Реферат: Анализ и практика применения ст. 146 УК РФ (нарушение авторских и смежных прав)
Ликуй, «пират», пляши, адвокат, рыдай, музыкант - так получается?
Не так.
В то же время (месяца на два раньше) в соседнем районе Подмосковья сотрудниками милиции на городском рынке были задержаны братья Хачикяны (фамилии изменены). В арендуемом ими складском помещении было изъято значительное количество контрафактной (поддельной) аудио-видеопродукции. И хотя в непосредственном сбыте указанной «пиратской» продукции Хачикяны замечены не были, впрочем, как и в производстве «контрафакта» (место изготовления следствием установлено не было), а клялись и божились, что кассеты хранили, не зная об их «пиратском» происхождении, по просьбе некоего Магомеда (также не установленного следствием), им была вменена ст. 146 ч. 2 УК РФ, причём следователь в обвинительном заключении указал, что незаконное использование объектов авторского права в данном случае выразилось в ... хранении значительного количества контрафактной аудио-видеопродукции, предназначенной для продажи (факта которой установлено не было). А крупный ущерб был вычислен очень легко – почему-то подсчитана продажная рыночная стоимость каждого образца изъятой продукции, как если бы он был подлинным... «До кучи» братьям с Кавказа вменили еще и покушение на мошенничество в крупном размере. Которое выразилось... в хранении тех же контрафактных кассет ... в целях всучить их покупателям как подлинные, введя соответственно покупателей в обман и заблуждение.
И что вы думаете? Несмотря на всю абсурдность и пещерную юридическую безграмотность этого обвинения, оно ... «прошло» в суде в полном объёме. Хачикяны были осуждены по обеим статьям обвинения. Единственное, чего удалось добиться защите – 3 года 6 месяцев лишения свободы, назначенные братьям, суд постановил считать условными и освободил осужденных из-под стражи в зале суда.
Вот и пожалуйста. Практически одни и те же действия у Нестерова и Хачикянов – хранение контрафактной продукции в значительном размере, явно для продажи, но на продаже не пойманы. Происходит всё в одной области, в одном субъекте Федерации, в один временной период. А решения по делам – кардинально различные.
Функция толкования законов и дачи рекомендаций и руководящих разъяснений по их применению возложена на Верховный Суд РФ. Однако пока не только не было постановления Пленума Верховного Суда по практике применения ст. 146 УК РФ, но даже не публиковалось разъяснений судебной коллегии по уголовным делам по конкретным случаям из практики. Хотелось бы верить, что всё же в обозримом будущем неконкретная и некорректная норма закона получит мудрое и ёмкое разъяснение по применению со стороны высшей судебной инстанции страны.
Часть 2.
В первой части публикации мы уже обсудили недостатки заложенной в диспозиции статьи 146 УК РФ терминологии, в частности, явную неопределённость основного понятия – «незаконное использование объектов авторского права».
Однако, как говорилось ранее, для наличия в действиях виновного состава этого преступления помимо «фактуры» (объективных действий) незаконного использования объектов авторского права обязательно необходимо, чтобы в совокупности с этим незаконным использованием и вследствие этого использования наступил крупный ущерб.
То, что никому неясно, какие действия, исходя из установлений статьи 146 УК РФ, надлежит считать незаконными, уже обсуждалось в предыдущей части публикации. То, что не существует общих разъяснений высшего правоприменительного органа (Верховного Суда России), и потому в разных местах разные судьи и следователи вершат и разрешают аналогичные ситуации совершенно по-разному (иногда с точностью до наоборот) – об этом тоже сказано на примерах из моей практики.
Тема сегодняшней беседы – КРУПНЫЙ УЩЕРБ как последствие нарушения авторских и смежных прав. Что это такое? Каков его размер и методика исчисления?
Начать следует с того, что законодателем не оговорено, какой размер надлежит считать крупным в смысле применения к статье 146 УК РФ. Действительно, в нынешнем Уголовном кодексе, в примечаниях к отдельным статьям или главам, устанавливается, что надлежит считать крупным размером ущерба, существенным размером вреда в смысле применения к тому или иному составу преступления.
Так, в примечании № 2 к статье 158 УК РФ (кража), открывающей главу 21 «Преступления против собственности», законодателем ясно предписано: «Крупным размером в статьях настоящей главы признаётся стоимость имущества, в пятьсот раз превышающая минимальный размер оплаты труда, установленный законодательством РФ на момент совершения преступления».
Чётко, понятно.
Если не созданы подобные оговорки к целым главам, законодатель обеспечивает единообразное трактование персонализировано по отдельным составам. Скажем, в примечании к ст. 194 УК РФ (уклонение от уплаты таможенных платежей) значится, что «уклонение от уплаты таможенных платежей признаётся совершённым в крупном размере, если сумма неуплаченных таможенных платежей превышает одну тысячу минимальных размеров оплаты труда, а в особо крупном размере – три тысячи минимальных размеров оплаты труда».
Ничего подобного не существует ни для статьи 146, ни для всей главы 19, в которую она включена. Видимо, поскольку глава эта объединила в себе т.н. нематериальные составы (глава именуется «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина»), законодатель и не озаботился определением характеристик вреда и ущерба, причиняемого преступлениями, описанными в этой главе.
Вот и вышел казус. Наказание за причинение крупного ущерба установлено, но не дано определения понятия ущерба применительно к данному составу, не определено нижней (минимальной) границы размера крупного ущерба, не установлено методик его исчисления.
