Контрольная работа: Европейская внешняя политика Романовых Павел I Романов
Детство Павла прошло в заботах одинокой и любвеобильной бабки, без материнской ласки и тепла. Мать оставалась для него малознакомой женщиной и со временем все более и более отдалялась. Когда наследнику исполнилось шесть лет, ему отвели крыло Летнего дворца, где он жил со своим двором вместе с воспитателями. Обергофмейстером при нем был назначен Никита Иванович Панин - один из знаменитейших государственных деятелей своего времени.
Павла I учили математике, истории, географии, языкам, танцам, фехтованию, морскому делу, а когда подрос - богословию, физике, астрономии и политическим наукам. Его рано знакомят с просветительскими идеями и историей: в десять-двенадцать лет Павел уже читает произведения Монтескье, Вольтера, Дидро, Гельвеция, Даламбера. Порошин беседовал со своим учеником о сочинениях Монтескье и Гельвеция, заставлял читать их для просвещения разума. Он писал для великого князя книгу “Государственный механизм”, в которой хотел показать разные части, которыми движется государство.
Учился Павел легко, проявляя и остроту ума, и неплохие способности; отличался чрезвычайно развитым воображением, отсутствием усидчивости и терпеливости, непостоянством. Но, видимо, было что-то в цесаревиче такое, что вызвало пророческие слова его младшего воспитателя С. А. Порошина: “При самых лучших намерениях вы заставите ненавидеть себя”. 1
Когда Павлу I было семь лет, умерла императрица Елизавета. Впоследствии Павел узнал, как Екатерина совершила свой победный поход во главе гвардии в Петергоф и как ее растерявшийся супруг, отрекшийся от престола, был отвезен в Ропшу. А Никита Иванович Панин, к которому Павел скоро привык, внушал ему искусно некоторые странные и беспокойные мысли об императрице. Нашлись и другие, которые растолковали мальчику, что после смерти Петра III надлежало императором быть ему, Павлу, а супруга удавленного государя могла быть лишь регентшей и правительницей до его, Павла, совершеннолетия. Павел это очень запомнил. Тридцать четыре года думал он об этом дни и ночи, тая в сердце мучительный страх перед той принцессой, которая завладела российским престолом, вовсе не сомневаясь в своем праве самодержавно управлять многомиллионным народом.
20 сентября 1772 года был день его совершеннолетия. Многие были уверены, что Екатерина привлечет к управлению страною законного наследника. Но этого, разумеется, не случилось. Екатерина понимала, что с ее смертью, если Павел взойдет на престол, вся ее государственная программа будет уничтожена в первые же дни его правления. И она задумала отстранить Павла от престола. И он об этом догадывался.
Проявляться характер Павла начал с того времени, когда он повзрослел и стал осознавать свое положение при дворе: обойденного вниманием матери наследника престола, с которым пренебрежительно обходятся фавориты, которому не доверяют никаких государственных дел.
Павел, побывав в Берлине и очаровавшись прусской регламентацией и беспрекословной дисциплиной, стал резко критиковать политику матери. Последовало отстранение от двора: в 1783 г. Павел получил в подарок Гатчину и переехал туда со своим “двором”. В тесном гатчинском мирке, совершенно отстраненный от правительственных интересов, он замкнулся на любимом военном деле: организовал три батальона по прусскому образцу, одел их в мундиры прусского войска, сам занимался вахтпарадами, смотрами, маневрами по субботам, подражая при этом Фридриху II в одежде, походке, даже манере ездить на лошади. Сходство с действиями отца, Петра III, было разительным, и сама Екатерина отмечала это, иронически отзываясь о гатчинских батальонах: “батюшкино войско”.1
Гатчинское затворничество и слухи о намерениях матери вторично лишить его престола, сделав наследником сына Александра, окончательно испортили характер Павла. Он стал подозрительным, вспыльчивость и раздражительность все чаще прорывались наружу в виде припадков безудержного гнева, усмирять который могли лишь его супруга Мария Федоровна и фрейлина Е. И. Нелидова. Вместе с тем он был отходчив: признавал свои ошибки и просил прощения, был щедр, старался заботиться о подчиненных, имел доброе, чувствительное сердце. Вне Гатчины был строг, угрюм, неразговорчив, язвителен, с достоинством сносил насмешки фаворитов. В кругу семьи не прочь был повеселиться, потанцевать.
