных эмпирических исследований, отраженных в списке литературы; а так же упоминавшихся прикладных исследований в области психодиагностики, социологии межличностных отношений, социологии Т-групп и других;

· выработки общетеоретической модели природы имиджа;

· формирование метасистемы аргументации в пользу выделения именно приведенного в тексте блока сущностных свойств, сторон и параметров имиджа;

· выделение специфики социальных и психологических аспектов имиджа, законов бытия индивидуального имиджа;

· попытка установить причинные зависимости, связи и корреляции имиджей с другими сторонами жизни человека и социальных групп: движением психических комплексов и фобий, бытием экзистенциала, внутригрупповым лидерством, механизмами централизации социальной власти, технологией управленческих действий на производстве;

· обоснование системы практических рекомендаций конструирования индивидуального имиджа.

Значительно труднее сформулировать базовые общеметодологические принципы исследования, учитывая, что простой ссылки на господствующую идеологию уже просто недостаточно. Скажем, в той же марксистской идеологии сейчас так много несводимых друг к другу направлений, что простое перечисление того, что кажется верным или неверным автору в каждом из них было бы, видимо, откровенно утомительным. Ограничимся потому лишь общим признанием, что методологические взгляды автора, прямо выраженные в работе, формировались под влиянием идей К. Маркса, Ф. Бекона, К. Поппера, ЖП. Сартра, М. Вебера, представителей интеракционистской и когнитивистской школ в психологии и социологии, причем автор не видит фундаментальных, непримиримых противоречий между ними, а также выделим лишь наиболее общие методологические положения такого интеллектуального выбора:

– признание, в основном, тезисов и аргументационной метасистемы теорий естественноисторического процесса, с атрибутивными для них принципами редукционизма, попыток объяснений сложных форм через более простые; эволюционизма, подразумевающего единство истории и логики развертывания сущности явления; системности, признающего связи между элементами качеством не только системы, но и самих элементов, отрицания абсолютной противопоставленности организации и хаоса, восхождения от абстрактного к конкретному, фундаментальности противоречия для любого движения, признания общей логики теории «Большого Взрыва» в развитии мира, симпатии к эстетичности как необходимому критерии истины, и других.;

– использование принципа «экономии объяснений», запрещающего применение, в качестве основных, исследовательских логик «саморазвертывающегося Нечто», геополитики, мистики.

Такие логики постулируют бытие какого-либо начала, движение которого фатально для явлений социальной жизни. Автор, испытывая огромное уважение к таким классическим философским моделям, не раз убеждался, что они имеют очень низкий порог применимости в прикладных социологических исследованиях. Объяснять же движение имиджей простым указанием на судьбу, «сглаз», пассионарные толчки» и тому подобное и считать красоту описания финалом работ значило бы поступиться, ради такой красоты, чувством конкретности истины, что, в конце концов, просто неинтересно.

– учет относительности, парадигмальности, собственно научных представлений об истине, принципиально разводящий понятия истины и научной правдоподобности; признание важным дополнительным критерием последней попперовского признака «фальсифицируемости открытой теории»;

– использование марксистской идеи спиральности, восходящей к творчеству Гераклита, Б. Спинозы, Г. Гегеля, И. Канта и А. Шопенгауэра, отрицания отрицания, исторических социальных форм; постулирование, вопреки фрейдистской традиции, субстанциональности личностного начала в психике, ядром которого, по представлениям автора, является механизм человеческой воли, экзистенциального выбора и других.

Таким образом, используемая в работе методология, наиболее абстрактные ориентиры которой отражены выше, пробует объединить неальтернативные материалистические идеи марксизма, интеракционизма, когнитивизма, экзистенциализма и феноменологии.

Конкретные методологические требования к возможным теориям имиджа оговорены в тексте работы.

Такие требования, равно, как и необычная ситуация диспропорции в уровнях имиджелогии, наложили ряд ограничений основной линии исследования в работе: