Курсовая работа: Соотношение бронетанковой техники СССР и стран Западной Европы
Свидетельством недооценки значения танков для ведения войны в новых условиях является следующий факт: если к концу первой мировой войны американская промышленность получила заказ на производство 8 тыс. танков, то в 1940 году, когда уже шла вторая мировая война, в танковом парке США насчитывалось всего 300 легких и 20 средних машин, которые по боевым и техническим показателям значительно отставали от лучших зарубежных образцов того времени.
Как известно, развитие событий заставило Америку создать свои бронетанковые войска. При этом, проектируя новые танки, американцы использовали опыт советского танкостроения, и, прежде всего блестящую конструкцию легендарного танка Т-34. В ходе второй мировой войны США построили средний танк «Шерман», однако и он по многим показателям уступал советским танкам данного типа.
В Швеции, Японии и Италии перед второй мировой войной появились в небольшом количестве в основном легкие танки, не представлявшие научного интереса. Каких-либо глубоких исследований в области применения танков в этих странах не предпринималось.
1.2 Советская и немецкая бронетанковая техника накануне Великой отечественной войны
В Кремле 4 мая 1938 г. на заседании Комитета обороны были приглашены танкисты, только что вернувшиеся из Испании. Выступавший первым народный комиссар среднего машиностроения А. Брускин просил одобрить проект нового колесно-гусеничного 18-тонного танка А-20 и также обещал, что этот танк получит дизельный двигатель. Постепенно разговор перешел на проблему колесно-гусеничного движителя вообще: одни его всячески восхваляли и заявляли, что гусеничный движитель себя изжил, другие столь же рьяно, ссылаясь на опыт боев в Испании, доказывали обратное. И неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы Сталин, закрывая совещание, не предложил параллельно с колесно-гусеничным танком сделать такой же чисто гусеничный. Через 3 месяца КБ Харьковского завода подготовило проекты танков А-20 и А-32. а уже в мае 1939 г. они прошли государственные испытания, по результатам которых А-32 (теперь уже Т-32) показал наилучшие ходовые качества. К. Ворошилов даже сказал, что «подобной машины у нас еще не было и что именно такой новый танк необходим Красной армии...».
Последовали новые испытания и доработки, после которых ранней весной танк Т-32, превратившийся уже в Т-34 (Приложение 8), был принят на вооружение РККА, а его производством, как и разработкой, занялись на ХПЗ (завод №183). Конструкторам М. Кошкину и А. Морозову, да и всему их творческому коллективу, работать приходилось в очень тяжелых условиях.
Тем не менее, танк у конструкторов получился, пусть даже и достаточно дорогой ценой: 26 сентября 1940 г. М. Кошкин скончался в санатории от болезни легких, простудившись во время зимних испытаний своего детища. Теперь дело обстояло за промышленностью, и вот тут-то для нового танка начались трудности. План выпуска Т-34 на 1940 г. был выполнен только на 19 %. Заводы-смежники поставляли некачественные детали, сборка не ладилась, двигатели 3-2 страдали от множества недостатков. Подлили масла в огонь и проведенные летом 1940 г. сравнительные испытания Т-34 и двух немецких танков PzKpfw-lll, закупленных у Германии после подписания в 1939 г. Пакта Молотова-Риббентропа (еще один частично исправный танк был буквально украден из-под носа германских войск с ничейной полосы в ходе советско-польской кампании).
Многие авторы писали о том, что эти испытания закончились полным успехом советских машин, однако на самом деле все было совершенно иначе. Конечно, по вооружению и бронированию наш Т-34 превосходил германские танки очень заметно, но вот что касается до всего остального... Так, в башне Т-34 с трудом размещались 2 танкиста, имевшие один башенный люк на двоих. Один из них выполнял функции не только командира танка, но и наводчика, а в ряде случаев еще и командира подразделения. В это же время в германской башне без всяких проблем помещались 3 танкиста, и каждый из них имел свой отдельный люк для входа и выхода. У командира танка была удобная башенка кругового обзора, а все члены экипажа имели приборы внутренней связи, тогда как на Т-34 такой связью объединялись лишь 2 члена экипажа из четырех.
Немецкая машина обладала большей плавностью хода, была менее шумной — на полном ходу на гравийном шоссе Т-34 было слышно примерно за 450 м, тогда как немецкий танк — за 150-200 м. Военные, проводившие испытания, отмечали более удачную подвеску немецкого танка, традиционно хорошее качество германских оптических приборов, удобное размещение боекомплекта и радиостанции, наличие командирской башенки, хорошее качество двигателя и трансмиссии.
