Контрольная работа: Творчество Е.И. Чарушина
Во время войны Чарушин уехал из Ленинграда на родину, в Киров (Вятку). Он рисовал плакаты для «Окон ТАСС», писал картины на партизанскую тему, оформлял спектакли в Кировском театре драмы, расписывал помещение детского сада одного из заводов и фойе дома пионеров и школьников. И — занимался с детьми рисованием.
В 1945 году художник вернулся в Ленинград. Последней книгой Чарушина стали «Детки в клетке» С.Я. Маршака. А в 1965 году ему посмертно была присуждена золотая медаль на международной выставке детской книги в Лейпциге.
1.2 Анималистическое искусство Е. Чарушина
Творчество Евгения Ивановича Чарушина эмоционально и многозначно. Оно трогательно и восхитительно, как улыбка ребенка. Художник и писатель, он дарит ребенку с ранних лет его жизни неповторимое чувство красоты родной природы, родного края, Родины. Оно живет в памяти, обращенной к первым годам жизни, первым впечатлениям, и сопричастно всему земному, что окружает человека с момента рождения. Поэтому творчество Чарушина близко не только детям, но и взрослым. Оно не позволяет забыть, что все взрослые «родом из детства», а детям дает понять, как прекрасен мир.
В автобиографической заметке «Моя работа» писатель подробно рассказывает об увлечениях детства — разведении птиц и кроликов, устройстве «птичьего рая», дрессировке собак, приручении диких птиц. «Переполненность до краев наблюдениями детства», по словам самого Чарушина, вызвала потребность изложить свои впечатления на бумаге, поделиться ими с читателями. Рассказы — при всем разнообразии тематики — роднит нечто общее: образ самого автора, стоящий как бы за строками произведений. И читатель, вольно или невольно, начинает «видеть» перед собой певца земли русской.
На страницах его рассказов не встречаются нравоучения и указания, но, прочитав или прослушав их, ребенок начинает понимать, что доброта и любовь должны править миром, что красота — это, прежде всего отсутствие эгоизма, что сохранность жизни и бережное отношение ко всему живому — первый показатель нравственности человека. Произведения Чарушина сильны тем, что, как бы исподволь, учат добру, ответственности и причастности человека ко всему, что его окружает. Они близки русскому фольклору для маленьких.
Именно поэтому, как и в фольклоре, «между строк» и в подтексте читается больше, чем в самом произведении. Не случайно исследователи-лингвисты считают, что Чарушин широко пользуется сказовой манерой повествования. Как и в фольклоре, так и в произведениях мастера каждый открывает для себя столько, сколько может пропустить через свое сердце, разум и чувство. Сказанное позволяет заметить: при видимой простоте изложения произведения Чарушина требуют особой педагогической культуры преподнесения их детям. Соприкасаясь с творчеством Чарушина, педагог должен уметь поддержать авторскую мысль и подать произведение созвучно ей. Последнее требует от него тонкого восприятия мира. Иными словами, взрослый должен пропустить через себя чувство автора, понять его основную мысль и в точности донести до сознания ребенка.
Только он, взрослый, целенаправленно организуя окружающий предметный мир ребенка, раскроет в своих действиях и отношениях его сущность: он как бы одушевит эту окружающую среду, сделает ее для малыша понятной и доступной.
В последние десятилетия некоторые отечественные и зарубежные психологи по-новому интерпретируют раннее и дошкольное детство. Считается, что ребенок не пассивный созерцатель мира, а наоборот, его активный участник.
И вот что, пожалуй, самое главное: с раннего младенчества малыш как бы «идет» навстречу взрослому, который представляется ему не только самым информативным объектом, но и самым желанным. Именно он, взрослый, эмоционально наполняет и расцвечивает его жизнь. Познавая отношение взрослого к миру предметов, материальной и духовной культуры, к природе и обществу, ребенок, подражая, учится жить в обществе, усваивает его ценностные ориентации. Он как бы «смотрится» во взрослого как в зеркало, усваивая, что хорошо, а что плохо. Социальная среда, таким образом, выполняет воспитывающую функцию: ребенок будет таким, каким сделает его ближайшее окружение. В связи с этим следует говорить о гуманизации воспитательного процесса в целом, и культуре воспитания в частности. Что это означает? То, что мы, взрослые, собственным примером, образом жизни, своими чувствами, словами и делами формируем у ребенка нравственно-этические нормы поведения; симпатии и эмпатии, толерантность и альтруизм, доброту и заботу, бережное и любовное отношение ко всему живому, что его окружает. Именно поэтому гуманизация воспитательного процесса выступает как принцип современной педагогики, подразумевающий воспитание красотой и добротой. Доброта не может быть некрасивой. Не случайно Федор Михайлович Достоевский утверждал: «Красота спасет мир». Малыша мы, взрослые, обязаны учить замечать эту красоту, созидать ее, воспитывать благоговейное отношение к ней. Ведь ребенок так же восприимчив и отзывчив к миру, как и мы, взрослые. Просто он другой и по-другому реагирует.
