Курсовая работа: Символ в культурологическом аспекте
Сложный характер понятия символа в культуре раскрывается в его отношении к знаку. Принципиальное отличие символа от знака заключается в том, что смысл символа не подразумевает прямого указания на означаемый объект (денотат). Знак становится символом тогда, когда его употребление предполагает общезначимую реакцию не на сам символизируемый объект, а на отвлеченное значение или чаще целый спектр значений, конвенционально в той или иной степени связываемых с этим объектом.
Но при этом предметная, знаковая форма символа может иметь и даже стремиться к сохранению внешнего подобия с символизируемым объектом (вплоть до максимальной приближенности), или быть намеренно стилизованной под него, или иметь в качестве денотата специфическую черту, свойство, примету этого объекта. Т.о., применительно к символу можно говорить об определенном стремлении и приближении к тождеству означаемого и означающего, но это есть объектное (знаковое) тождество, за которым стоит смысловая отвлеченность. Само это приближение (особенно заметное в искусстве) может говорить о смысловой отвлеченности, свидетельствовать о стремлении сохранить, удержать указание на объект хотя бы на формальном уровне, или же, наоборот, осознанно разделить формальное сходство и содержательную отвлеченность, глубину, которую следует за этим сходством увидеть.
Причина этих сложных, кажущихся парадоксальными, отношений - в характере семантической деятельности в самой культуре. Многообразие генерируемых культурой смыслов никогда не бывает адекватным конечному числу существующих общепринятых знаковых форм. Накапливающийся у знака объем дополнительных отвлеченных смыслов в силу их большей актуальности для конкретной коммуникации вытесняет его исходное (парадигмальное) значение и становится общественно разделяемым; знак превращается в символ (при этом он может продолжать функционировать и как знак (системный или единичный) в коммуникативных ситуациях иного типа. На стадиях развития культуры, предполагающих наличие отвлеченных, абстрактных смыслов, символизация культурного объекта осуществляется значительно быстрее, зачастую он уже создается как символ.
Сам характер символизации предполагает, с одной стороны, многозначность символа (символ может иметь информационную, эмоциональную, экспрессионную смысловую нагрузку) и сложный характер его восприятия (рациональное познание, интуитивное понимание, ассоциативное сопряжение, эстетическое чувствование, традиционное соотнесение) - в этом отличие символа от аллегории или метафоры; с другой, - динамичный характер существования символа: его существование целиком зависит от коммуникативной актуальности того или иного смысла.
Важное (но не необходимое) свойство символа - его репрезентативность, эстетическая привлекательность, которая подчеркивает важность и общезначимость символа, но вместе с тем часто сочетается с формальной простотой, актуальной для употребления символа в коммуникативной ситуации. Нередко следствием коммуникативной актуальности символа оказывается формирование его повседневного аналога, выраженного языковыми средствами, наиболее употребительными в обыденной коммуникации (вербальными, жестовыми).
Символ может функционировать как общекультурный, в рамках субкультуры (этнической, языковой, профессиональной), быть специфичным для того или иного уровня или формы культуры. Символ значительно чаще, чем знак, является несистемным; это вытекает из самой природы его смысла - существование системы символов (символического языка), как правило, связано с определенными типами коммуникативных ситуаций (ритуал, специфическая деятельность институциональных форм культуры и т.д.).
1.2 Философское осмысление понятия символа
Философское осмысление понятия символа восходит к античности; именно с античной культурой нередко принято связывать само появление отвлеченных смыслов, абстрактного мышления.
Платон дал целостную трактовку символа как интуитивно постигаемого указания на высшую идеальную форму объекта. Эта идеалистическая, интуитивистская трактовка символа (отделяемого от рассудочных форм познания), развитая неоплатониками, стала основой христианского символизма, в котором все сущее мыслилось как символ высшей непознаваемой сущности - Бога. Мистическое, интуитивистское, сверхъестественное понимание символа, перенесенное в сферу эстетического, характерно для романтизма и литературного символизма (символ как указание на невыразимое, мистическое, потустороннее содержание).
Однако уже у Гёте можно найти зерно иного понимания символа - как универсальной формы человеческого творчества. Этот подход получил развитие в философии Гегеля, в которой символ - прежде всего средство человеческой коммуникации, условный знак.
Рационалистический подход к символу был развит в позитивистской научной традиции (Д.С. Милль, Спенсер) на материале эволюционной человеческой цивилизации. В «философии жизни» (Дильтей, Ницше, отчасти Зиммель) символизация выступает как главное средство культуры и, одновременно, как инструмент ее критики, средство нормирования, искажения проявлений жизни, ограничения человеческой воли. Кассирер делает символ универсальной категорией: все формы культуры рассматриваются им как иерархия «символических форм», адекватная духовному миру человека (который определяется как «символическое животное»).
