Дипломная работа: Реорганизация юридических лиц, проблемы защиты прав кредиторов
выработать конкретные предложения по совершенствованию действующего гражданского законодательства в данной области, направленные на эффективное обеспечение имущественных интересов субъектов, вовлекаемых в процесс реорганизации.
Объектом исследования являются гражданские правоотношения, складывающиеся в процессе реорганизации юридических лиц, а также соответствующие имущественно-правовые последствия по гражданскому законодательству Российской Федерации.
Предметом исследования являются нормы гражданского законодательства Российской Федерации, определяющие имущественно-правовые последствия реорганизации хозяйственных обществ, практика арбитражных судов Российской Федерации в данной области, научные работы, относящиеся к теме исследования.
Методологическая основа. Настоящее исследование базируется на применении совокупности следующих методов научного познания: диалектический, комплексный, историко-правовой, сравнительно-правовой, системного анализа, формально-логический и др. Основополагающим является всеобщий диалектический метод познания окружающей действительности, объясняющий взаимообусловленность всех социально-экономических процессов, в том числе, протекающих в связи с реорганизацией хозяйственных обществ.
Структура работы определена кругом исследуемых проблем, ее целями и задачами. Работа состоит из введения, трех глав (объединяющих восемь параграфов), заключения и библиографического списка.
Глава 1. Общие положения российского законодательства о реорганизации юридических лиц
1.1 Организационно-правовые основы института реорганизации
Считается, что институт реорганизации своим появлением обязан потребностью в оперативном обороте больших имущественных комплексов без нарушения производственной и коммерческой деятельности предприятий. Хотя практике известны и иные случаи, когда слияние и присоединение использовались для восстановления фактически прекратившегося бизнеса путем его поглощения другим эффективно функционирующим субъектом. Иные, кроме оборота имущественных комплексов, правовые результаты, достигаемые в процессе реорганизации, а именно возникновение и прекращение юридических лиц, исторически являются сопутствующими. Несмотря на это, в современном российском гражданском законодательстве возникновение и прекращение юридических лиц является принципиальным для разграничения купли-продажи имущественного комплекса и реорганизации юридических лиц.
Процессы возникновения и прекращения юридических лиц имеют в гражданском законодательстве свое индивидуальное регулирование, так что специальные цели, связанные с созданием и ликвидацией, могут быть достигнуты в рамках соответствующих правовых институтов. Вопрос о том, почему институт реорганизации появился раньше института купли-продажи имущественных комплексов, слабо освещен в литературе. Однако, исходя из того обстоятельства, что признание предприятий и имущественных комплексов оборотоспособными объектами - дело недалекого прошлого, причина возникновения на более ранней стадии развития права института реорганизации становится очевидной. При отсутствии признания за имущественным комплексом возможности быть объектом гражданских прав реорганизация юридических лиц, оперируя возникновением и исчезновением обществ, фактически прикрывала собой происходящий оборот имущественных комплексов[1] .
Такой вывод можно сделать, в частности, ознакомившись с широким спектром мнений немецких правоведов, приведенным А.В. Венедиктовым[2] . Согласно высказываниям ученых, основной причиной возникновения реорганизации юридических лиц как института гражданского права была необходимость избежать процедуры ликвидации юридического лица для распоряжения имуществом, составляющим предприятие. Акционеры, желавшие вывести свои активы из данного бизнеса, либо были вынуждены продавать все имущество общества целиком, но не "на ходу", а фактически уничтожая его как действующее предприятие и, естественно, многократно теряя в цене, либо могли провести ликвидацию акционерного общества и продать все имущество по частям, из-за чего его стоимость также существенно снижалась.
По словам А.В. Венедиктова, там, где существовали специальные законы об отчуждении имущественных комплексов, эти же законы применялись для регулирования слияний[3] . Далее он указывал, что определение слияния в качестве простого отчуждения торгового предприятия охватывает одну сторону процесса слияния, в то время как другая сторона слияния есть утрата сливающимися предприятиями их юридической самостоятельности. В то же время он признавал, что говорить о прекращении юридической самостоятельности субъектов в строгом смысле слова не приходится, поскольку на тот исторический период предприятие не являлось ни юридическим лицом, ни обособленным имуществом. Рассматривая законодательства европейских стран начала ХХ в., Венедиктов подчеркивал, что фактическая, бухгалтерская и фискальная обособленность предприятия от общегражданского имущества купца еще не развилась до степени цивильно-правовой его обособленности[4] . Слияния единоличных предприятий он, не колеблясь, называл просто куплей-продажей. А о слиянии акционерных компаний так сказать было нельзя. Дело в том, что уставы акционерных компаний в тот период точно и ограничительно устанавливали сферу деятельности общества, и отчуждение имущественного комплекса влекло, согласно положениям устава, невозможность для общества существовать далее. Это различие является, по Венедиктову, основанием для разграничения слияния и отчуждения имущественного комплекса.
