Курсовая работа: Проблемы лжи в психологической науке

2. Искажение (сообщение ложной информации).

Так же выделяют разновидности лжи, такие как: сообщение правды в виде обмана и особая ложь. Рассмотрим эти формы лжи:

Умолчание или сокрытие реальной информации. По мнению И. Вагина, «большинство людей не принимают этот вид лжи за, непосредственно, ложь. Человек не выдаёт искажённой информации, но и не говорит реальной. Однако, стоило бы присмотреться к такому виду обмана. Например, когда врач не сообщает пациенту, что тот смертельно болен, или муж не считает нужным говорить своей жене, что обеденные часы работы он проводит в квартире её подруги. Достаточно часто, освещается только часть информации, а не нужная остаётся за кадром. Такой метод умолчания принято называть «частичным освещением или избирательной подачей материала». Как пример такой ситуации можно привести следующий случай: производитель сока пишет на упаковках своего товара «100% натуральный апельсиновый сок», конечно, покупатель понимает это, как констатацию того, что это чистый сок, не разбавленный водой. Однако, производитель подразумевает, что это только апельсиновый сок, а не смесь различных соков, но преподносит эту информацию так, что это идёт в их пользу. И уже сзади мелким шрифтом прибавляют «восстановлен из концентрированного сока».

Искажение реальной информации, говорит И. Вагин, это то, что мы и привыкли называть ложью. Когда нам, вместо реальной информации преподносят обман, выдавая его за правду, и тем самым, вводя нас в заблуждение. С такой ложью мы встречаемся каждый день, и именно эта ложь является самой опасной и самой неоправданной.

Сообщение правды в виде обмана . Человек говорит правду так, что у собеседника складывается впечатление, что он лжет, и истинная информация не принимается. Пол Экман приводит такой пример:

Жена говорит с любовником по телефону и тут неожиданно входит муж. Жена кидает трубку и краснеет.

- С кем ты говорила?

Жена изображает на лице милую улыбку и говорит

- С любовником с кем же ещё?

Все посмеялись, и правда осталась скрытой. У мужа не возникло и тени подозрения, хотя жена, на самом деле, говорила с любовником.

И. Вагин также выделяет особую ложь . Очень часто человек, который лжет, не считает себя лжецом потому, что сам верит в то, что говорит, а по сему признаки лжи тут абсолютно не выражены. Он делает это подсознательно, не осознавая, зачем и почему. Обычно подобным образом лгут почти все, но эта ложь ни на что не влияет – она не серьёзна. Она направлена на то, что бы произвести впечатление на окружающих. Это бывает преувеличение реальных фактов, преподношение реальной истории, произошедшей с другими людьми за свою собственную и т.д. выдать такого лжеца очень часто может то, что он, по прошествии времени, забудет о сказанном и начнёт противоречить себе.

Автор книги «Психология выживания в современной России» советует: «когда вы понимаете, что эта ложь переходит всякие границы, не стоит выражать своего крайнего недовольства. Поверьте человеку, даже если знаете точно, что он лжет. Это обычно происходит от неуверенности в себе и комплекса неполноценности. Такого человека не переделать, просто сделайте для себя выводы». При этом, если появляется неуверенность, лжёт вам человек или нет, то можно поинтересоваться какими-нибудь подробностями или уточнить что-нибудь по поводу сказанного. Тогда человек может вспомнить, что сказанное им не является правдой, и начнёт осознанно лгать со всеми вытекающими последствиями и уличить его будет проще.

Рассмотрев мнение отечественных и американских психологов на виды лжи, можно сказать, что сокрытие правды и сообщение ложной информации являются основными видами лжи, выделяемыми обеими сторонами.

В заключение главы 1 нужно отметить, что на ложь как психологический феномен психологи различной ментальности смотрят по-разному. В общем, ложь представляет собой сознательное искажение известной субъекту истины, которым один человек вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях. Ложь имеет четыре вида: умолчание, искажение, сообщение правды в виде обмана и так называемая «особая ложь».

Глава 2. Функции лжи

2.1. Плацебо: ложь и лекарство

Термин «плацебо» происходит от латинского placeo – «нравиться», «быть довольным». По словам Владимира Михайлова[8] , в классическом понимании этого слова «плацебо» – имитация лекарства. Обычно это безвредные таблетки из молочного сахара, расфасованные и упакованные как настоящие.