Дошло до того, что маршал М. Кулик, курировавший создание Т-34, приостановил его выпуск и потребовал самым срочным образом ликвидировать все отмеченные на нем недостатки — тесноту боевого отделения, «слепоту» танка, плохую коробку передач. Понятно, что полностью сделать все это было просто невозможно, поэтому конструкторскому бюро ХПЗ было предложено начать работу над капитальной модернизацией танка Т-34, получившего обозначение Т-34М и заводской индекс А-43. Поскольку разработка улучшенной модели была начата еще летом 1940 г., в ней принимал участие и М. Кошкин, предлагавший, в частности, уплотнить компоновку машины и сократить длину ее корпуса за счет поперечного расположения двигателя. Съем мощности должен был вестись при этом с обоих концов коленчатого зала, а выигрыш в весе было решено пустить на увеличение толщины брони. Сотрудники КБ предложили снабдить новый танк торсионной подвеской, но сам главный конструктор в этих работах участия уже не принимал, поскольку был тяжело болен. Получалось, что новый танк должен был стать своего рода гибридом между Т-34 и германским Pz-III.
Так, Т-34М должен был быть длиннее (с учетом того, что на нем устанавливалась новая длинноствольная пушка Ф-34), несколько уже и выше, чем Т-34; клиренс для облегчения движения по снегу был увеличен на 50 мм. Двигатель поперек корпуса разместить не удалось, зато для А-43 специально спроектировали дизельный двигатель 3-5 мощностью 600 л.с.
Коробку передач переделывать не стали, но в качестве усовершенствования поставили вместе с ней демультипликатор, улучшавший ее динамические характеристики. Теперь новый танк мог двигаться вперед с 3 скоростями, а назад — с 2. Свечная подвеска У. Кристи была заменена на торсионную Ф. Порше, уже использовавшуюся на наших KB и на германском Pz-III. На 140 л был увеличен объем имевшихся на танке топливных баков.
Для улучшения обитаемости танк перекомпоновали. Водителя переместили справа налево, а место пулеметчика — стрелка-радиста, — соответственно, слева направо. Радиостанцию перенесли поближе к нему, что позволило увеличить боекомплект орудия с 77 до 100 снарядов, а боекомплект пулеметов — с 46 до 72 дисков. Впервые в истории отечественного танкостроения в составе штатного вооружения танка оказался пистолет-пулемет ППД, а вместо курсового пулемета мог устанавливаться даже пневматический огнемет.
Танк получил трехместную башню, на которой к тому же стояла и наблюдательная башенка для командира, освободившегося наконец от всех прочих несвойственных для него обязанностей. Несмотря на эти добавки, включая и 5-го члена экипажа, при сохранении прежней толщины брони танк оказался на 987 кг легче, чем Т-34. Скорость его возросла с 48 до 52-54 км/ч, хотя удельное давление на грунт увеличилось, поскольку гусеницы были заужены на 100 мм.
Проект оказался настолько хорошим, что уже в январе 1941 г. в высоких инстанциях нашего государства было решено его производить, увеличив толщину лобовой брони до 60 мм.
Первыми начали поступать новые орудия, которые планировалось ставить как на серийные Т-34, что уже выпускались, так и на новые Т-34М.
На Мариупольском заводе им. Ильича для А-43 разработали «штампованно-сварную» башню, а уже к маю 1941 г. этот завод подготовил ее массовое производство. Было изготовлено также несколько корпусов, торсионы; казалось, еще немного — и новый танк воплотится в металл. Но выпуск машины задержался из-за того, что дизель к нему так и не был отгружен на завод ни к 1 мая, ни к 15 июня, ни даже к 25 июля 1941 г.
Во время эвакуации в Сибирь Мариупольский завод вывез 50 почти законченных башен, ХПЗ — несколько полностью собранных танков с вооружением, но без двигателей. Так что, если бы война хотя бы немного повременила, немецким танкистам пришлось бы встретиться на полях сражений с таким танком Т-34, который в ходе войны, да и то — в несколько более ухудшенном варианте, появился у нас только в 1943 г.
