Курсовая работа: Проблематика современной английской драматургии конца XIX-XX веков

Глава 2. Драматургия в Англии 1945 – 1970-х годов.

2.1 «Рассерженные молодые люди»: раскрытие проблематики бунтарства

Новый виток развития английской драматургии пришелся на середину 1950-х, когда в театральную жизнь страны пришло новое поколение драматургов, окрещенных критиками «рассерженными молодыми людьми».

Произведения авторов воспринимались как выражение острого недовольства социальной регламентацией, атмосферой сухой прагматики, приспособленчества и карьеризма. Скептически относясь к перспективам, открывающимся в условиях все более стремительной нивелировки и обезличивания, принимающего тотальный характер, «рассерженные молодые люди» вывели на сцену героя, который осознает себя в качестве постороннего, не умеющего и не намеренного вписываться в окружающую реальность. Изобретая разные (нередко пародийные и смеховые) формы защиты от ее давления, герой в конечном счете принужден смириться с всесилием законов мира, в котором он живет, и в ситуации серьезного жизненного выбора нередко капитулирует, усваивая кодекс поведения конформиста, хотя и оплачивая это свое решение невосполнимыми моральными потерями.[10,с.95]

Наряду с Осборном («Комедиант», «Мир Поля Слики», «Лютер», «Неподсудное дело»), наиболее заметными драматургами этого направления были Шейла Дилени («Вкус меда», «Влюбленный лев»), Брендон Биэн («Смертник», «Заложник»), Арнольд Уэскер («Куриный суп с перловкой», «Корни», «Я говорю об Иерусалиме»), Джон Арден («Пляска сержанта Масгрейва», «Заботы хорошего правительства», «Живите как свиньи», «Тихая пристань»).

Тем не менее, произведения «рассерженных» обозначили ясно просматривающуюся особую линию в литературе 1950-х гг. Для всех этих писателей характерно пристрастие к темам, связанным с трагифарсовыми обстоятельствами нелепо складывающейся судьбы молодого интеллектуала, который стремится, но не может противопоставить механическому существованию окружающих свою духовную независимость и устремления к полноценной яркой жизни. Постоянно принуждаемый оглядываться на общепринятые, на его взгляд пошлые, поведенческие нормы, этот персонаж сочетает в себе черты несмелого бунтаря и циничного приспособленца. Уроки реальной жизни, чаще всего полученные им в общении с убогой и бесцветной провинциальной средой, заканчиваются ощущением необоримости существующих в ней установлений, какую бы иронию с оттенками желчности и гнева они ему поначалу ни внушали.[8,с.452]

Типичная коллизия драматургии «рассерженных» связана с открывающейся герою тривиальностью идеалов, которые владеют сознанием большинства его современников и определяют порядок вещей в обществе, и с поисками собственного места в мире, ощущаемого им как чужой. Однако неприятие ценностей этого мира обычно остается у персонажа сугубо декларативным, выражаясь только в эксцентрических жестах и тайно пестуемом раздражении против ничтожеств, занимающих в обществе доминирующее положение. Конфликт с действительностью не принимает подлинно серьезных форм и может легко смениться компромиссом, поскольку противоборство бессмысленно. Податливость персонажа, по существу, лишенного ответственной этической позиции, оправдывает преобладание комедийного, подчас даже фарсового ракурса, в котором воссоздается коллизия, внешне обладающая значительным и драматическим общественным смыслом.[1,с 348]

Таким образом, авторы, принадлежащие к литературному движению «рассерженные молодые люди», поднимали остросоциальные проблемы такие как: недовольство социальной регламентацией, атмосферой сухой прагматики, приспособленчества и карьеризма, проблемы, связанным с трагифарсовыми обстоятельствами, проблема нелепо складывающейся судьбы молодого интеллектуала, который стремится, но не может противопоставить механическому существованию окружающих свою духовную независимость и устремления к полноценной яркой жизни, поисками собственного места в мире, а также проблема неприятия ценностей.