Для Шпенглера символизация - основной критерий выделения локальных культур (теория «прасимволов»). Психоанализ рассматривал символ как порождение индивидуального (Фрейд) или коллективного (Юнг) бессознательного, как «архетипичный образ», возникающий вследствие опосредствования человеческим сознанием глубинных императивов родового прошлого. У Лосева, опиравшегося на анализ античной и раннесредневековой эстетики, получили развитие вопросы внешнего подобия означающего и означаемого в символе в связи с проблемой реализма в искусстве. Специфические черты символической деятельности человека исследуются также Лангер, Тодоровьш, Рикёром, Гадамером.
Социально-коммуникативный подход к символу получил научное развитие в символическом интеракционизме, этнометодологии, культурной антропологии, работах представителей структурно-функционалистского направления. Однако в своей коммуникативной функции символ в работах представителей этих направлений нередко смешивался или отождествлялся со знаком.
Структурализм поставил вопрос о культуре как совокупности символических систем и культурных текстов, позволил выявить базовые механизмы и структурные основания символической деятельности применительно к локальным группам культурных текстов. Этот подход к символу постструктурализм реализовал не в структурном, а в контекстуальном анализе. На сегодняшний день проблематика символа разрабатывается в эстетике и теории искусства - как проблематика выразительных средств художественного образа; в социокультурной антропологии - применительно к локальным аспектам коммуникации и массовой культуры.
2. Роль символа в культуре
В пределах каждой наличной культуры существует определенное соотношение символизма и языковости, а точнее – систем их культурного потребления. При этом не важно, о какой именно конкретной языковой материи идет речь, просто в пределах каждого культурно-этнического комплекса, как при синхронном рассмотрении, так и в исторической перспективе обязательно обнаруживается тот или иной масштаб использования символов. Возможно, о культуре вообще может идти речь только тогда, когда налицо использование и символа и знака.
Классические культуры древности, как мы их видим в их разнообразии в середине первого тысячелетия до нашей эры (когда они уже получают регулярную историческую ретроспективу), являют нам картину – с одной стороны, невиданного "всплеска" использования специфически языковых средств, а с другой – резкого выявления таких культурных феноменов, которые в условиях преобладания этих средств базируются непосредственно на символизме.
Символ в порядке развития (или наоборот – редукции) своего употребления всегда дан нам в наблюдении как то, что связывает культурную жизнь человека с сознанием. В чисто психологическом плане этого наблюдения (обратном "состояниям сознания") символ – обязателен. Когда речь идет о любой конкретной форме деятельности человека, о психической деятельности, о культурном движении, то всякий раз, когда мы наблюдаем соприкосновение психики и сознания со стороны психики, то есть с того конца вещи, именуемой символом, который "глядит" на психику, то жизнь человека в сознании без этих символов невозможна.
2.1 Символизм
В конце 60 - начале 70-х гг. 19 в. первоначально в литературе, затем и в других видах искусства - изобразительном, музыкальном, театральном и вскоре включившее в себя иные явления культуры - философию, религию, мифологию – возникло художественное направление, получившее название символизма. Сложившееся в западно-европейской культуре, оно тем самым претендовало на культурную универсальность и всеохватность. Символизм осуществил романтическую мечту о синтезе искусств, воплотил идею эстетического прорыва к высокому, непреходящему содержанию действительности и преодоления ограниченности, рутинности текущей повседневности. Центр, компонентом символического миросозерцания является символ - обобщенный и условный знак, соединяющий в себе свойства абстрактного понятия (характерного для науки или философии) или аллегории как формы иносказания и принципиально многозначного художественного образа, окруженного множеством разветвленных и субъективных ассоциаций.
Символическое мышление, обращение к символам и символике - одно из древнейших свойств человеческой культуры вообще; в этом отношении символизм присущ всем древнейшим мифологиям и религиям, архаичным формам искусства, начальным проявлениям философии. Черты символизма можно усмотреть в культуре Др. Египта и античности, в эпоху западного средневековья и Ренессанса. Большое влияние на становление теории и практики символизма конца 19 в. оказали философские и эстетические идеи Гёте, философия искусства позднего Шеллинга и Шопенгауэра, Э. Гартмана, Ницше, Э. Сведенборга.
Место символизма в истории мировой культуры конца 19 - начала 20 в. - одновременно переломное и судьбоносное. Символизм положил конец, казалось бы, безраздельному господству реализма 19 в.; возродил на новой почве идеи, образы и стилевые искания предшествующих культурных эпох, вписав их в мировой культурно-исторический процесс. Символизм и связывал далеко отстоящие друг от друга культурные эпохи (напр., античность и модерн), и разделял, противопоставлял, смежные, исторически близкие культурные явления, обнаруживая в них принципиальные смысловые различия. Обращаясь к предельно универсальному и в то же время абстрактному субстрату искусства - символическим мотивам и моделям, представляющим собой интеллектуально-философский дискурс мира, символисты получали возможность интерпретировать любую эпоху, любое культурное явление, любого художника и мыслителя в качестве «вечных спутников», в духе «эмблематики мира», «ключей тайн», «словесной магии», в условных жанрах античной трагедии и архаического мифотворчества. Символизм сознательно (и демонстративно) отвлекался от конкретного историзма (а значит, и современности), апеллируя к вечности, вневременным критериям искусства, мысли и жизни; перекодируя сюжеты и образы, идеи и концепции мировой культуры в мифологемы и философемы универсального порядка, органически вписывающиеся как в образно-ассоциативный контекст различных искусств.
