Проблема музыкального театра была центральной для Генделя. С неудержимой силой его тянуло к опере. Между тем, и в Германии, и в Англии, в те годы опера не имела общенародного демократического характера. Для Германии эпоха зарождения национального театра еще не наступила. В этой стране музыкальная драма культивировалась исключительно в княжеских кругах и являла собой типичный образец "позолоченного" придворного искусства. Гамбургская опера - единственный вид народного музыкального театра в Германии - распалась, так и не успев сформироваться. Ни блестящий талант Кайзера, ни гениальная одаренность Генделя не смогли спасти ее от этой судьбы. Гендель, отдавший этому театру много творческих сил, был обречен в поисках национального оперного стиля на неудачу даже прежде, чем стала очевидной материальная несостоятельность такого "фантастического" для Германии предприятия, как городской публичный театр.

Но если для Германии время расцвета народного музыкального театра было впереди, то для Англии этот момент был упущен. Интересные и самобытные пути развития национальной оперы, наметившиеся в творчестве Генри Перселла, были безвозвратно утеряны. И Гендель столкнулся с неожиданной и сложной ситуацией. Англия привлекала его демократическим укладом жизни, возможностью живого общения с широкой аудиторией. Но, в отличие от Италии и Франции, английская публика была невосприимчива к оперному искусству. Национального музыкального театра в Англии не было, а жанр большой театральной оперы, в которой Гендель смог проявить себя блестящим мастером, отвечал лишь вкусам аристократии. Но в этой среде попытки композитора выйти за рамки оперы - seria не встречали сочувствия. У Таккерея в романе "Виргинцы" есть характерный штрих в описании жизни высшего света: "золотая молодежь" считала признаком хорошего тона бойкотировать оперные постановки Генделя, демонстративно предпочитая им легковесные произведения его соперников.

С неослабевающим упорством Гендель продолжал искать свой стиль в оперной драматургии. Он насыщал свои произведения чертами героики, стремился к психологической правдивости, к обогащению примитивной механической композиции итальянской оперы, справедливо названной "альбомом арий". Но эстетика этого в высшей степени условного жанра сковывала его творческие возможности. Разрушая сложившийся стиль мифологической оперы и вызывая этим недовольство аристократической аудитории, Гендель, вместе с тем, не мог выйти за его пределы. В то время как отдельные арии Генделя достигали бессмертной славы, ни одна из его многочисленных опер не перешагнула в следующий век.

Громкий успех "Оперы нищих" привел к краху театрального предприятия, возглавляемого Генделем, и он извлек из сложившегося положения урок. Композитор понял, что симпатии демократических кругов тяготели к реалистическому искусству, что высокопарность и отвлеченность итальянской оперы-seria отожествлялась для них с отмирающей дворянской эстетикой.

И он обратил внимание на красоту и выразительность английского фольклора, к которому была столь восприимчива широкая аудитория, не ценившая его блестящих арий.

Тем не менее, путь, указываемый "Оперой нищих", был для Генделя неприемлем. "Легкожанровость", определяющая облик этой английской "балладной оперы", была ему глубоко чужда. Драматургия этой оперы опиралась на пикантную поверхность развлекательного театра эпохи Реставрации. В музыкальном оформлении не было и следа от высокой культуры национальной музыкальной школы XVII века. Оно было низведено до предельно элементарного уровня. Вопреки широкому привлечению музыкального фольклора, "балладная опера" так и не возвысилась до того уровня, которого Англия достигла в области литературы, живописи и драматического театра. Именно поэтому Гендель стал искать другой путь для выражения своих художественных идей.

Особенности стиля ораториального жанра

"Опера нищих" натолкнула Генделя на поиски массового искусства, но проблему правды в музыке он разрешил в совсем другом плане. Его путеводной звездой была не современная ему легкожанровая драма, а высокое монументальное искусство Англии периода ее художественного расцвета. Он отошел от театра и создал новый жанр, над которым витал дух Шекспира, Мильтона, Перселла, - грандиозные драматические "поэмы", проникнутые идеями гражданской героики.

