Доклад: Битва при Акции
Наконец, флот Антония построился в проливе. Его левым флангом, включавшим две эскадры, командовал Гай Сосий (консул минувшего года - тот самый, чье выступление послужило сигналом к войне). В центре стояла одна эскадра под командованием Марка Октавия; правым, наиболее мощным, флангом (включавшим 3 эскадры) командовал Геллий Публикола; там же находился и сам Антоний. 60 кораблей Клеопатры находились позади боевой линии, образуя подвижный резерв.
Навстречу противнику, с внешней стороны залива, вышли либурны Октавиана и Агриппы. При взгляде на неподвижно стоящие суда Антония Агриппа решил, будто они отдали якоря. Вопреки ожиданиям Антония, он не стал атаковать его линию, построив свой флот на почтительном расстоянии около 8 стадиев. Сам Агриппа командовал левым флангом, стоявшим против сильнейшего - правого фланга антонианцев. Центром цезарианцев командовал Луций Аррунций, правым флангом - Марк Лурий. Октавиан, как и Антоний, находился на правом фланге своего флота.
Перед Агриппой, стояла нелегкая задача: выманить антонианцев в открытое море. Юркие либурны имели там преимущество перед судами Антония, вдвойне неуклюжими из-за недостатка гребцов. Затем следовало разрушить строй врага, добиться отрыва его фланга от центра. Но план этот долго не удавалось осуществить: к разочарованию Агриппы, флот Антония оставался на месте.
К полудню задул попутный для антонианцев ветер, и флот Антония - "наскучив бездействием", как объясняет Плутарх - двинулся на врага. Обрадованный Агриппа приказал дать задний ход, завлекая противника как можно дальше в море. Вскоре корабли сблизились, и началось сражение.
Это была своеобразная, не характерная для античности морская битва. В ней не было ни абордажных схваток, ни таранных ударов: суда Антония были неуязвимы для либурн, зато либурны легко увертывались от неуклюжих монстров. Подобно битвам Нового времени, сражение свелось к перестрелке. По три-четыре либурны окружали "плавучую крепость", засыпая ее стрелами, горящими дротиками и горшками с зажигательной смесью. С высоких бортов антониевых судов отвечали тем же, да вдобавок стреляли из катапульт.
Бой длился уже достаточно долго, когда Агриппа начал растягивать левый фланг, стремясь зайти в тыл неприятелю. Публикола, командовавший правым флангом Антония, вовремя разгадал этот маневр и повторил его, но при этом его фланг оторвался от центра. В промежуток устремились суда Аррунция, командовавшего центром флота Октавиана…
Именно в этот момент произошел самый знаменитый и самый загадочный эпизод Актийского боя. 60 кораблей Клеопатры поставили паруса и, прорвавшись сквозь ряды своих и врагов, резко повернули на юг и ушли в сторону Пелопоннеса. Тогда Антоний, в сопровождении лишь двух приближенных, перешел со своего флагмана на пентеру и ринулся вслед за царицей, бросив армию и флот на произвол судьбы…
Он догнал ее. Заметив Антония, на "Антониде" подняли сигнал и приняли полководца на борт. Впрочем, Антоний не хотел ни видеть Клеопатру, ни показываться ей на глаза. Он вообще не хотел никого видеть. Мрачный, он удалился на нос судна и сидел там в оцепенении, обхватив голову руками.
Лишь на короткое время он вышел из прострации - когда увидел либурны Октавиана, гнавшиеся за ним. Впрочем, враги удовольствовались тем, что захватили корабль с драгоценной столовой утварью. Либурны отстали, уводя с собой добычу. И Антоний вновь погрузился в оцепенение. Так просидел он четверо суток, пока корабль не пристал к берегу Пелопоннеса. Тогда, наконец, он согласился разделить ложе с Клеопатрой. Одновременно он послал гонца к Канидию - с приказом отступать с войском в Македонию. Но было уже поздно…
После бегства Антония битва продолжалась еще несколько часов.