Определенную роль в трудной судьбе «тридцатьчетверки» сыграло и то, что одновременно с ней на массовый выпуск претендовал и еще один танк — легкий Т-50, которым военные планировали заменить устаревшие машины Т-26. Первоначально его даже называли Т-126СП (СП — сопровождения пехоты), а к выпуску готовили сразу на двух заводах — Кировском и имени Ворошилова (№ 174).
Предпочтение было отдано машине «ворошиловцев», и здесь же, начиная с апреля 1940 г., должно было начаться ее серийное производство. При относительно небольшой массе (всего 13,5 т) танк получился весьма неплохим: имел 37-мм наклонную броню на корпусе и башне, командирскую башенку с 6 смотровыми приборами, прикрывавшимися бронезаслонками. 45-мм пушку и спаренный с ней 7,62-мм пулемет.
Из четырех членов экипажа в новом танке трое размещались в башне, при этом наводчик помимо прицела имел еще и перископ, а водитель в лобовом люке — смотровую щель и поворачивающийся призматический прибор наблюдения.
Так же, как и перспективный Т-34М, Т-50 имел индивидуальную торсионную подвеску и катки с внутренней амортизацией. Дизельный двигатель В-4 мощностью 300 л. с. обеспечивал ему высокую удельную мощность — 21 л.с./кг. Максимальная скорость танка равнялась 60 км/ч. Запас хода по шоссе составлял 340 км.
Танк оснащался радиостанцией, но при всех этих вроде бы положительных данных оказалось, что трудоемкость его изготовления почти равна таковой же у среднего танка Т-34, которому он по боевым качествам все-таки уступал. Поэтому в ходе войны (а до ее начала Т-50 так и не успел пойти в производство) решили такой дорогостоящий легкий танк не выпускать и в 1942 г. после изготовления 65 машин их выпуск прекратили.
Тем не менее, к его производству готовились всерьез. На его выпуск был ориентирован один из крупнейших, если не сказать самый крупный из танковых заводов СССР — № 174, и, может быть, именно подготовка к выпуску этого танка не позволила заводу, в начале войны эвакуировавшемуся в Омск, вплоть до 1942 г. переключиться на куда более нужный танк Т-34.
Впрочем, история Т-34М на этом опять-таки не закончилась. Танк, похожий на него как две капли воды, появился у нас в 1942 г.
Таким образом, подробно рассмотрев характер развития бронетанковой техники в СССР в 20-30-х гг. можно сделать следующие выводы. Совершенно очевидно, что конструкторы этой поры были в явной растерянности. Конкретные боевые задачи времен Первой мировой войны теперь были в прошлом, а вот предвидеть будущее они не могли. Не помогали и военные. Они также не представляли себе, как именно и с кем им придется воевать, и требовали от инженеров машин на все возможные случаи жизни. Именно так и родилось многочисленное семейство танков 30-х гг., начиная с миниатюрных танкеток и кончая великанами типа советских Т-35. Хорошо еще, что сами конструкторы, выполняя заказы военных, закладывали в свои машины значительные резервы по их совершенствованию, что позволило с началом Второй мировой войны довести танк до требований времени.
Улучшение качества практически всех предвоенных боевых машин шло постепенно, путем последовательного улучшения. Так было и с нашими танками, так было и с танками потенциальных противников СССР. Например, германский танк Pz-III, производившийся с 1937 г. маленькими партиями, поначалу ничем не превосходил советский БТ-7. Немецкий танк был шире и просторнее, что позволило разместить в нем экипаж из 5 человек, но он имел 37-мм пушку и 15-мм броню, хотя по скорости он мало чем уступал советской машине. Зато габариты германского танка позволяли весьма эффективно проводить его модернизацию, тогда как нашим конструкторам пришлось создавать новый танк.
К июню 1941 г. Pz-III получил 50-мм пушку и 30-мм броню. Именно последнее обстоятельство вместе с полным разделением труда членов экипажа и несравненно лучшими и более современными приборами наблюдения и дало ему преимущество перед БТ-7.
Можно ли было добиться аналогичных характеристик у БТ-7? В общем-то да. Можно было увеличить толщину лобовой брони до 30 мм. Это не повлекло бы за собой очень значительного увеличения веса машины. К тому же имелась возможность компенсировать его увеличение за счет усиления пружинной подвески. Вопреки традиционному мнению отказ от колесного движителя тут мало что давал, поскольку вес и габариты танка были невелики. Так что считать колесно-гусеничный движитель БТ-7 недостатком будет неверно, так же как и наличие у него бензинового двигателя — на всех германских танках стояли точно такие же.