Работа над ораторией означала для Генделя выход из творческого тупика и идейно-художественного кризиса. В то же время оратория, по типу близко примыкающая к опере, предоставляла максимальные возможности для использования всех форм и приемов оперного письма. Именно в ораториальном жанре Гендель создал произведения, достойные его гения, произведения подлинно великие, именно они определяют сущность его стиля.

Оратория, к которой обратился композитор в 30-40 годы, не была для него новым жанром. Первые ораториальные произведения его относятся еще ко времени пребывания в Гамбурге и Италии. Но именно оратории последних лет можно рассматривать как художественное завершение творческого пути Генделя. Итальянская опера принесла композитору владение вокальным стилем и разнообразными видами сольного пения. Пассионы, английские антемы помогли выработать технику хорового письма; инструментальные произведения способствовали умению пользоваться красочно-выразительными средствами оркестра. Таким образом, богатейший опыт предшествовал созданию ораторий - лучших творений Генделя.

Отбор тематики в ораториях происходил в полном соответствии с гуманными этическими и эстетическими убеждениями, с теми ответственными задачами, которые возлагал Гендель на искусство. Именно гражданское содержание геделевских ораторий и обусловило их легендарно-библейские сюжеты. На протяжении почти двух столетий содержание Ветхого совета входило в повседневную жизнь английского народа. Библейскую поэзию народ сознательно противопоставлял вычурным латинским стихам придворных поэтов или грубоватой продукции "фривольной" реставрационной эпохи. В глазах современников обращение Генделя к библейским темам воспринималась как победа народного начала над аристократическим, национального над придворно-космополитическим, серьезного над развлекательным. Избирая для своих ораторий и акцентируя в них героические образы библейских легенд, Гендель пришел к неведомому дотоле виду массового музыкального искусства. Он первый воплотил в музыке идею величия народной борьбы, первый сделал героем музыкально-драматического произведения не отдельную личность, а весь народ. Тема возвышенной любви, господствовавшая в современной ему опере, уступила место образам народа, сражающегося за свою свободу.

Использование библейских сказаний в качестве сюжетов для светской музыки не только расширяло круг этих сюжетов, но и предъявляло новые требования и новый социальный смысл. В оратории можно было выйти за пределы общепринятой в современной опере seria любовно-лирической интриги, трафаретных любовных перипетий. Библейские сюжеты не допускали в толковании фривольности, развлекательности и искажений, а всем известные с детства легенды позволяли приблизить содержание ораторий к пониманию широкой публикой.

Вместо вереницы мифологических персонажей, непонятных демократической аудитории, Гендель ввел в свои оратории легендарные "богатырские" образы - Самсона, Маккавея, Саула, Иевфая, - с детства знакомые каждому англичанину. Предводители борющегося народа, они олицетворяли свободолюбивые идеалы человечества. Высокой гражданский пафос переплетается у Генделя с темой прославления красоты жизни. В "роскошных" солнечных тонах его ораторий нет и следа от пуританского аскетизма. Эти громадные многокрасочные полотна пронизаны ренессанским духом. Кажется, все богатство и поэтичность светского искусства многих поколений воплотились в музыке генделевских ораторий.

Эпико-героический характер образов предначертал формы и средства их музыкального воплощения. Гендель в высокой степени владел мастерством оперного композитора, и все завоевания оперной музыки он сделал достоянием оратории. Но, в отличии от оперы seria, с ее опорой на сольное пение, стержнем оратории оказался хор как форма передачи мыслей и чувств народа. Именно хоры сообщают ораториям Генделя величественный, монументальный облик, содействуют, как писал Чайковский, "подавляющему эффекту силы и мощи". Сделав хор основным носителем художественной идеи, он придал ему неведомое раннее звучание.

