Книга: Риторика. Инвенция. Диспозиция. Элокуция. Клюев E. В. глава 4

Видимо, их действительно можно считать "простейшими" - в том от­ношении, что они практически не могут быть видоизменены. Раз и навсегда найденная форма сохраняется не потому, что она удачна или представляется таковой, а потому, что она не может быть другой: повторим, прямые значе­ния языковых единиц не подлежат варьированию.

Первое, что в этой связи приходит на память» это лозунги советского периода отечественной истории: "Превратим Москву в образцовый ком­мунистический город!", "Все, что намечено партией, - выполним!" "Родине - наш ударный труд" и проч. (В настоящее время, кстати, - в каче­стве, может быть, запоздалой реакции на "лозунговый" тип подачи сооб­щения распространены, обращения прямо противоположного типа, во­обще лишенные какой-либо декларативности, с откровенной надписью - "Просто так!".)

Однако на самом ли деде так плохи лексические повторы? Не имеет ли смысла оценить в них хотя бы такое явное достоинство, как точная и регу­лярная отсылка все время к одному и тому же объекту? Между прочим, прежде всего (хотя, разумеется, и не исключительно) такие повторы прида­ют сообщению то важное свойство, которое в современной литературе по лингвистике обозначается словом "связность".

Исходя, в частности, и из этого достоинства прямых тактик речевого воздействия, многие предпочитают именно их, ценя, однако, не только их "точность и последовательность", но и неконфликтность по отношению к критерию искренности. Так, среди журналистов (особенно начинающих) считается едва ли не само собой разумеющимся, что прямые тактики рече­вого воздействия наиболее предпочтительны, прежде всего, как показате­ли "честных" коммуникативных стратегий.

Это мнение было бы справедливо в том случае, если бы за всеми кос­венными тактиками речевого воздействия скрывались "нечестные", предо­судительные речевые цели. Однако, разумеется, это отнюдь не так: косвен­ные тактики речевого воздействия вовсе не базируются на том, что любая речевая цель, которую мы не называем прямо, не может быть названа пря­мо в силу ее "недоброкачественности".

Другое дело, что высказанное косвенно по причинам собственно се­мантического свойства часто не может быть "переведено" на язык прямых формулировок. Но утаить речевую цель отнюдь не обязательно означает "приготовить неприятный сюрприз": часто прямое называние речевой це­ли просто расстраивает взаимодействие (ср.: "Сейчас я похвалю Вас..." или "В следующем моем высказывании я высоко отзовусь о Ваших способно­стях..." и проч.).

Тем не менее, практика показывает, что в большинстве речевых ситуа­ций говорящие даже не сомневаются в необходимости прямо формулиро­вать свою речевую цель: дескать, давайте называть вещи своими именами. Подлинные ("свои") имена вещей едва ли действительно кому-нибудь из­вестны.

Это, кстати, прекрасно понимала классическая риторика. "Уже предста­вители философской школы элеатов (VI - V вв. до н. э. - Е.К.}), поста­вившие под сомнение тезис о естественной и необходимой связи между названием (словом) и вещью, выдвинули концепцию условности такой связи, которая предполагала принципиальную возможность конструиро­вания ее новых форм, отличных от существующей... Признание возможно­стей разных форм языкового выражения одного и того же содержания при­вело к идее выбора стилистически отмеченных форм и к использованию их с целью убеждения слушающего, руководства его душой. Таким образом, сам язык через его фигуры становился средством психического воздейст­вия на слушателя".[3]

Здесь важно подчеркнуть, что варьирование форм выражения оказыва­ется законом самого языка. Действительно, если связь между словом и ве­щью произвольна (это их отношение выдающийся лингвист Фердинанд де Соссюр назвал "асимметричным дуализмом языкового знака"), то "имен вещей", которые отвечали бы сущности вещей/просто не существует. Лю­бое имя, с этой точки зрения, условно, то есть вариабельно.

Иными словами, проблема выбора между прямыми и непрямыми фор­мами воздействия на слушателей отнюдь не сводится к лингвистически безответственной и творчески бескрылой формулировке "давайте называть вещи своими именами". В современной лингвистике проблема эта выгля­дит, например, как сложнейшая проблема соотношения прямых и Косвен­ных речевых актов. Занимающиеся этой проблемой утверждают, что суще­ствуют такие коммуникативные ситуации, в которых прямой речевой акт невозможен или нежелателен. Вообразим себе хотя бы некоторые из таких коммуникативных ситуаций.