Долгое время медики пренебрегали плацебо, именуя его «шарлатанскими штучками», «псевдолечением». Считалось, что плацебо – палочка-выручалочка для врачей, не утруждающих себя поиском истинных причин болезни. Однако в наши дни плацебо стало объектом серьезного внимания. Оказалось, что плацебо, пустышка, по сути, во многих случаях действует не хуже подлинных препаратов. Есть примеры, когда с его помощью излечивали неизлечимое. История с американским препаратом Лэтрил – один из них. Тридцать лет назад этим лекарством (его получали из абрикосовых косточек) лечили рак. Лэтрил помог сотням больных, признанных безнадежными. А спустя некоторое время выяснилось, что никакого действия на опухолевые клетки препарат не оказывает. Между тем принимавшие Лэтрил остались жить и некоторые из них здравствуют до сих пор. В чем секрет действия плацебо? Прежде чем ответить, рассмотрим еще один случай. Молодой мужчина жалуется на мучительные мигрени и боли в желудке. Врач, внимательно выслушав его, предполагает стресс. Из дальнейшей беседы выясняется, что пациента держит в постоянном напряжении состояние его беременной жены. Врач прекрасно понимает, что сидящий перед ним человек практически здоров. Но как довести это до его сознания? Недопустимо, чтобы пациент думал, будто врач не воспринимает всерьез его страдания. Значит, нужно выписывать лекарство. Какое? Транквилизаторы имеют серьезные побочные эффекты. Аспирин может привести к нарушениям в работе желудка. Назначать анальгетики бессмысленно, поскольку боли вызваны сильным эмоциональным напряжением. Поэтому доктор выписывает лекарство, которое заведомо не причинит вреда, убеждая молодого человека, что именно оно поможет ему избавиться от мигрени и боли в желудке. Через неделю пациент сообщает, что препарат подействовал. «Чудо»-лекарством, конечно, было плацебо. «И оно воистину сотворило чудо: включило механизм саморегуляции организма», - отмечает Владимир Михайлов.

Не так давно провели один эксперимент: пациентов разделили на две группы. Первой группе объявили, что она будет получать новое замечательное лекарство. Вторую уведомили, что об эффективности препарата, который им предстоит принимать, мало что известно. 70 процентов людей из первой группы почувствовали себя много лучше. И только четверть пациентов второй группы могла сказать о себе то же самое. А между тем все получали одно и то же плацебо.

Вообще случаев исцеления с помощью «пустышки» за последние полвека накопилось немало. Американские медики полагают даже, что плацебо помогает каждому третьему, причем спектр действия практически безграничен – от послеоперационных состояний до головных болей и кашля. Удивительно, но плацебо «работает» и как обезболивающее. Сразу же после операции пациентам давали поочередно то морфий, то плацебо. Эффект был одинаков. Попутно выяснилось: чем сильнее боль, тем ярче действие плацебо. Когда же его давали вместо антигистаминных препаратов, у пациентов наступала сонливость, характерная для таких лекарств.

Вправе ли врач обманывать, назначая плацебо? Скрывая от пациента истинное положение вещей, не нарушает ли он медицинскую этику? Сложный вопрос. В безнадежных случаях порой приходится обходить правду молчанием: бесчеловечно отягощать и без того жестокие страдания диагнозом-приговором. Тогда-то плацебо – целитель, который внутри нас, – и выходит на сцену. И самое большее, что может дать тогда врач пациенту, – предоставить действовать этому целителю. Опереться на желание самого человека выздороветь, без чего теряют смысл лучшие лекарства (4).

Таким образом, ложь используется и в благостных целях, в том числе, для лечения некоторых болезней с помощью препаратов, именуемых «плацебо».

2.2. Добродетельная ложь. Группы добродетельной лжи

Проблема добродетельного обмана (ложь и обман в этой главе используются как синонимы – прим. авт.) известна еще философам глубокой древности. Ее обсуждали такие мыслители, как Сократ, Платон, Ибн-Сина, Конфуций. У Сократа общеизвестен пример про стратега, который обманывает врага. Добродетельным бывает ложное сообщение врача, который укрепляет веру больного в свое выздоровление. Каждому из нас, несомненно, известны случаи обмана, вызванные гуманистическими побуждениями, и они составляют, по-видимому, неустранимый фактор человеческого общения.

