Доклад: Десять парадоксов социальной трансформации
Понятие «трансформация» широко применяется для обозначения состояния современного украинского общества. Уже само слово «трансформация» содержит в себе зародыш парадокса. Если процесс трансформации происходит достаточно долго, а сроки его для Украины не определены, то трансформация приобретает устойчивый стабильный характер, приобретает черты постоянства. Люди привыкают к трансформации, как к шуму моря, приспосабливаются и живут в таком обществе как в стабильном. Пример тому период в нашей стране, когда инфляция доходила до 10000. Со стороны казалось, как же в таких условиях можно жить? Но ведь жили. Приспосабливались, умудрялись приумножать капитал. Деньги не хранили, а как только получали, сразу тратили, что увеличивало оборачиваемость денег и стимулировало экономику. Это один из примеров, но такое положение на каждом этапе перемен. Перемены не обязательно были к лучшему. Но постоянство перемен заставляло не воспринимать их как нечто временное, наоборот, с самим фактом переменчивости свыкались. Они стали элементом быта, по-своему стабильного и устойчивого. Кризис становится перманентной характеристикой общества и личности. Но это не вызывает чувства безысходности, а стимулирует выработку все новых способов приспособления к изменяющимся условиям существования. Итак, первый парадокс: изменчивость как фактор устойчивости.
Трансформация в развитых странах связывается, как правило, микросоциальными и духовными процессами, т. е. с изменениями в личности в семье, в религии, ценностях и взглядах на жизнь. У нас же трансформация связывается, прежде всего, с макросоциальными процессами. Используя термин «трансформация» в западных источниках обращаются к проблемам измененного состояния сознания, связанного, например, с применением наркотиков, медитацией и пр., т. е. с тем, что затрагивает проблемы отдельного человека. Идеолог наркотических грез Тимоти Лири , проповедник природного начала Иванов являются представителями этого вида трансформации. Под воздействием химических средств или слов проповедника человек стремится выйти за пределы, ограниченные рамками реального, измениться достичь личностной трансформации и стать адекватным современности. Идет дискуссия о том, чтобы в процессе личностной трансформации не прибегать к извращенным и разрушающим здоровье средствам. Но принцип остается один: изменить мир изменяя себя. В нашей же стране иная модель: изменить мир, изменяя внешние условия существования. Второй парадокс заключается в том, что трансформация у нас — это ожидание изменений извне без готовности изменить себя.
Изменение психического, духовного характера могут быть в нашей стране проблемой небольшой части духовной элиты столицы и крупных городов. На относительно небольшом, ограниченном пространстве столицы, как в лаборатории происходят опыты с духовной трансформацией, о которой много говорят на Западе.
Здесь обозначается третий парадокс: подлинная личностная трансформация воспринимается как извращение.
Одним из моментов трансформации общества является кризис. Кризис сказывается в отсутствии успехов в процессе деятельности, в неуправляемости социальной системы, в регрессии к более ранним формам существования системы. В некоторых сферах люди начинают пользоваться более примитивными способами при достижении целей. Но параллельно формируются новообразования со сложной структурой. Вырабатывается новая знаковая система, иная парадигма, которая стремится направить развитие в ином направлении, переструктурировать ситуацию. Источником этого процесса является новый способ существования. То есть кризис несет в себе не только негативные аспекты. Положительный аспект состоит в том, что кризис можно рассматривать как переход системы в новое качество, образование качественно новой системы, то есть кризис — выступает как момент развития. Кризис иногда оказывает содействие возрастанию новых открытий. Итак, четвертый парадокс — кризис является источником положительных изменений.
На создание нового стиля жизни и нового образа общества расходуется много энергии, что порождает в определенной мере хаос. В хаотических изменениях трансформирующегося общества потенциально заложены различные компоненты и становятся возможными необыкновенное их сочетание. Кризис расшатывает стереотипы социального поведения. И на базе ослабленных старых норм создается новый порядок. Итак, пятый парадокс: новый порядок постепенно выстраивается из хаоса.
Ослабление нормативной основы общества, характерное для кризиса, связывают с наличием аномии. Одной из причин аномии является кризис идентификации, когда человек не может уверенно отнести себя к определенной социальной общности. Аномия на самом деле препятствует трансформации. Преодоление аномии, появление правил, присущих трансформации, обеспечивает ее более эффективное осуществление. Но правила эти особые, так как трансформация социальных норм — это имманентная характеристика трансформируюшегося общества. То, что выглядит как аномия, на самом деле является переходом в такое нормативное состояние, которое характеризуется модификацией норм, на основе постоянно изменяющихся моделей рациональности. Нормы разнообразны в различных ситуациях, в различных сообществах и при реализации разнообразных практик. Для трансформируюшегося общества характерен нормативный плюрализм. Аномия действительно существует, но она присуща периоду трансформационного кризиса. Для условий трансформации в отношении аномии необходим иной исследовательский инструментарий и иной теоретический подход, чем для условий стабильного общества. Таким образом, трансформационный кризис закладывает основы качественно нового нормативного состояния общества, позволяющему ему выйти на новый уровень развития. Шестой парадокс заключается в том, что аномимя, является на самом деле признаком нового специфического нормативного строя.