· Ситуация А

Вы впервые приходите в качестве гостя в дом, с хозяевами которого вы едва знакомы. Вас сажают спиной к открытому окну, из которого дует. Вам ' кажется, что следует закрыть окно.

Как может быть сформулировано в речи это ваше желание?

· Ситуация Б

Ваша невеста приготовила к какому-то торжеству пирог. Пирог сильно недосолен. Соли на столе нет* Вы считаете, что соль необходима.

Как вы обозначите в речи ваше мнение?

· Ситуация В

Ваш друг приглашает вас провести вечеринку вместе с ним. Компания, в которую вас приглашают, не устраивает вас, но состоит из людей, кото­рые дороги вашему другу, Вы чувствуете себя вынужденным отказаться,

Каким образом ваш отказ Может быть представлен в речи?

Перечисленные ситуации относятся к кругу этикетных (то есть кон­венциональных, "договорных") речевых ситуаций. Именно на их примере удобно показать явную предпочтительность косвенных форм выражения прямым. Так, прямая тактика предполагает в первом случае (ситуация А) просьбу "Закройте, пожалуйста, окно", обращенную к хозяину дома; во втором случае - просьбу к невесте "Принеси, пожалуйста, соль" (ситуация Б); в третьем случае - высказывание, адресованное к другу: "Меня не устраивает твоя компания" (ситуация В). По-видимому, это единственно возможные формы обозначения соответствующих речевых намерений пря­мо. Однако мало кто сочтет их приемлемыми;

В самом деле, ситуация А, скорее всего, будет решена вами следующим образом: "Вам не дует?" (обращение к соседу) или "Сегодня холодный ве­чер" (высказывание в пространство), или "Синоптики обещали потепление" (высказывание в пространство), или "Не лучше ли нам закрыть окно?" (приглашение к участию в обсуждений проблемы) и т. д.

Применительно к ситуации Б вы выберете, вероятнее всего, что-нибудь вроде: "Что-то мне сегодня все кажется несоленым" или "Я всегда все солю дополнительно", или "У тебя не найдется соли?" (последняя форма предпо­лагает, разумеется, не праздный интерес к тому, есть ли в доме соль, а на­мерение получить ее) и т. п.

Ситуация В может быть наиболее успешно преодолена посредством формулировок типа: "Я очень занят сегодня вечером" или <4Спасибо, лучше в другой раз", или "Боюсь, что я буду себя чувствовать не в своей тарелке".

Показательно, что для всех ситуаций предложена не одна, а сразу не­сколько косвенных тактик, в то время как вариации на прямой форме (при сохранении нужного нам смысла) не были столь уж очевидно возможными. Кроме того, в каждом из случаев оперирование прямыми формами, строго говоря, было исключено.[4]

Приведенные случаи, как представляется, хорошо демонстрируют раз­ницу между неварьирующимися прямыми тактиками речевого воздействия и прекрасно поддающимися варьированию косвенными тактиками. Кста­ти, невозможность варьирования прямых форм выражения (одно слово, одно словосочетание, одно предложение) прекрасно согласуется с известной мыслью академика Л. В. Щербы насчет того, что в языке нет синонимов есть плохое знание языка.

Так оно и есть: варианты прямых форм выражения не могут продолжи­тельное время сосуществовать в языке. Либо один из них отмирает через короткое время, либо варианты эти, в конце концов, расходятся в значении или употреблении. А вот одной прямой возможности соответствует, как угодно много косвенных.

Тем не менее, опыт показывает, что современный носитель языка, бо­лее иди менее хорошо владеющий прямыми формами выражений, часто оказывается совершенно беспомощным перед косвенными. Фактически любая из косвенных тактик оказывается не вполне точной. Может быть, это одна из причин, в силу которых из речевого обихода постепенно ис­чезают искусства, связанные с косвенными речевыми тактиками:

· искусство комплимента

(реакция на комплимент чаще всего искажена: ср. "Как вы сегодня хоро­шо выглядите!" - 2А обычно я/ что же/ плохо выгляжу?" "Какое красивое пла­тьев - "А сама я /по-вашему/ некрасивая?"; "Очень тонкое замечание!" - "Я вообще тонкий человек" и др., свидетельствующие, что вместо того, чтобы принять комплимент как подарок (а комплимент по сути своей и есть по­дарок) и поблагодарить за него, адресат начинает тут же требовать еще большего подарка);