На протяжении столетий именно многоголосное пение играло роль самой доступной и распространенной формы музицирования во всех странах Европы. Гендель обобщил в своих ораториях традиции хоровой культуры целой эпохи. Но одновременно он обогатил эту сферу достижениями нового "оперного века" и этим значительно расширил ее выразительные возможности.

Владея виртуозной техникой хорового письма, Гендель добивался разнообразных звуковых эффектов. Свободно и гибко он применяет хоры в самых контрастных положениях: при выражении скорби и радости, героического подъема, гнева и возмущения, при обрисовке светлой пасторали, сельской идиллии. То он доводит его до прозрачного pianissimo; иногда Гендель писал хоры в сочном аккордово-гармоническом складе, соединяя голоса в компактную плотную массу; богатые возможности полифонии служат средством, усиливающим движение, действенность. Эпизоды полифонические и аккордовые следуют попеременно, или оба принципа объединяются

Но над всеми этим жанровым разнообразием царит глубокое понимание неповторимых выразительных особенностей многоголосного хора. Богатейшее смешение тембровых красок подчинено динамике полифонического развития. Пышность и красота звучания не ослабляют интенсивности музыкальной мысли. По воспоминаниям современников, при исполнении некоторых геделевских хоров публика как один человек поднимались с мест, движимая внутренним волнением. Только финалы Девятой симфонии и Торжественной мессы Бетховена превосходят колоссальную мощность геделевских хоровых кульминаций.

По мнению Чайковского, "Гендель был неподражаемый мастер относительно учения распоряжаться голосами. Нисколько не насилуя хоровые вокальные средства, никогда не выходя за рамки естественных пределов голосовых регистров, он извлекал из хора такие превосходные эффекты масс, каких никогда не достигали другие композиторы. "

Хоры в геделевских ораториях - всегда активно действующая сила, которая направляет музыкально-драматическое развитие. Поэтому композиционные и драматические задачи хора исключительно важны и разнообразны. В ораториях, где главным действующим лицом является народ, значение хора особенно возрастает. Это видно на примере хоровой эпопеи "Израиль в Египте".

В "Самсоне" партии отдельных героев и народа, то есть арии, дуэты и хоры, распределены равномерно и дополняются один другим. Если в оратории "Самсон" хор передает лишь чувства или состояние враждующих народов, то в "Иуде Маккавее" хор выполняет более активную роль, принимая непосредственное участие в драматических событиях.

Светская музыка до Генделя не знала такого огромного по масштабу и выразительного по мощи воздействия хора. В его хоровых партиях слышатся торжественные, ярко драматические образы многоголосных антем и "од" Перселла. И наряду с этим - глубокая сосредоточенность немецких вокально-инструментальных жанров, уводящих к пассионам Шютца. Отточенные, изящные ансамбли французской декоративной оперы отражаются в прозрачной структуре многих геделевских хоровых сцен. Громадное влияние оказывает на них и итальянская оперная музыка. Их великолепная мелодичность, виртуозный блеск и даже "речитативность" заимствованы непосредственно из музыкального театра. В интонационном складе хоровых сцен Генделя часто слышатся обороты современного английского фольклора.

Усилению драматической выразительности Гендель подчинил и другие элементы музыкального письма: сольное пение, инструментальное звучание и композицию.

Драма и ее развертывание в оратории познаются единственно музыкальными средствами. По словам Ромена Роллана, в ораториях "музыка служит сама себе декорацией". Как бы восполняя отсутствие декоративного убранства и театрального разыгрывания действия, оркестру придаются новые функции; живописать звуками происходящее, обстановку, в которой совершаются события

В отличие от современной ему ложногероической оперы, построенной на скудном чередовании виртуозных арий и сухих речитативов, Гендель привлек в свои оратории все разнообразие современных музыкальных жанров. С величайшей свободой он использовал в ораториях самые жизнеспособные и интересные черты музыки разных стран и разных стилей. Освободившись от драматургических условностей и декоративных излишеств seria, он широко опирался на те замечательные достижения, которые сделали оперу ведущим музыкальным жанром эпохи. Выразительная мелодика, блестящая вокальная техника, завершенные формы легли в основу нового ариозного стиля, созданного Генделем.