По утверждению Венедиктова[5] , к началу XX в. в Европе лишь Франция и Германия имели специальное законодательство об отчуждении имущественных комплексов - торговых предприятий: Закон Франции от 17 марта 1909 г. и §25 Германского торгового уложения 1897 г. Интересно отметить, что при этом Франция оставалась единственной страной в Европе, где не было специальных правовых норм о слияниях. Это позволяет сделать вывод о том, что при наличии специального акта 1909 г. об отчуждении торговых предприятий Франция не испытывала острой необходимости в развитии законодательства о слияниях. Да и в современной французской практике одновременно с операциями слияния и разделения существуют операции с частичной передачей активов, когда покупатель активов соглашается принять на себя все или часть долгов, относящихся к активам, которые он приобретает, при условии соответствующего уменьшения цены.
Что касается Германии, то ее пример, хотя и не столь яркий, представляется не менее интересным. В то время как Торговое уложение 1861 г. рассматривало слияние как совершенно обособленный институт, в новом Гражданском уложении 1897 г. отдел о слияниях был изложен на основании уже упоминавшихся новых норм об отчуждении торгового предприятия в целом. При этом под слиянием понималось такое отчуждение имущественного комплекса, при котором в качестве оплаты могли выступать только акции приобретающего общества. Как видим, в германском праве при обнаружении оборотоспособности имущественных комплексов институт слияния проявлял себя именно как обслуживающий интересы оборота таких объектов.
Вернер Мерль[6] в работе, посвященной правовому регулированию процессов реорганизации юридических лиц в законодательстве стран Европы, отмечает два способа правового регулирования: а) унитарный, или институциональный, характеризующийся наличием единого нормативного акта о реорганизации всех юридических лиц, б) действующий на основе специальных правовых норм, регулирующих реорганизацию отдельных видов юридических лиц. В первом случае законодателем принимается во внимание тип юридического лица, во втором - институциональная процедура. Логично предположить, что во втором случае законодатель рассматривает прекращение и возникновение юридических лиц при реорганизации как сопутствующий процесс, перенося основной акцент на переход имущества - как правило, имущественного комплекса. В настоящее время в Германии возобладал институциональный подход[7] и действует единый закон о реорганизации 1994 г. Поэтому не случайно германскому праву известна такая форма реорганизации, как передача имущества - Vermo-gensubertragung[8] , которая фактически ничем не отличается от продажи имущества. Как известно, Россия во многом повторяет германский путь развития корпоративного права, что, в свою очередь, должно предопределять подход российского права к реорганизации как к сделке, прежде всего, с имущественным комплексом.
Однако с признанием оборотоспособности имущественных комплексов институт реорганизации не исчез, хотя и утратил былое значение. Это объясняется рядом чисто экономических преимуществ, имевшихся в различных законодательствах. Так, во французском и российском законодательствах слияние позволяло избежать пошлин за переход имущества от одного лица к другому, а также освобождало от необходимости получать согласие кредиторов на перевод долгов, входящих в передаваемый имущественный комплекс[9] .
В отсутствие оборота имущественных комплексов именно реорганизация была единственным выходом, который позволял оперировать с объектом, не признаваемым таковым действовавшим гражданским законодательством. Это становилось возможным в силу того, что слияния и присоединения рассматривались правом не как операции с имущественными комплексами, а как альтернативный способ прекращения существования юридического лица, не предусматривавший сложной и продолжительной процедуры ликвидации.
Позднее, когда имущественные комплексы стали самостоятельными объектами гражданских прав, экономическая роль института реорганизации снизилась, поскольку многие задачи теперь могли быть решены в рамках купли-продажи. Принципиальные правовые различия между реорганизацией и отчуждением имущественных комплексов, тем не менее, сохраняются. Они связаны, прежде всего, с тем, что, приобретая имущественный комплекс, покупатель получает исчерпывающий (закрытый) перечень прав и обязанностей, включенных в состав имущественного комплекса условиями договора купли-продажи. В то время как присоединившее общество становится, как говорили немецкие правоведы, "продолжением юридической личности" присоединенного общества. Из этого следует очень важный вывод о том, что теоретически все выявленные и не выявленные активы и пассивы юридического лица, в том числе те, которые могут возникнуть в будущем, передаются присоединившему обществу.
Идея реорганизации юридических лиц отличается от отчуждения имущественных комплексов еще и тем, что, поскольку передается не один имущественный комплекс, каких у одного субъекта может быть несколько, а все имущество общества, в реорганизацию заложена идея универсального правопреемства не в отношении имущества (как при продаже имущественного комплекса), а в отношении субъекта. В таком случае достаточно лишь указания на такой субъект, и переход прав происходит в силу закона и не должен требовать каких-либо дополнительных действий сторон по передаче имущества (подписания передаточного акта).
1.2 Понятие и сущность реорганизации
Реорганизация юридического лица как правовая процедура регламентируется ГК РФ, так как это закон прямого действия, регулирующий деятельность хозяйствующих субъектов. Правовой смысл реорганизации в форме слияния состоит в том, что реорганизуемые юридические лица объединяются во вновь создаваемое юридическое лицо, при этом они ликвидируются, а новая организация проходит государственную регистрацию и приобретает правоспособность в соответствии с законодательством, кроме того, к этой организации переходят все права и обязанности реорганизованных юридических лиц.