2.2 Драматургия Осборна как вызов английской театральной традиции

В 1950–1960-е годы огромный вклад развитие английскойпрозаической драмы внес Джон Осборн, бросая вызов английской театральной традиции в выборе проблематики. Осборн в большинстве пьес затрагивает проблему личности, не удовлетворенной положением дел в обществе и выплескивающую тотальное разочарование и гнев на окружающих в пространных, полных горечи монологах.[2,483]

Герой знаменитой пьесы «Оглянись во гневе» интеллектуал, нигилист, вышедший из рабочей среды, постоянно нападает на такие традиционные институты, как церковь, армия и британская аристократия, восстает против конформизма, власти денег и ханжества. Герой пьесы порицает буржуазную Англию, ее лицемерную верность косным традициям, он бросает упрек и новому «потерянному поколению», которое лишено твердых убеждений и идеалов.[2,с.484]

В «Комедианте» (1957) автор выводит циника-конферансье, профессия которого символизирует вульгарность деградирующей Англии. В пьесе «Комедиант» (1957) Осборн сопоставляет мировоззрение нескольких поколений и подчеркивает иллюзорность существования «доброй старой Англии».

Главный герой «Лютера» (1961) – человек, одержимый собственным представлением о христианстве и одновременно раздираемый сомнениями; человек, находящийся в разладе с современниками и с самим собой. Главный герой открыто высказывает его собственные суждения, свято верит в свои идеалы, имея при этом убеждение в праве человека на свободную мысль. В отличие от прочих героев Осборна, он призван изменить мир. Еретичество Лютера — вот что привлекло Осборна в этом отдаленном во времени и пространстве человеке, убежденного в собственном праве при любых обстоятельствах оставаться самим собой. В «Неподсудном деле» (1964) стареющий, душевно опустошенный юрист изливает свое недовольство миром и собственной несостоятельностью в бесконечных желчных монологах.[11,с.311]

Осборн осмеивает двуличие английского современного общества, в котором о правде рассуждают лгуны (феерия «Мир Поля Слики», 1958), где люди ценятся по одежде (фарс «Кровь Бамбергов», 1962), для достижения успеха продается совесть (драмы «Эпитафия Джорджу Диллону», 1954, «Неприемлемое свидетельство», 1964).[8,с.455]

В 60-е гг. Осборн обратился к историческим темам: «Скандальная история и тема для размышлений» (1960) - драматическая повесть о религиозном преследовании в викторианской Англии; трагедия «Лютер» (1961) - о значении личности и народа в историческом развитии.

1960-е гг. принесли драматургу много удач: «Неподсудное дело» (1965), как полагают многие критики, лучшее его произведение; «Патриот» (1966), «Время – настоящее» и «Отель в Амстердаме» (обе — 1968). Однако эти пьесы отмечены нарастающим ощущением бесплодности мечтаний, бессмысленности всяческих усилий. Отчужденность героев Осборна от общества приводила к трагическому исходу: общество «поглощало» их, подчиняло себе и в конечном итоге ломало. Сил и желания на бунт становилось все меньше. «Чувство отрешенности» (название пьесы 1973 г.) все больше овладевало его персонажами, с особой силой сказавшись в драме с красноречивым названием «Посмотри, как все рушится» (1975).[10,с.103]

Благодаря публицистичности, отказа от внешнего драматизма, обилию пространных, импульсивных монологов, затрудняющих общение героев, скрытому лиризму, символичному подтексту Осборну удавалось воплотить в жизнь неповторимость раскрытия проблематики в его драмах.[10
,с.104] В пьесах Осборна красной нитью проходят проблемы личности, не удовлетворенной жизнью, не удовлетворенной состоянием общества и выплескивающую тотальное разочарование и гнев на окружающих, двуличия английского современного общества, значения личности и народа в историческом развитии. В конце творческого пути у Осборна прослеживается тенденция рассматривать темы пессимистической направленности: нелепость усилий в борьбе за переустройство мира.