И пафос, и идеология, и поэтика во всех явлениях символизма в мировой культуре сходны. Эстетизм и философичность, обобщенность и абстрактность образов, их многозначность и расплывчатость, отрицание пошлой обыденности и всемирный масштаб осмысления действительности, склонность к мистицизму и истолкование религии как искусства - все это является общим для символизма в поэзии и прозе, в музыке и живописи, в театре и эстетических теориях разных национальных культур.
Русский символизм сознает себя не столько как искусство или философия, или эстетическая теория, или религиозное учение - сами по себе, но как своеобразный «ключ жизни» - универсальное социокультурное явление, более реальное, нежели сама жизнь. В этом отношении русский символизм принципиально отличается от любого символизма западно-европейского, сознающего себя прежде всего как искусство, а затем - как «искусство для искусства». Для русских символистов их творчество - это искусство преображения действительности, «искусство для жизни», «жизнетворчество».
Место русского символизма в истории отечественной и мировой культуры во многом обусловлено тенденцией, последовательно заявившей о себе в серебряный век: выработать «целостный стиль культуры» «во имя свободы творчества и во имя духа» (Бердяев), связывающий воедино философию, религию, искусство и понимаемую весьма широко «общественность» (научную и художественную, философскую и религиозную) - как деятельность по преимуществу культурную, а не социальную. Благодаря своему «целостному стилю», аккумулировавшему в себе различные явления культуры и т.о. осуществившему заветную мечту романтиков – идею синтеза искусств, русский символизм не только органически вошел в контекст мировой культуры, откликаясь на многие ее явления, но и выделился среди других национальных типов символизма - как явление культуры, наиболее универсальное и синтетическое.
Универсальным аналогом всех творческих процессов - в искусстве, религиозном познании, в житейском поведении, в политической революции - для русского символизма было явление теургии (творческая реализация человеком божеств, начала, или деятельное уподобление себя Богу-Творцу). Поэтому для русского символизма характерна не гносеологическая устремленность, не онтологии построения мироздания, не аксиологические суждения о мире в различных его проявлениях и аспектах, но главным образом - творческая ориентация и реализация личности (в любой доступной ей сфере - будь это область религии, философии, искусства или самой социальной действительности). Цель русского символизма (достигаемая в любой форме - поэтической, публицистической, философско-религиозной, поведенческой, политической) - не познание, а преобразование мира, не жизнесозерцание или жизнеописание, а «жизнестроение», не приспособление личности к существующему, несовершенному и обыденному, но «пресуществление» и созидание реальности - в соответствии с предельными идеалами божеств Истины, Добра и Красоты. Из трех названных компонентов культурного универсума русский символизм отдавал предпочтение эстетическому началу, следуя в этом отношении тезису Достоевского «Красота спасет мир», в дальнейшем развитому Вл.Соловьевым в качестве метафизического основания его концепции «всеединства». В результате представление об искусстве у русского символизма расширяется до масштабов человеческой деятельности вообще, включая в себя практически все. «Искусство» того или иного рода становится у русского символизма синонимом неканонической религии и революции, любви и «умного веселия» народа, познания прошлого и заклятия будущего.
2.2 Символы в христианском искусстве
В первые годы возникновения христианства христиане переняли и переработали языческую символику: времена года стали обозначать воскресение мертвых, корабль – процветание и затем Церковь. Павлин, голубка, пальма и сад напоминают о рае.
Однако христианство не ограничилось простым заимствованием готовой символики изобретались и новые символы, особенно в II веке. Так, поклонение волхвов символизирует обращение язычников в истинную веру, умножение хлебов – Тайную Вечерю, виноградная лоза – таинство жизни Божией в крещенном.
Это искусство, несомненно, носило дидактический характер. Христианские художники стремились сохранять, укреплять и развивать веру новообращенных. Язык символов позволял выразить то, что не поддавалось словесному выражению. В окружении враждебного языческого мира символы играли роль тайного кода, постепенно открываемого катехуменам (оглашенным). В страхе перед преследованиями и осквернением в течение первых трех веков крест изображали в основном как якорь, трезубец или просто греческую монограмму имени Христа. Самым распространенным и значимым символом были рыбы. Во времена древности рыба были символом изобилия, а позже у римлян – символом эзотеризма; в христианстве же она стала сжатой формулой Символа Веры. Греческое слово ΙΧΘΥΣ (рыба), состоящее из пяти букв, представляет собой аббревиатуру фразы «Ίησούς Χριστός Θεού Ύιός Σοτήρ», что значит: « Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель».