Реферат: Анализ мнемических процессов человека в философском и психологическом аспектах

Проблема памяти ровесница психологии как науки. Уже Аристотель посвящает ей трактат “О памяти и воспоминании”. По Аристотелю, память это обладание образом, как подобием того, чего он образ, память даже на мысли не бывает без образа”[5] . Из этого определения следует, что память тесно связана с воображением. Но память это не просто обладание образом, с помощью памяти этот образ осознается, как копия того что воспринималось раньше. В учениях Аристотеля о памяти присутствует не малая доза материализма, правда, далеко не развитого. Аристотель вплотную подходит к материализму, уча что “Что то, что производит ощущение, находится вовне”. Это материалистическое положение Аристотелю позволяет подойти к проблеме памяти с точки зрения физиологии. Впоследствии положения Аристотеля были модифицированы стоиками. Они писали: “Когда человек рожден, то ведущая часть души имеет как бы лист бумаги, очень подходящий для записи. На него человек записывает каждую отдельную мысль. Первичный способ записи проходил через ощущения, так как, ощущая что-либо, например белое, по удалении его имеют память. А когда оказывается много однородных памятей, тогда имеют опыт: ведь опыт есть множество однородных образных представлений. Из мыслей одни возникаю естественным путем вышеуказанными безъискусственными способами, а другие – уже через наше обучение и образование”[6] .

Наряду с концепцией Аристотеля в античности присутствуют учения связанные с платонизмом. Наиболее систематически представил эту концепцию Плотин в трактате ”Об ощущении и памяти”. Он указывает на то, что ощущение существует в душе в качестве оттисков, последовательно влечет за собой отрицание тезиса, что память есть обладание выученными ощущениями при условии, что отпечаток пребывает в душе. Поэтому Плотин начинает с критики теории отпечатков: если бы эта теория была верна, тогда мы не могли бы воспринимать ни расстояние, на величину, так как отпечаток не находится на расстоянии вовне и по размерам не равен самому предмету.

Сущность теории Плотина выражена в следующем положении: “И ощущении, и память – некая сила”[7] . Что память сила подтверждено фактами: чем с большей концентрацией внимания мы воспринимаем, тем лучше помним, так же когда пытаемся что-то вспомнить мы делаем усилие. Плотин считал материю лишенной силы, отрицал существования у нее даже силы сопротивления: материя – лишь приемник видов, форм[8] . Не вдаваясь в детали идеалистической теории Плотина, следует отметить тесную связь ее с учением Платона о знании как воспоминаниях души из ее доземного сушествования в идеальном мире: внешние предметы лишь будоражат воспоминания в душе, являясь, по выражению Плотина, лишь “вестниками”. У Платона и неоплатоников проблема памяти в первую очередь философская, так как она теснейшим образом связана с общей философской проблемой опыта.

В новое время изучение памяти так же как и в античность ведется с философской стороны. Философы XVII – XVIII вв. активно занимаются этой проблемой. Гоббс и Локк, пожалуй, внесли самый значимый вклад в развитие учения о памяти.

По Гоббсу, внешнее тело, действуя на наши органы чувств, вызывает в них движение, которое через нервы передается в мозг, встречая там сопротивление, идет по нервам обратно наружу. Это обратное движение и есть ощущение. Оно не исчезает вместе с предметом, но сохраняется, лишь становясь слабее.

По Дж. Локку, память есть “сила оживлять в душе идеи, которые перестают быть чем бы то ни было, когда перестают быть предметом восприятия, то это нахождение наших идей в складе памяти означает только то, что душа во многих случаях обладает способностью оживлять раз бывшие в ней восприятия, с присоединением к ним добавочного восприятия[9] . Идеи находятся в памяти, между тем как на деле они нигде не находятся”. Оригинальное в этой концепции только то, что идеи, после того как они перестали быть предметом восприятия , “наделе нигде не находятся”. Но как в последствии происходит оживление этих идей в памяти Локк так ответ и не дает. Значение Локка в истории изучения проблемы памяти состоит в том, что он дает знаменитую критику учения о врожденных идеях. Эта критика в наисильнейшей степени подчеркнула значение опыта: “Восприятие – первый шаг к знанию, путь для всего его материала… Восприятие – первая деятельность всех наших умственных способностей, путь, которым все наши знания входят в нашу душу”[10] . Тем самым значительно повышается и значение памяти как основы опыта.