Эту особенность ребенка знал и учитывал Евгений Иванович Чарушин, в творчестве своем тонкий педагог и чуткий психолог. Гуманизм его произведений, написанных полвека назад, прекрасно «проецируется» на принципы современной психологии и педагогики; они как бы предвосхищены автором еще много лет тому назад. Вот почему творчество мастера не утратило своей актуальности. Оно созвучно времени.
Борис Житков и Самуил Маршак, Владимир Маяковский и Корней Чуковский, Юрий Васнецов, Владимир Конашевич, Василий Лебедев... Кому из нас неизвестны имена этих писателей и художников?! Евгений Иванович Чарушин в этой замечательной плеяде занимает особое место — и писателя, и художника. Его рассказы о животных удивительно выразительны. Чаще всего описание занимает всего несколько строк, но в них поистине «словам тесно, а мыслям просторно». Обратимся к некоторым. Рассказ «Кошка»: «Это кошка Маруська. Она в чулане мышь поймала, за это ее хозяйка молочком накормила. Сидит Маруська на коврике сытая, довольная. Песенки поет-мурлычет, а ее котеночек маленький — ему мурлыкать неинтересно. Он сам с собой играет — сам себя за хвост ловит, на всех фыркает, пыжится, топорщится». Вот и все. А сколько в этих пяти предложениях заложено полезной и интересной для ребенка информации! Здесь о том, за что кошку ценит хозяйка, какую пользу она приносит. Яркие, выразительные, образные характеристики проиллюстрированы рисунком на большей части страницы.
Другой рассказ — «Курочка». «Ходила курочка с цыплятами по двору. Вдруг пошел дождик. Курочка скорей на землю присела, все перышки растопырила и заквохтала: «Квох-квох-квох-квох!» Это значит: прячьтесь скорей. И все цыплята залезли к ней под крылышки, зарылись в ее теплые перышки». Внимание и наблюдательность, теплое любование... Можно сказать, преклонение человека перед обыкновенной курицей, такой заботливой к своим птенцам. И опять — на большей части страницы — иллюстрация.
Истоки искусства Евгения Ивановича Чарушина в его детских впечатлениях, в красоте родной природы, окружавшей его с детства, в добром и заботливом отношении к животным, которое он наблюдал, будучи ребенком. Приглядимся к любой из его книжек. Предмет и образ существуют у него в неразрывной слитности. Он отталкивается от натуры, по-художественному преобразует ее и уже через образ снова как бы возвращается к натуре. Его творческая интуиция всегда на страже такого преображения натуры, которое не нарушает, а, наоборот, подчеркивает ее живую достоверность фактурой оперения и шкурки, пластики зверя или птицы. Это слова исследователя творчества писателя В. Механикова. Сам же Чарушин так писал о себе: «Я хочу понять животное, передать его повадку, характер движения. Меня интересует его мех. Когда ребенок хочет пощупать моего зверенка — я рад. Мне хочется передать настроение животного, испуг, радость, сон и т. п. Все это надо наблюдать и почувствовать».
Техника письма, манера передачи образа у Чарушина действительно соответствуют реалистической направленности, стремлению передать и движение, и настроение животного, которого так и тянет погладить. Вглядитесь в его по-детски растерянного, беспомощного, одинокого медвежонка — «героя» рассказа Нины Смирновой «Как мишка большим медведем стал», оставшегося без мамы-медведицы. Так и хочется его пожалеть, защитить. Еще один наглядный пример — иллюстрации к книге Самуила Яковлевича Маршака «Детки в клетке». Удивительное слияние стихотворного текста и иллюстраций. Детеныши животных на обложке книги, на первом развороте... Как живые! И два медвежонка, со всех ног убегающие от маленькой зебры; и львенок, смотрящий прямо на читателя, как бы спрашивающий нас о чем-то. На развороте все заняты своим делом — бегают, играют, с любопытством смотрят друг на друга, но у каждого свой характер, свои повадки, увлечения. Каждый живет своей детской жизнью. И нет сомнения, какой восторг они вызывают у детей — чувство радости, добра и... стремление защитить малыша. Обратите внимание, как реалистичны звери в обрисовке. Да, цветовая гамма иллюстраций достаточно скупа, однако удивительно выразительна — тонко сочетающиеся черные, коричневые, желтые, белые мазки, пятна; иногда желтый цвет становится золотисто-охристым; очень точны детали изображений.