2.3 Социальная проблематика и тема драматизма жизни в пьесах Пристли

Усилившееся ощущение кризиса между Первой и Второй мировой войной, а также послевоенного времени отразилось в произведениях одного из самых известных драматургов того времени Джона Бойнтона Пристли. Драма Пристли подробно-психологическая, проникнутая лиризмом, в которой значительное место занимают социальные проблемы.[2,464]

Пьеса «Опасный поворот», написанная в 1932 году, ознаменовала начало не просто национальной, но международной известности автора. Ею открывается долгая театральная карьера Пристли – драматурга и режиссера. В этой пьесе писатель полностью овладел темой, которая станет отныне главной в его многогранной художественной деятельности: показ истинного лица героев благодаря непредвиденным ситуациям, подчеркивание двуличия человека.

В пьесе воссоздается уютная атмосфера викторианской Англии, и действующие лица выглядят столь же достойными представителями своего класса, который будто бы остался в стороне от всех исторических перемен. Замкнутое и неизменное на протяжении всех актов пространство – гостиная в особняке процветающих издателей Кэпленов – лишь усиливает ощущение незыблемости этого мирка, этого социального круга. Но все это чистейшая видимость, которая рассыпается при малейшем соприкосновении с реальностью. Камешек порождает лавину, чинная атмосфера разряжается ударами грома. В пьесе роль этого камешка играет музыкальная шкатулка, принадлежавшая некогда покойному Мартину, еще одному члену семейства. Ее открывают, и, как из ящика Пандоры (Пристли даже с излишним нажимом проводит эту аналогию), на свет выползает всяческая нечисть – убийство, кровосмесительство, прелюбодеяние. Но только это не какие-то загадочные существа, пришедшие из иного, злобного мира, чтобы нарушить мир здешний; это и есть здешний мир, его изнаночная сторона, столь тщательно оберегаемая от стороннего и даже от своего взгляда, от своего неосторожного прикосновения.[7,с.235]

В первые годы после второй мировой войны Джон Бойнтон Пристли был очень популярным писателем в Англии, так как Пристли стремился передать проблему драматизма повседневности, опасной разрушительной силы лицемерия, его глубокой социальной порочности. Однако вторая мировая война не смогла поколебать гармоничную натуру художника, изменить сам тип творческого сознания, которым он был изначально наделен. Критик современных нравов, Пристли был совершенно чужд скепсиса, всегда оставался неисправимым жизнелюбцем.

Пристли не писал о войне, много лет спустя объясняя это тем, что хотел «продолжать жить, смотреть вперед, а не назад. И Пристли не лукавил. Во-первых, трагическое состояние мира он по природе своего дарования описывать просто не умел, гораздо лучше ему давалась обыденность, внутренний драматизм которой он обнажал с неподражаемым мастерством (в пьесах это особенно чувствуется). Быть может, как раз поэтому война ничего не дала ему как человеку и художнику.[10,с.118]

Братья Алан и Робин Конвей, персонажи пьесы «Время и семья Конвей»(1984), прошли фронт, но даже малейшего шрама этот кровавый опыт в их душах не оставил. Оказывается, там, на передовой, солдаты и офицеры лишь «толковали» о том, как лучше устроиться в послевоенной жизни. А сестра их, отчаянная реформистка и мечтательница Мэдж, рассуждает о строительстве нового мира, сравнивая войну с великим костром, куда выбрасывается весь мусор старого мира.[10,с.120]

Необходимо отметить тот факт, что Пристли пишет о простых людях, со своими проблемами, делами, достоинствами и недостатками. И только действие, происходящее в пьесе, выделяет их из ряда других «обыкновенных людей». Пристли затрагивает тему, проходящую практически через все его творчество: безнравственного поведение людей, которые попадают в непривычную для них ситуацию. Персонажи пьесы «Скандальное происшествие с мистером Кэттлом и миссис Мун» ничем не примечательны – банковские деятели, бизнесмены, служащие городской управы. И мы ни за что бы не проникли за поверхность, если бы не событие чрезвычайное: двое из этой компании (заглавные герои) взбунтовались в попытке освободиться от бремени канона. Скандализованное общество воспринимает этот бунт как опасное покушение на собственный покой и пытается усмирить еретиков. Но при этом город живых мертвецов, город-аноним неизбежно разоблачает себя: за респектабельной внешностью скрывается жестокая натура стаи, касты, готовой на все, чтобы защитить свои интересы.[7,с.237]

Таким образом, можно сделать вывод, что Пристли стремился передать драматизм повседневности, отразить жизненные реалии, разоблачить несправедливость и критиковать аморальность высшего света, при этом изображая жизнь своих главных героев в сплетении с фантастическими и детективными моментами. Кроме того, Пристли стремился выявить следующие проблемы: проблему драматизма повседневности, опасной разрушительной силы лицемерия, его глубокой социальной порочности, безнравственного поведение людей, которые попадают в непривычную для них ситуацию.