Что касается нравственных устоев Павла, то они были неколебимы. Он боготворил дисциплину и порядок, сам был образцом в этом, стремился быть справедливым и блюсти законность, был честен и привержен строгим нормам семейной морали. Не случайно некоторые историки одной из определяющих черт личности и даже его идейных воззрений считали “рыцарственность”, поставленное во главу всей жизни рыцарское понятие о чести.2 Политическая цель, осознанная еще до воцарения, - максимальная централизация власти как единственный путь к “блаженству всех и каждого”. Мечта о “твердой благородной” власти сочетается с осуждением придворной роскоши, безнравственности, лени, пустословия. “Государь приучал к порядку и вельмож, доводит и самых знатнейших господ до тщательного исполнения своих должностей”.1
Идеалист, внутренне порядочный человек, но с чрезвычайно тяжелым характером и без опыта и навыков государственного управления, Павел вступил на российский престол 6 ноября 1796 года. Еще, будучи наследником, Павел Петрович продумывал программу своих будущих действий, но на практике стал руководствоваться скорее личными чувствами и взглядами, что вело к усилению элемента случайности в политике, придавало ей внешне противоречивый характер.
§2. ЕВРОПЕЙСКАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ПАВЛА I
2.1 Начало войны против Франции
Став императором, Павел отменяет тяжелейший рекрутский набор и торжественно объявляет, что “отныне Россия будет жить в мире и спокойствии, что теперь нет ни малейшей нужды помышлять о распространении своих границ, поскольку и без того довольно уже и предовольно обширна...”.2 Сразу по вступлению на престол император Павел I заявил, что отказывается от приготовлений к войне с Францией.
“Нельзя изобразить, какое приятное действие произвел сей благодетельный указ во всем государстве, и сколько слез и вздохов благодарности испущено из очей и сердец многих миллионов обитателей России. Все государство и все концы и пределы его были им обрадованы и повсюду слышны были единые только пожелания всех благ новому государю...”.3
29 ноября 1796 года была объявлена амнистия пленным полякам. Император повелевал освободить и отпустить их в прежние их жилища.
Вскоре заключается мир с Персией. В письме к прусскому королю от 3 января 1797 года Павел писал: “С имеющимися союзниками многого не сделаешь, а так как борьба, которую они вели против Франции, только способствовала росту революции и ее отпору, то мир может ослабить ее, усилив мирные антиреволюционные элементы в самой Франции, доселе придавленные революцией”.1 Контрреволюционный переворот 27 июля 1794 года приводит к падению якобинской диктатуры во Франции. Революция идет на убыль. Блестящие победы генерала Бонапарта над австрийцами в Италии приводят к возникновению целого ряда демократических республик под эгидой Франции. Павел видит в этом дальнейшее распространение “революционной заразы” и выступает за созыв европейского конгресса для урегулирования территориальных споров и пресечения революционных завоеваний. Он готов даже признать Французскую республику “ради успокоения Европы”, ибо иначе “против воли придется браться за оружие”. И в 1798 году создается новая коалиция против Франции. Россия в союзе с Англией, Австрией, Турцией и Неаполитанским королевством начинает войну против Франции.
2.2 Взятие крепости Корфу
В коалиции союзники вынуждали Россию играть ключевую роль и всячески подталкивали Павла к широкомасштабным военным действиям против Франции. Англия и Австрия сумели уговорить Павла I послать свои войска под командованием фельдмаршала А.В. Суворова в Северную Италию, эскадру вице-адмирала Ф.Ф. Ушакова в Средиземное море, а корпус генерала А.М. Римского - Корсакова в Швейцарию.
Летом 1798 г. русско - турецкий флот под командованием Ф.Ф. Ушакова вошёл в Адриатическое море и овладел Ионическими островами.
Осенью 1798 г. Ф.Ф. Ушаков осадил остров Корфу - сильнейшую крепость на Ионических островах со значительным по численности французским гарнизоном. Турки не выполнили своих обязательств и не организовали снабжение русского флота. Русские моряки стали страдать от голода. Тем не менее, Ф.Ф. Ушаков принял решение: брать цитадель штурмом с моря. Ночью на берег были высажены 500 десантников.