Совсем иные оттенки просматриваются в книге «Птенцы». И текст, и иллюстрации рыже-коричневые, желтые, синие, черного цвета совсем немного — только для того, чтобы подчеркнуть отдельные перышки, выделить клювик, лапки птенцов. Особенно запоминается иллюстрация на развороте (Чарушин вообще мастер композиции в развороте), третья часть которого — толстый кряжистый ствол. Левую часть занимает обозначенное черно-рыжими штрихами гнездо и в нем — орущие воронята.
Очень скупы, но живописны пейзажные изображения. Не поленитесь, найдите иллюстрации Евгения Чарушина к рассказу Н. Смирновой «Мишка один» (из книги «Как мишка большим медведем стал»). По диагонали через белую страницу (снег) — тонкое деревце, на котором сидит мишка. Или мишка в весеннем лесу: в середине белой страницы сам мишка, а вокруг него лес — две елочки, обозначенные несколькими штрихами, кустик и четыре лаконичных цветка. И все представлено черным цветом на белом снегу. Этот пейзаж: и ограниченность цветового решения как нельзя более выразительно подчеркивают тоску одиночества маленького медвежонка...
Вспоминая сегодня Евгения Ивановича Чарушина — талантливого мастера кисти и слова, мы не можем не отметить еще одну сторону его таланта — педагогическую. Художник-педагог, непосредственно работавший с дошкольниками, придавал огромное значение руководству детским творчеством, предлагая взрослому направлять содержание детского рисунка, оказывать помощь в формировании образа, в поисках средств выразительности. Особую заботу составляла техника работы детей карандашами и красками. Техническую легкость процесса рисования Чарушин считал одним из побудителей создания образа. В статье «Мой метод рисования с детьми», опубликованной во втором номере журнала «Дошкольное воспитание» за 1943 год, он писал: «Если ребенок неправильно держит карандаш и кисть (в кулаке, скрюченными пальцами), то рука быстро утомляется, процесс изображения затрудняется, и ребенок лишается радости творчества».
С той поры прошли годы... Однако художественный дар волшебника слова и графики, замечательного педагога и по сей день зрим и для детей, и для взрослых.
Все истории, о которых поведал нам Е.И. Чарушин, будь то смешные или грустные, забавные или героические, всегда имеют большое воспитательное значение. Оно состоит в том, что вызывает у ребенка добрые чувства: чуткость, желание заботиться о слабых, защищать беззащитных. Обращаясь к юным читателям и зрителям, Е. И. Чарушин пишет: «Посмотрел картинки? Прочел эту книжку? Узнал, как звери и птицы своих ребят учат еду добывать, себя спасать? А ты — человек — хозяин всей природы, тебе все знать нужно. Входи в мир природы! Входи внимательным и пытливым, добрым и смелым. Больше узнавай, больше умей. Для этого мы и существуем, чтобы ты вырос умелым и добрым, чтобы вся природа обернулась для тебя большой Родиной».
2. Практическая часть
2.1 Методика ознакомления детей раннего и дошкольного возраста с прозой и графикой Чарушина
Методика ознакомления детей раннего и дошкольного возраста с прозой и графикой Чарушина представляет не только определенный интерес для педагогической практики, но и известную трудность. Это прежде всего касается умения отбирать произведения, соответствующие возрасту ребенка 2—4 (5) лет, особенно ценные для его эмоционального и познавательного развития. Анализ произведений замечательного мастера слова и кисти показал: его маленькие рассказы о домашних животных соответствуют программным требованиям развития детей 2—3 лет. В методическом плане их целесообразно выстроить от более близких к более далеким образам, т. е. вначале знакомить детей с рассказами, в которых описываются животные, живущие «рядом»: кошкой, собакой, птичкой. Однако, чтобы знакомство с этим самобытным писателем состоялось, малыша необходимо подготовить к восприятию реалистического образа животного.
