Доклад: Пушкин во время южной ссылки (1820-1824 гг.)

Пушкину грозила «исправительная» ссылка в Сибирь или в Соловецкий монастырь. Это означало бы полную изоляцию от общества, от литературы, суровые условия жизни, строгий надзор. Но поэт сам явился к столичному генерал-губернатору графу М. А. Милорадовичу и добровольно «выдал» тексты запрещенных стихотворений. Благодаря этому (а также заступничеству Карамзина) весной 1820 г. он отбыл в «мягкую», «воспитательную», ссылку на юг, под начало добросердечного генерала И. Н. Инзова. Поэта лишили права появляться в столицах, в крупных городах, обязали выполнять служебные поручения, зато он сохранил личную свободу, возможность творить, наслаждаться приятным тёплым климатом.

Но с каждым годом ссыльный Пушкин всё болезненней, всё острее переживал оторванность от друзей, от столичной жизни, от литературной среды. В апреле 1823 года он с тоской писал Петру Андреевичу Вяземскому: «Мои надежды не сбылись: мне нынешний год нельзя будет приехать ни в Москву, ни в Петербург».

До 1822 года Пушкин хотя бы чувствовал себя «своим» среди враждебной правительству молодёжи; по пути в ссылку он гостил в киевском имении Каменка у будущих декабристов, вёл смелые разговоры с кишинёвцами. Не будучи членом тайных обществ, Пушкин на юге поддерживал дружеские отношения с их вождями и активными сотрудниками, переписывался с членами Северного общества (прежде всего с К. Ф. Рылеевым).

С 1823 года в его письмах с ними, начинается разлад. Для поэтов-декабристов литература была средством достижения нравственных и политических целей – очень важным, но всё-таки средством. Для Пушкина она всегда оставалась таинственной областью «вдохновенья, звуков сладких и молитв». И чем дальше, тем дальше поэт опасался их культурного диктата, их чересчур практичному отношению к искусству, их желанию поставить лиру на службу «общему делу», превратить литературу, как он иронично выразился в одном из писем к Рылееву, в «республике словесности».

Отчуждение постепенно нарастало. Кроме того, в середине 1823 года Пушкина перевели в Одессу, в распоряжение к куда более сурового в отношении с подчинёнными начальника – генерала Воронцова. (Воронцов отправил Пушкина обследовать местности пострадавшие от саранчи; оскорбившись, поэт представил «отчёт»: «Саранча летала, летала, села… и всё съела»). С трудом перенося провинциальную скуку, Пушкин то обдумывал планы побега за границу, то перебраться в среднюю полосу Росси. В августе 1824 года его переведут на жительство в фамильное имение Михайловское недалеко от Пскова, под надзор полиции. (Содействовать властям поэта согласился отец поэта, что окончательно испортит их отношения.)

Но душевное смятение, страдание, тоска преобразовались в лирическую гармонию – и в поэзии Пушкин словно переживал ещё одну, несравненно более свободную и гармоничную жизнь.

На юге зазвучал в полную силу его лирический голос. Именно по пути в ссылку, летом 1820 года, были созданы романтические элегии «Погасло дневное светило …» и «Редеет облаков летучая толпа …». Последнее стихотворение не поддается однозначному истолкованию. Но поэт и не стремится к ясности, его стихи должны быть чуть-чуть туманными, как сам пейзаж в туманных сумерках. Торжественные образы ночного море и предзакатных гор, утраченная любовь, трепетная интонация, недоговоренность – всё это «приметы» романтизма, во власти которого пребывал тогда Пушкин.

Стихи, созданные на юге, постепенно складывались в один поэтический сюжет. Они превращались в лирический роман, повествующий о поэте, изгнанном властью на окраину империи, не раз обманутом «молодыми ветреницами», но не изменившем главной своей любви, - внутренней свободы. Власть не может отнять у него внутреннюю свободу. Чересчур серьёзные друзья-декабристы не могут поколебать его творческую веру в собственное предназначение. Единственное, что выше сил Пушкина, - это «даровать свободу» своим творениям – далеко не все они из-за цензуры появиться в печати, по крайней мере в неискажённом виде. Возможно в стихотворении «Птичка» (1823) поэт говорит и об этом.

В лирике этих лет переплетаются разные мотивы. Пушкин говорит о «демоническом» разочаровании в жизни. Пушкин пишет об свободы и о неволе, царящей вокруг, об утраченной любви, что одновременно разрывает сердце поэта и сулит ему блаженство воспоминаний. И о верной дружбе, которая сквозь пространство и время соединяет разлученных друзей, сводит их в тайный круг («Друзьям»: «Вчера был день разлуки шумной…», 1822 год).

Мотивы свободы и неволи, обманутой любви и вечной надежды звучат в цикле романтических «южных» поэм. Герои этих поэм во многом похожи на героев «восточных повестей» (поэм) великого английского романтика Джорджа Гордона Байрона. Это разочарование европейцы, в поисках свободы бегущие от цивилизации в естественный «дикий» мир. Там их ждёт роковая влюблённость, неразрешимые противоречия, новые разочаровании. Именно – роковая, именно – неразрушимые. Так, герой «Кавказского пленника» (1820 – 1821 года) охладев сердцем и устремившись вслед за «весёлым призраком свободы», попадает в черкесский плен. Влюблённая в пленника «дева гор», черкешенка, освобождает его, а сама бросается в бурные воды Терека… Так, крымский хан Гирей («Бахчисарайский фонтан», 1821 – 1823 года), полюбив взятую в плен христианку Марию, забыл о войне, и наслаждения гарема.

Наложница Гирея наложница Зарема, не в силах простить «измену» хана, убивает смиренную Марию…

Но уже в «Кавказском пленнике» - первой из «южных» поэм – Пушкин столкнулся с серьёзным препятствием.

По законам романтизма сквозь образ героя должен обязательно просвечивать лик поэта-романтика. Многочисленные полунамёки призваны были заронить у читателя подозревание: нечто подобное пережил и сам автор. Но Пушкин в письме кишинёвскому другу В. П. Горчакову (1822 год) признавался, что не может быть героем романтического стихотворения – разочарованным, поглощенным собой без остатка и потому равнодушному к человечеству. Быть может, поэтому характер героя вышел бледным, не в пример характеру черкешенки – живому, подвижному. В следующей поэму, «Бахчисарайский фонтан», главный герой как будто бы хан (правда, этот характер поэт назвал позже неудачным). А на самом далев центре поэмы находятся две женщины – Мария и Зарема.

В поэме «Цыганы» (1824 год), замкнувшей «байронический» цикл, романтический герой изменяется сам. Предельно сблизившись с ним, связав его имя (Алеко) со своим (Александр), Пушкин в конце концов отверг его романтическое устремление, подытожив поэму жёсткими, почти холодными стихами:

Но счастья нет и между вами,

Природы бедные сыны!

И под избранными шатрами

Живут мучительны сны,

И ваши сени кочевые

В пустынях не спаслись от бед,

И всюду страсти роковые,

И от судеб защиты нет.

«Дикая» свобода не избавляет от мучений, которые принесла герою цивилизация. Финал поэмы трагичен и открыт.