Трансформирующееся общество существует синхронно в соответствии с различными парадигмами: традиционными, модерными и постмодерными. Это отражается на многих аспектах жизни общества, особенно на отношениях элиты и массы. Перемены, которые происходят в обществе, во многом вызваны стремлением к модернизации общества со стороны элиты: политической, культурной экономической. Об этом можно судить по содержанию предложенных реформ в разнообразных сферах жизни общества, по многочисленным публичным заявлениям, предвыборным программам. Модернизационные заявления политической и экономической элиты далеко не всегда и во всем отвечает массовым настроениям, менталитету большой части общества. Традиционалистские компоненты менталитета остаются широко распространенными. Расхождение позиции элиты и массы сказывается в разнообразных формах: явном или неявном сопротивлении, информационных барьерах. Возникают области социокультурного несоответствия элиты и значительной части общества. Например, возникает противоречие между слабостью предпосылок модернизации и запросами на результаты модернизации. Запросы формируются не внутренними возможностями их удовлетворения, как это бывает в закрытых обществах или государствах, которые опережают иные страны, а благодаря интенсивному информационному обмену между отсталыми странами и иным миром. Поэтому появляются потребности, которые необеспеченны внутренними экономическими возможностями страны. Отсюда, потребности может удовлетворять соответственно новому их уровню только элита. Существует также противоречие между централизацией и децентрализацией в экономической и политической сферах. Элита стремится к централизации, а провинция сопротивляется этому процессу, так как ограниченные ресурсы не позволяют удовлетворить запросы населения регионов. С другой стороны, как раз от центра инициируются трансформационные изменения, которым в определенной мере и в различной степени сопротивляются регионы.
Дальше можно отметить противоречие между авторитарной формой государственного строя на разнообразных его уровнях и демократическими компонентами. Как ни парадоксально, элита, прежде всего заинтересованная в авторитаризме, чаще всего и активнее выражает демократические интенции.
Итак, седьмой парадокс — средством развития демократизма в условиях трансформации является авторитаризм.
На бытовом уровне кризис общества воспринимается, прежде всего, через сокращение потребления. Невозможность удовлетворять социально типичные стандарты потребления вызывает у человека страдания, чувство неудовлетворенности жизнью.
Перспективы развития страны на самый близкий период не обещают решения проблем преодоления материальных трудностей для большинства населения. Поэтому нужно готовить себя к бедности, а не к богатству. Важным является нравственно-психологический фактор встречи с бедностью. Как не потерять свободу в жизни и ощущение счастья, будучи бедным? Для достижения этого необходимо, как это ни цинично звучит, формировать культуру бедности. В этом основная направленность личностной трансформации: научиться в бедности быть счастливым и самодостаточным. Итак, восьмой парадокс: трансформация обещает нам не изобилие и удовлетворение потребностей в соответствии с нынешними запросами, а бедность. Необходимость же трансформации состоит не в том, чтобы стать богатыми, а в том, чтобы выжить, сохранить народ, нацию, государство и не потерять личностного достоинства в условиях бедности, постоянных техногенных катастроф и экологической депрессии.
Девятый парадокс трансформации формулируется без обоснования в силу его очевидности. Источником интеграции общества является общая беда. Парадокс же в том, что негативный компонент является источником позитивного аспекта социальной динамики, а именно становления новой интеграции. Осознание единства общей бедственной судьбы сплачивает общество и мобилизует его для новых трансформаций.
Однако общество нуждается в позитивных ценностях и целях, даже если оно находится в состоянии кризиса. Особенно в этом нуждается молодежь, для которой вся жизнь впереди, в каком бы состоянии общество ни находилось. Социологи, наряду с представителями некоторых других профессий, участвуют в целеполагании. Для выполнения этой важной социальной и мировоззренческой функции необходима соответствующая теория. На наш взгляд, теория трансформации может служить позитивной концепцией социальной динамики в условиях кризиса. И это заключительный десятый парадокс — источником позитивной цели является интерпретированная соответствующим образом идея кризиса и катастрофы.