Опять законодатель фактически оставил разрешение существеннейшего процессуального вопроса (входящего, на минуточку, в предмет доказывания по уголовному делу) на личное усмотрение каждого конкретного следователя, прокурора, судьи в каждом конкретном случае. Но, извините, расширение поля следовательского усмотрения – прямой путь к произволу и беззаконию. В самом деле, если не установлено размеров крупного вреда (одного из двух основных элементов состава данного противоправного деяния) и путей его определения, то следователь, будучи заинтересован в том или ином исходе дела, может принять любое выгодное для себя решение – либо прекратить производство за отсутствием состава преступления, либо предъявить человеку обвинение и направить дело в суд. Где судья тоже будет исходить не из установлений закона (поскольку таковых в этом аспекте попросту нет), а из своего правосознания, общей правовой политики, указаний начальства, личного настроения и тому подобных факторов, не имеющих отношения к категориям цивилизованного правосудия.
Причём при таком «раскладе» любое решение – как об оправданиии подсудимого, так и о его осуждении – будет совершенно верным, поскольку, по сути, не противоречит установлениям закона в том виде, в каком он существует.
И никто так и не ответит, сколько же всё-таки нужно «орехов», чтобы получилась «целая куча»?
Некоторые юристы считают, что при определении размеров ущерба применительно к статье 146 УК РФ надлежит применять по аналогии положения Примечания к статье 158 и главе 21 о преступлениях против собственности. Согласиться с этой позицией нельзя, поскольку, во-первых, различны объекты преступного посягательства (там – личное имущество, здесь – интеллектуальное, нематериальное авторское право; разных «ароматов» товары...), а, во-вторых, применение аналогий в уголовном праве прямо запрещено законом: «Применение уголовного закона по аналогии не допускается» (ст. 3 п. 2 УК РФ).
Из данной ситуации реально имеются два выхода: либо законодатель должен внести в статью 146 УК РФ изменения и дополнения в виде Примечания с толкованием способов определения и размеров КРУПНОГО ущерба, либо Пленум Верховного Суда России должен принять Постановление о судебной практике по делам о преступлениях против интеллектуальной собственности, авторских и смежных прав, в котором дать разъяснения и указания по применению терминов и понятий этой спорной статьи.
А пока мы имеем противоречивую практику, при которой размер ущерба зачастую определяется исходя из общего благосостояния в той или иной местности либо из личных представлений судьи о бедности и зажиточности. Приведу примеры.
Когда мне довелось защищать г-на Нестерова (см. предыдущую публикацию), я был приятно удивлён старательностью, кропотливостью и вдумчивостью следователя одной из городских прокуратур в составе Московской области (по понятной причине – дабы не навредить клиенту возможным пересмотром дела в порядке прокурорского надзора – наименование прокуратуры и имя следователя не сообщаются). Тот, видя явную правовую несостоятельность статьи 146 УК и не имея собственных наработок по подобным составам, задался целью по возможности обобщить судебную практику и дал поручение органам ОБЭП собрать имеющуюся практику... Уж не знаю, каким путём добывали скудную информацию неразгибаемые борцы «пирожковой службы», но сработали результативно – к делу следователь приобщил полтора десятка приговоров различных районных судов Российской Федерации по ст. 146 УК РФ. Я ознакомился с ними.
В последние 2 года приговоры по ст. 146 УК РФ постановлялись судами г. Москвы (в частности, Лефортовский, Тимирязевский и Мещанский суды), Московской, Нижегородской, Тамбовской, Смоленской, Ростовской, Самарской областей. В среднем, как можно сделать вывод, в каждой из центральных областей России рассматривалось в год порядка 5 – 8 подобных уголовных дел. В будущем, я уверяю, количество таких дел резко возрастёт, что объясняется лёгкостью сложившейся системы доказывания, простотой судебного рассмотрения таких дел и, естественно, распространённостью этого вида преступлений. Но об этом ниже.
Так вот. Я обратил внимание на то, что фигурирующие в приговорах суммы ущерба отличны друг от друга весьма существенно. Более всего меня потряс приговор, кажется, Владимирского или Нижегородского суда, в котором был признан виновным по ст. 146 УК РФ гражданин, державший палатку и торговавший контрафактной продукцией. У него при контрольной закупке были приобретены две «палёных» видеокассеты, да ещё штук двадцать было изъято при осмотре палатки и небольшого складика. Потрясла меня мотивация судом определения суммы ущерба как крупного. Указав, что общая стоимость изъятых видеокассет по розничной цене, установленной справкой администрации рынка (?!), в 12 раз превышает размер минимальной оплаты труда и является выше суммы прожиточного минимума, установленного Правительством РФ,
суд нашел необходимым согласиться с выводами обвинительного заключения о крупном размере причинённого правообладателю вреда, признал подсудимого виновным, но, правда, от наказания освободил по амнистии. А стоимость кассет была определена тем самым выдающимся экспертно-оценочным органом, именуемым «администрация рынка», в размере... 60 рублей за штуку, то есть общая стоимость изъятого по розничной цене, сложившейся в данной местности, составила немногим больше ... 1 200 рублей, каковые суд почему-то посчитал ущербом да к тому ж ещё и крупным!
Как адвокат, много работающий по чисто «уголовным» составам, замечу, что даже по делам о преступлениях против собственности граждан (кражам, грабежам, разбоям) 1200 рублей не всегда признаются крупным (существенным) ущербом. А тут... На мой взгляд, приговор подлежал безусловному обжалованию в кассационной инстанции, отмене, а дело – прекращению, но тот осужденный услугами адвоката не пользовался, а поскольку не «посадили», то и жаловаться он никуда не стал.
Другой пример «непоняток» с размером ущерба и с определением его как крупного.
Мне довелось осуществлять защиту по уникальному уголовному делу, расследовавшемуся транспортной прокуратурой и рассмотренному Мещанским судом города Москвы ( в данном случае я имею право указать орган расследования и суда, поскольку об этом деле уже была публикация в газете «Московский комсомолец»).