Все многообразие видов и типов арий, сложившийся в творчестве различных оперных школ, Гендель переносит в ораторию.

Это - большие арии героического характера, арии драматически-скорбные, близкие оперным lamento, блестящие и виртуозные, в которых голос свободно соревнуется с солирующим инструментом, арии с пасторально-светлым колоритом. Наконец, песенные построения типа ариетты. Есть и новая разновидность сольного пения, предлежащая Генделю, - ария с хором. Преобладающая ария da capo не исключает множества других форм: здесь и свободное развертывание материала без повторения, и двухчастная ария с контрастным сопоставлением двух музыкальных образов.

У Генделя ария неотделима от композиционного целого, она составляет важную часть общей линии музыкально - драматического развития. Используя в ораториях внешние контуры оперных арий, Гендель содержанию каждого сольного номера придает индивидуальный характер; подчиняя оперные формы сольного пения конкретному художественному замыслу, он избегает схематизма опер seria.

Рельефные, лаконичные, предельно интонационно насыщенные арии Генделя поражают, по словам А. Н Серова, "гениальным расчетом на самые драматические струны человеческого голоса". Композитор достигал замечательного для своего времени разнообразия мелодических характеристик. Трагическое величие слышится, например, в свободном монологе ослепленного Самсона, изящного женственного обаяния полна в "танцевальная" ария соблазняющей его Далилы. А в арию глумящегося над Самсоном врага уже вторгаются грубоватые интонации комедийных персонажей буффа. Светлая моцартовская лирика, суровая героика Глюка и Бетховена, гайдновская пасторальная идиллия были аккумулированы Генделем в его многогранных вокальных образах.

Он открыл в своих ораториях новую инструментальную сферу. Инструментальное начало в ораториях Генделя в целом выражено для "предсимфонической" эпохи небывало ярко. В этом можно усмотреть связи не только с Пёрселлом, но и с немецкими музыкальными традициями. Но оно дополнительно обогащено чертами, характерными для его собственных массовых программных сюит ("Музыка на воде" и "Музыка фейерверка"). Выразительная и изобразительная сила его оркестровых партий подчас изумительна. Так, в оратории "Израиль в Египте" звукоизобразительные картины, сопровождающие канву эпического повествования (жужжание мошкары, скачущие лягушки и т.п.), достигают как будто зримой реальности. Потрясающая сцена разрушения храма в "Самсоне", смятение и ужас похороненных под ним врагов выражены в большей мере инструментальными средствами. В самостоятельном оркестровом эпизоде - мажорном похоронном марше - воплощена идея всей оратории. Наряду с траурным шествием в "Сауле", эта инструментальная картина на полвека опережает "эпоху маршевости", начавшуюся с массовых жанров революционной Франции.

Гендель перенес в свои инструментальные "фрески" принцип контрастных сопоставлений, виртуозно разработанный во французской опере XVII века. "Архитектурно-ансамблевые" приемы, которые в придворных спектаклях использовались для чисто декоративных целей, в ораториях Генделя были поставлены на службу драматической выразительности. Примером может служить светотеневой эффект в "Мессии", когда полифонический фа-минорный хор с его прозрачным тихим звучанием изображает блуждающий во тьме народ, а затем сменяется фанфарными оперными интонациями мажорного хора, прославляющий свет. Или в "Самсоне", где скорбная сцена оплакивания погибшего героя неожиданно обрамляется торжественной, ликующей музыкой, олицетворяющей победу народа. Эмоциональное воздействие этих контрастных "вторжений" достойно сравнения с ослепительной музыкой Бетховена.