Когда рассвело, начался штурм крепости. Во второй волне нападавших бежали турки с большими мешками: в них они складывали отрезанные головы убитых французских солдат. Французы сопротивлялись отчаянно до последнего патрона, и комендант крепости французский генерал Шабо свою саблю сдал лично Ф.Ф. Ушакову. После взятия крепости Ф.Ф. Ушаков, чтобы прекратить бесчинства турок над пленными французами, расстрелял несколько мародёров, напомнив, что по просьбе турецкого султана он главный в соединённой русско-турецкой эскадре. В сентябре 1799 г. русско - турецкая эскадра высадилась недалеко от Рима. Вскоре Рим и Неаполь были освобождены от французов. Русское влияние на Аппенинском полуострове сильно возросло. Это встревожило союзников.
2.3 Итальянский поход А.В. Суворова. Освобождение Северной Италии от французов
Между тем французы оккупировали также Северную Италию и Швейцарию. Они и стали центром действия союзников на суше. По просьбе австрийского монарха Франца II во главе русско-австрийской армии был поставлен А.В. Суворов.
4 апреля 1799 г. Суворов прибыл в главную квартиру союзной армии, расположенную в местечке Валеджио на севере Италии. Уже 10 апреля взятием Брешии начались военные действия. Против 86-тысячной армии союзников действовала 58-тысячная армия Франции; на севере ею командовал бывший военный министр Шерер, а на юге - молодой и талантливый генерал Макдональд. Используя численное превосходство союзников, Суворов решил оттеснить неприятеля в горы за Геную и овладеть Миланом, а затем нанести поражение Макдональду. В дальнейшем он планировал через Савойю вторгнуться во Францию, а войска эрцгерцога Карла вместе с русским корпусом Римского-Корсакова должны были вытеснить французов из Швейцарии и устремиться к Рейну. 15 апреля началось упорное трехдневное сражение с французами на реке Адда. В этот день Шерера сменил один из лучших полководцев Франции генерал Моро.
В кровопролитном сражении успех сопутствовал то одной, то другой стороне. Энергичный Моро пытается собрать вместе растянувшиеся на десяток километров войска, но ему это не удается. Потеряв три тысячи убитыми и пять тысяч пленными, французы откатываются на юг.
Стремительным суворовским маршем с востока на запад союзники отбросили армию неприятеля и вошли в Милан. Не допуская соединения остатков армии Моро с Макдональдом, Суворов наносит ему поражение при Маренго и вступает в Турин. В ожесточенном сражении у реки Треббия терпит поражение и генерал Макдональд.
За два месяца французы потеряли всю Северную Италию.
6 июля командующим французскими войсками был назначен прославленный генерал Жубер, прошедший путь от рядового до генерала за четыре года. Дальнейшие события в Северной Италии привлекли внимание всей Европы. Прославленному, непобедимому 69-летнему русскому полководцу А.В. Суворову противостоял 20-летний наполеоновский генерал Б. Жубер, который уже соперничал в славе с самим Наполеоном.
Пылкий, решительный, Б. Жубер решил сразу же дать русским сражение. "Ну что же, - сказал А.В. Суворов, - молодой человек приехал учиться. Дадим ему урок". Войска А.В. Суворова были рассеяны по долине между реками Скривией и Орбой. Войска Б. Жубера находились в горах. Б. Жубер занял господствующие высоты и грамотно распределил артиллерию на тех высотах, откуда ожидал нападения. 15 августа 1799 г. якобы "основные силы" русских (на самом деле австрийцы) начали атаку. В то же время 3-тысячный корпус русских ударил французам в тыл. Среди французов возникла паника. Генерал Б. Жубер был смертельно ранен шальной австрийской пулей. Из 36-тыс. французского войска осталось 13 тыс. чел. Больше французская армия в Северной Италии опасности для союзников не представляла. Влияние русских на Аппенинах было преобладающим.
Суворову потребовалось всего четыре месяца, чтобы освободить Италию. Союзники ликовали, имя А.В. Суворова гремело в Европе, а в России его имя не сходило со страниц газет и стало легендой.
2.4 Швейцарский поход А. Суворова