Напрасно цезарианцы кричали противникам о бегстве их предводителя, напрасно сам Октавиан громогласно обещал милость и прощение! Воины Антония не верили в предательство любимого полководца и сражались насмерть. Но их храбрость уже не могла спасти положения: к четырем часам дня флот Антония был окончательно разбит и загнан в залив, где и сдался. Число погибших с обеих сторон достигало 5 тысяч человек.
Сухопутное войско держалось еще семь дней. Вопреки всякой очевидности воины продолжали верить, что Антоний, этот "новый Геркулес", вдруг явится к своим легионам и вновь поведет их на врага. И лишь после того, как отчаявшийся Канидий бежал к Антонию - оставшееся без командующего войско сдалось победителю.
Дальнейшие события хорошо известны, отображенные многочисленными поэтами и художниками. Антоний и Клеопатра бежали в Александрию, где целый год прожигали жизнь в ожидании неминуемого конца. 1 августа 30 г. в гавани Александрии появился флот Октавиана. Последние легионы и корабли Антония перешли на сторону "молодого Цезаря". Антоний закололся, Клеопатра была взята под стражу. Спустя несколько дней какой-то крестьянин прошел в ее апартаменты, неся корзину со смоквами… Ворвавшиеся вскоре римляне увидели царицу мертвой - она лежала на ложе в царском уборе, с диадемой на голове. Предполагают, что в смоквах крестьянин пронес змею.
Так Цезарь Октавиан стал единовластным правителем Римской державы. Кончились десятилетия гражданских войн, завершилась история Республики в Риме и эллинистических царств на Востоке. Наступила новая эпоха - эпоха Римской империи. Официально это называлось "установлением Августова мира"… Происшедший перелом остро ощущали уже современники. И отнюдь не только из раболепия многие города и провинции стали вести свое официальное летоисчисление от 2 сентября 31 года (так называемая Актийская эра). Действительно: на протяжении нескольких столетий народы Средиземноморья имели основание считать этот день одним из важнейших в истории региона.
Но почему же 2 сентября произошло то, что произошло? Как мотивируется поведение Антония и Клеопатры? В чем причина столь странного бегства двух людей, кажется, больше всех заинтересованных в победе?
Античные авторы объясняют: Клеопатра бежала из женской робости и коварства, Антоний - в порыве безумной, постыдной страсти. Они и не могут объяснять по-иному, так как пишут со слов самого Октавиана и его официозных историков. Это объяснение хорошо согласуется с карикатурными образами "египетской фурии" и "влюбленного безумца", созданными октавиановской пропагандой еще до Актийской битвы. Но согласуется ли оно с действительностью?
Современные ученые в этом сильно сомневаются. Еще в прошлом веке было выдвинуто множество гипотез, пытавшихся рационально объяснить поведение Антония и Клеопатры. Особенное распространение получила "теория прорыва", разработанная Ж. де ла Гравьером и сохранившая некоторую популярность до сих пор. Согласно ей, Антоний и Клеопатра с самого начала махнули рукой на армию и пытались прорваться с флотом в Египет, где оставалось 11 нетронутых легионов. Но прорваться удалось лишь части флота; большая его часть, из-за неожиданно наступившего штиля была оттеснена в гавань и сдалась.
Эта теория, однако, не может объяснить все обстоятельства, сообщаемые древними авторами. Поэтому гораздо предпочтительнее выглядит гипотеза В.Тарна, крупнейшего знатока эпохи эллинизма. Состоит она в следующем:
После маневра Аррунция, вклинившегося между центром и правым флангом антонианцев, флот Антония оказался под угрозой окружения. Видя это, корабли левого фланга и центра спешно вернулись в залив; но правый фланг не смог сделать того же из-за стоявшей сзади флотилии Клеопатры. Тогда моряки правого фланга сдались, подняв весла и прокричав приветствие Октавиану. Поняв, что битва безнадежно проиграна, Клеопатра прорвалась и ушла со своими кораблями. Антоний ринулся за ней…
Впрочем, все это остается лишь гипотезами, более или менее остроумными и правдоподобными. Подлинной правды мы не узнаем уже никогда.