Глава 3. Особенности тематической палитры английской драматургии в конце XX века

3.1 Новые веяния многочисленных проблематик в пьесах Тома Стоппарда

Том Стоппард – один из самых известных мастеров драматургии конца XX столетия. Именно ему присуща склонность к парадоксальности, к театральной игре, к жанру, который Шоу называл «экстраваганцами», и в котором в полной мере проявятся изобретательность и талант Стоппарда. Неповторимость отражения тематики и проблематики удавалась Стоппарду благодаря этим тенденциям, наблюдавшимся в его творчестве.[2,с.465]

Пьеса «Розенкранц и Гильденстерн» является вариацией на тему маленького человека и его судьбы. Традиция шекспировских парафразов, столь прочно утвердившаяся в европейском театре второй половины XX в. ведёт свой отсчёт с этой пьесы. Драматург как бы дописывает Шекспира. Он раскрывает «закулисье» знаменитой трагедии, представляя историю принца Датского глазами его незадачливых друзей – Розенкранца и Гильденстерна. Эти персонажи у Стоппарда – типичные герои литературы нашего времени, так называемые маленькие люди, которым не дано постичь природу страданий Гамлета и которые становятся невольными жертвами своего непонимания. В этом недоумении по поводу происходящего, в этой растерянности они проживают на наших глазах всю пьесу и в финале умирают, так ничего и не поняв. Их замешательство, полагает Стоппард, отражает наше непонимание современного мира.[2,с.467]

Язвительное остроумие Стоппарда, дух экспериментаторства и чувство сцены сохраняются и в последующих произведениях, написанных колким языком. Следующая значительная пьеса «Прыгуны» (1972) отличается сложным чередованием разных тем: в ней присутствуют элементы детектива, фарса о супружеской неверности и философского исследования.

Проблему духовной подчиненности, духовной зависимости от чуждой, враждебной и неотвратимо непознаваемой воли затронул драматург в пьесе «Каждый хороший мальчик заслуживает награды» (1977).Политические пристрастия Стоппарда проявились в этой пьесе, которая посвящена Виктору Файнбергу и Владимиру Буковскому, чьи имена были Стоппарду хорошо известны, речь в ней идет о судьбах советских диссидентов в брежневские времена. Место действия – тюремная больница, где содержатся сумасшедшие и диссиденты. Музыканты вводятся Стоппардом через образ сумасшедшего, верящего, что он дирижирует воображаемым оркестром; помимо того, что музыканты слушают его указания, один из них оказывается еще и его психиатром.[8,с.461]

В 1982 Стоппард предложил публике одну из своих самых признанных на сегодняшний день пьес – «Настоящее». Язвительный и забавный показ проблем разных вариантов любовных отношений и обязательств укрепил репутацию Стоппарда как яркого и остроумного писателя, мастера пародии, интересующегося проблемами отчуждения и свободной воли. Для людей, привыкших к Стоппарду насмешничающему и пародирующему, и ее сюжет, и – главное – тональность могут показаться странными, в высшей степени неожиданными, что контрастирует с реалистически-выстроенной фабулой, цельностью авторской позиции, Впервые появляется у Стоппарда герой, которого можно назвать alter ego автора. Это писатель Генри, в чьи уста писатель Стоппард вкладывает собственную, с поразительной внятностью сформулированную идею о назначении мастера слова и его роли в жизни общества. Но Дара, того единственного знака, что отличает Художника от простых смертных, тот лишен. И потому alter ego Стоппарда отказывает ему в праве на это высокое, для него самого священное звание. В этом сказывается не высокомерие или снобизм, а абсолютная, святая убежденность в избранничестве художника, в его исключительности, в его божественном предназначении.[9,с.227]