Реорганизация тесно связана с универсальным правопреемством, производными основаниями возникновения и относительными основаниями прекращения права собственности и иных вещных прав. Ее существенные признаки: специфика субъектного состава, форм, содержания и правовых последствий[10] .
Исходя из закрытого перечня форм реорганизации и соблюдая императивные нормы законодательства, юридические лица определяют, в какой именно форме будет происходить реорганизация; кто будет в ней участвовать (сколько юридических лиц возникнет в результате разделения и выделения, сколько - примут участие в слиянии, присоединении); в ряде случаев - какие организационно-правовые формы возникнут в результате реорганизации существующего юридического лица; какой объем имущества будет передаваться[11] .
Юридическая сущность реорганизации юридического лица заключается в ликвидации реорганизуемого юридического лица с переходом его прав и обязанностей к другим лицам. В настоящее время согласование проходит проект федерального закона "О реорганизации и ликвидации коммерческих организаций", предлагающий две новые формы реорганизации - разделения путем приобретения и выделения путем приобретения. В пояснительной записке к нему указывается, что целью введения двух новых форм реорганизации является включение в сферу регулирования процессов реорганизации широко распространенных за рубежом (в Германии, прежде всего) операций по выделению из одного юридического лица активов и пассивов с их передачей другому уже существующему юридическому лицу или разделение одного юридического лица путем передачи всех его активов и пассивов двум или более другим уже существующим юридическим лицам. Такой подход законодателя подтверждает, что: а) сущность реорганизации составляет оборот имущественных комплексов и б) ликвидация и возникновение юридических лиц при реорганизации является второстепенным процессом, сопутствующим обороту имущественных комплексов.
Таким образом, реорганизация - это ликвидация юридического лица, сопровождающаяся общим правопреемством (сингулярное правопреемство при реорганизации невозможно). В результате реорганизации возникают одно либо несколько новых юридических лиц, являющихся обязанными по отношениям, в которых участвовало прекратившее существование юридическое лицо.
Интересным представляется сравнение институтов реорганизации и ликвидации юридического лица.
Ликвидация представляет собой ликвидацию юридического лица без правопреемства, т.е. ликвидацию как самого юридического лица, так и его прав и обязанностей. И реорганизация, и ликвидация могут осуществляться как добровольно, так и принудительно.
Представляется интересной позиция А.А. Мельникова, который предлагает наряду с добровольной и принудительной выделять вынужденную реорганизацию и ликвидацию юридических лиц. "К вынужденным относятся реорганизация и ликвидация юридических лиц, вызванные изменением действующего законодательства"[12] .
На взгляд М.В. Телюкиной, именно вынужденной (а не добровольной либо принудительной) следует считать ликвидацию организации по такому основанию, как признание судом недействительной регистрации юридического лица в связи с допущенными при его создании нарушениями закона и иных правовых актов[13] . Проблема в том, что некоторые ученые, в частности, И.В. Елисеев, относят ликвидацию по данному основанию к числу принудительных, так как "если решение суда вступило в законную силу, то участники организации обязаны ему подчиниться. Значит, в этом случае ликвидация проводится на основе судебного решения, а не волеизъявления участников"[14] .
Е.А. Суханов также считает, что признание судом недействительным акта государственной регистрации относится к случаям принудительной ликвидации, так как "в этом случае добровольная по форме ликвидация юридического лица, по сути, носит вынужденный (принудительный) характер"[15] .
Реорганизация юридического лица проводится в форме слияния, присоединения, разделения, выделения или преобразования (ст.57 ГК РФ). Обращают на себя внимание две особенности принудительной реорганизации: во-первых, она, в отличие от добровольной, может быть осуществлена только в форме разделения либо выделения (такую реорганизацию иногда называют разукрупнением[16] ); во-вторых, она, в отличие от принудительной ликвидации, может быть произведена во внесудебном порядке, по решению уполномоченных государственных органов.
Добровольная реорганизация осуществляется по решению самого юридического лица - его учредителей (участников) либо органа, обладающего соответствующими полномочиями согласно учредительным документам.
Здесь приходится непосредственно сталкиваться с проблемой правовой природы института реорганизации. С содержательной точки зрения она представляет собой ничто иное, как юридическую фикцию, опосредующую реальные экономические процессы. За понятием "реорганизация" стоит переход имущества (его части) одного лица к другому, и в принципе, не придумай законодатель подобного легального определения, этот процесс вполне мог (и должен был бы) протекать в следующей форме: получение участниками причитающегося им имущества (активов) ликвидированного (за исключением случаев выделения) юридического лица и незамедлительная передача его в полном объеме другому юридическому лицу. Динамика подобных отношений предполагала бы юридически значимую трансформацию прав участников реорганизуемого юридического лица: из обязательственных - в вещные и затем обратно в обязательственные. При этом очевидно, что, поскольку реальный вклад в уставный капитал вновь образуемого (в случае присоединения - действующего) юридического лица осуществлял бы обладающий имуществом на правах собственника участник прекратившего существование (в случае выделения - реорганизованного) предприятия, он бы и выступал законным учредителем первого.