«Бледный, хрупкий одиннадцатилетний мальчик, израненный, но живой, был вытащен вчера из-под обломков небольшого самолета, который разбился в воскресенье в горах Йосемайтского национального парка. Мальчик провел на месте крушения на высоте 11000 футов несколько суток; он лежал, закутанный в спальный мешок на заднем сидении заваленных снегом обломков среди бушующей пурги, при минусовой температуре. «Как мои мама и папа? – был первый вопрос ошеломленного пятиклассника. – С ними все в порядке?» Спасатели не сказали мальчику, что его отчим и мать, все еще пристегнутые к своим сиденьям в разбитой вдребезги кабине, едва ли не в нескольких сантиметрах от него самого – мертвы».[9]

Согласно профессору Дубровскому, добродетельный обман представляет собой вид намеренного обмана, поскольку выражает определенный интерес человека. Однако, в отличие от недобродетельного обмана, используемого для реализации, как правило, эгоистического интереса, «добродетельный обман выражает такие интересы субъекта, которые совместимы с общечеловеческими ценностями, принципами нравственности и справедливости. Это можно интерпретировать в смысле совпадения интересов того, кто обманывает, и того, кто является объектом добродетельного обманного действия». [10]

Наряду с личными особенностями субъектов общения, существенную роль в понимании такого феномена, как добродетельная ложь, играют ситуативные факторы. Важным параметром социальной обстановки является степень нормативной или ситуативной поддержки, которая предоставляется лжецу. Один и тот же человек в разных ситуациях может выглядеть в глазах общества героем, если он обманул врага, или преступником, если он обманул собственную референтную группу. Не уходя от проблемы моральной оправданности лжи, которая возникает практически во всех областях человеческого бытия – от нуклеарной семьи до национальных или расовых общностей, мы все же не можем не признавать того факта, что ложь военнопленного более оправдана и даже предписана ему нормативно, а ложь священнику, судье или просто близким людям, как правило, не находит никакого оправдания.

Класс явлений добродетельного обмана может быть разбит на две группы. К первой из них могут быть отнесены все случаи, «когда объект обмана и объект доброго дела совпадают». Типичным примером этого служит сокрытие от больного той информации об истинном положении его здоровья, которая способна ввергнуть больного в тяжелые психоэмоциональные переживания, депрессию, суицидальное настроение; которая резко снизит его активность в борьбе с заболеванием. Четко продуманная и организованная врачом дезинформация больного может, напротив, повысить его сопротивляемость болезни и придать уверенность в положительном исходе, содействовать мобилизации его жизненных сил.

Сюда же можно отнести любые другие случаи, где обман совершается ради того, чтобы облегчить положение некоторого другого лица: избавить его от горя, чрезмерных отрицательных эмоций, предохранить от опасного увлечения, от ошибок, неразумных действий, пресечь мысли о самоубийстве, и тому подобное.

Ко второй группе относятся те случаи, когда объект обмана и объект доброго дела не совпадают. В таких случаях один субъект обманывает другого во имя блага или третьего, где под третьим может выступать любое нечто – от отдельного человека до абстрактной идеи, или же в своих собственных целях, которые или видятся справедливыми большинству. Например, в случаях, когда необходимо обезвредить террориста, с которым ведутся переговоры, предпринимаются все возможные формы давления на него и искажения действительности таким образом, чтобы ослабить его внимание или вынудить его поддаться на провокацию, после чего его можно будет обезвредить. Подобное поведение лиц, которые противодействуют опасности, является им предписанным, рекомендованным, нормативно закрепленным. В других случаях используемая ложь не является ни предписанной, ни нормативной, однако, с точки зрения некоторого большинства, она является необходимой и оправданной. Например, на допросе подследственного следователь может использовать ложь в качестве инструмента давления на допрашиваемого. И хотя с нравственной, с философской, с общечеловеческой позиции правда всегда предпочтительнее, чем ложь и обман, тем не менее во многих случаях обман молчаливо одобряется и даже считается желательным, как адекватная мера противодействия некоторой агрессивной социальной данности.

Таким образом, мы имеем весьма сложную структуру класса добродетельной лжи, которую можно отобразить с помощью таблицы:

Нормативные	Ненормативные
Первая группа:	Сообщить ложную информацию согласно инструкции во избежание паники.	Сообщить ложную информацию в силу своей убежденности, что так будет лучше.
Вторая группа:	Сообщить ложную информацию для того, чтобы выманить преступника и обезвредить его.	Сообщить ложную информацию на допросе, чтобы вынудить допрашиваемого дать показания.