Нам могут возразить: «Малыш 1,5— 3 лет уже знаком с собачками, кошками, козочками. Знаком по песенкам, потешкам,— словом, на основе фольклора для самых маленьких». Это так, но «герои» жанра — животные — действуют в этих миниатюрах как люди. Они расцвечивают жизнь малыша, эмоционально обогащают его. И действительно, как не полюбить котика, кошку, курочку, которые приходят «ночевать, чтобы люлечку качать», ему «платье шить», «в сапожках избушку мести». Однако уже к 2—2,5 годам у ребенка постепенно возникает потребность воспринимать мир реалистически, устанавливать реалистические зависимости и причинно-следственные отношения в окружающем его мире. Особенно наглядно эта потребность проявляется к 3—4 (5) годам, в постоянных вопросах «почему». В этом плане проза и рисунок Чарушина — бесценный клад для педагогики, для воспитателя детей раннего и дошкольного возраста. Творчество мастера позволяет ему ввести ребенка в реалии окружающего мира. И что примечательно: без всякого противопоставления песенности и поэзии фольклора. Более того, соприкасаясь с произведениями Чарушина, фольклорная тематика «загорается» новыми красками; ребенок, благодаря воображению, открывает для себя два мира — реальный и ирреальный, фантастический, не противостоящие друг другу, а соседствующие параллельно. Вспомним его рассказы «Гусь», «Утята», «Лиса», «Ежик», «Дятел», его книгу «Большие и маленькие», его миниатюры «Кошка», «Утка», «Волчишко»... Бесконечная цепочка образов животных — зримых, предметных, с точным обозначением величины, цвета шерсти, оперения.
Известно, малыш 3-го года жизни уже берет на себя роль в игре; следовательно, он может действовать в воображаемом плане. При этом ребенок спокойно «возвращается» к реалиям действительности, понимая, что и сорока-ворона, и курочка, и котик понарошку «кашу варят и деток кормят», понарошку «бегут с ведром заливать кошкин дом», понарошку «ходят на торжок» покупать пирожок. Он уже знает: животные в жизни человека выполняют какую-то особую функцию. Но тем не менее животные по-прежнему остаются для него желанными игровыми персона жами, любимыми героями песенной и фольклорной тематики. Чарушинская проза, адресованная самым маленьким, удивительно гармонично вписывается в русло поэтического фольклора своей созвучностью. Ведь писатель так широко использует стилистику фольклора. Его постоянные обращения к сказу просто обязывали вводить особый словарь, особый стиль. Пример тому — инверсии с непременной постановкой глагола после существительного («Про то, как сорока летела, кого повидала, как перо потеряла»), повторы с употреблением слов в превосходной степени (злющая-презлющая,тощая-претощая, ходы-переходы, живет-дрожит), синонимические повторения (цыплята-тетеревята, в лесочке-ельничке), троекратные повторения одного и того же действия (рассказ «Что за зверь?»). Самобытное творчество Чарушина, так счастливо сочетающее в себе дар слова и рисунка, позволит педагогу расширить «поле видения» ребенка. Информативные, детальные иллюстрации, показывающие тонкое восприятие мира, полные всевозможных оттенков, полутонов, внутренней экспрессии, «озвученные» словом, легко введут слушателя во «внутренний» аспект темы, обращенной к его чувствам, его логике. Чем младше ребенок, тем полезнее сочетать прозу Чарушина с наглядностью — показом иллюстраций, рисунков, с игровыми приемами. Переход занятия в игру — один из приемов, допустимых в педагогике раннего детства. Для дошкольников среднего и старшего возраста чтение и прослушивание текста с переходом, как правило, в закрепляющую беседу, с акцентом на гуманизм, на доброе отношение человека к «братьям нашим меньшим», ко всему живому — уже специальный вид занятия.
И наконец, остановим внимание читателя на художественных приемах, которые он будет использовать, работая над чарушинской тематикой. Во-первых, рассказы писателя желательно читать на память или близко к тексту, эмоционально, выразительно. Это важно, особенно для малышей, которые должны видеть мимику взрослого, выражение глаз, жесты,— словом, его отношение к тексту. Будем помнить, что проза Чарушина — тот благодатный материал, который дает возможность педагогу проявить себя — показать свое духовное отношение ко всему живому, свою любовь к окружающему миру. Только так он сможет привить детям черты гуманности, толерантности.
2.2 Игра-занятие «Гусь»
Для детей 2,5-3 лет
Цель: Сложившийся ранее фольклорный образ птицы (по сказке «Гуси-лебеди», по потешке «С гуся вода - с дитя худоба», по песенке «Жили у бабуси два веселых гуся») дополнить реалистическим представлением о живой природе. Отметить характерные особенности птицы - длинная, тонкая шея, тело, покрытое оперением, красный большой клюв, красные лапки с перепонками: любит и умеет плавать (в отличие от курицы) в реке, в пруду, шипит, а не кудахчет, может ущипнуть клювом того, кто «не нравится» и т. п.