В современной психологии проблема памяти активно изучается бихевиористами. В их понимании память – это общий термин для выражения того факта, что после некоторого периода неупражнения известных навыков их функция не исчезает, а сохраняется как часть организации индивида, хоть она может вследствие неупражнения претерпевать большие или меньшие нарушения[11] . Бихевиористы также экспериментально изучали выучивание, сохранение и забывание движений. Эти эксперименты укрепляли мнение, что память и привычки, в сущности, одно и то же. Постепенно бихевеористы понятие память заменяют понятием выучивание. Как, например, в обзорном американском журнале “Психологический бюллетень” еще в 1930 г. фигурирует обзор “Память”, а уже в 1934 г. в том же журнале тот же автор озаглавливает очередное продолжение этого отдела как “ Выучивание и удержание вербальных материалов”. Такое широкое понимание памяти дало возможность сблизить ее с условными рефлексами, и еще Леб ставил знак равенства между ассоциативной памятью и условными рефлексами в учении И. Павлова. Возможность сведения памяти к условным рефлексам казалась и легкой и соблазнительной, так как рассчитывали таким образом получить простое физиологическое объяснение памяти. Но в 1928 г. выходит книга крупнейшего французского психолога Жане “Эволюция памяти и понятия времени.” В этой книге в самом резком противоречии со всеми выше описанными течениями психологии Жене заявляет: “Память предстала перед нами как особое действие, специальное действие изобретенное людьми в их прогрессе, и в частности действие, совершенно отличное от простого, автоматического повторения, составляющего сущность привычек и тенденций”[12] . Основываясь на психопатологических фактах, он проводит резкую границу между реминисценцией, состоящей в возвращении к исходному, и воспоминанием, и только последнее считает памятью.

Разногласия между исследователями памяти можно, конечно, объяснить субъективными причинами. Теории различных исследователей с различной степенью совершенства, соответственно квалификации исследователей, отражают одно и то же явление – память. Но разногласия настолько велики, что закрадывается подозрение, в субъективных ли несовершенствах причина их разногласий. Когда различные исследователи изучали память, то одни изучали образную память, память-воображение, другие – моторную память, а третьи – логическую память. Не удивительно, что, изучая совершенно различные виды памяти, исследователи приходили к различным результатам, думая однако при этом, что все они изучают одно и то же.

1.2 Проблема памяти в когнитивной психологии

В 1973 году Андерсоном и Бауэром была сформулирована самая фундаментальная проблема, с которой столкнулась когнитивная психология: как теоретически представить знания, имеющиеся у человека, что представляют собой элементарные символы или понятия, и как они связаны, состыкованы между собой, как из них строятся более крупные структуры знаний, как осуществляется доступ к столь обширной “картотеке”, как ведется в ней поиск, и как она используется при решении рядовых вопросов повседневной жизни.

Существует великое множество моделей переработки информации, пожалуй, сколько ученых занималось этой проблемой, столько моделей и было ими предложено. Но одно в них общее — это блок-схемы, причем каждый их блоков выполняет строго определенные функции. От входа до выхода информация в этих моделях проходит через различные функциональные блоки, связи между этими блоками указывают путь прохождения этой информации. Очевидно, в настоящее время компьютерная метафора исследования структурной организации памяти наиболее подходящая. Различные ученые по-своему представляли память, это могла быть либо библиотека, либо мастерская или хранилище. Блоки оперативной и внешней памяти вычислительного устройства, всегда остаются главными. Например, по У. Найсеру, сенсорная информация перерабатывается в периферических видах памяти, затем попадает в вербальную кратковременную память, где происходит предварительная обработка и сохранение информации о текущих событиях, дальше после детальной и последовательной обработки информации происходит долговременное запоминание, относительно больших объемов информации в течение достаточно длительного времени.

Если рассматривать психическую структуру человека более скрупулезно, то, возможно, следует говорить о взаимной интеграции когнитивных, эмоциональных и регуляционно-волевых процессов. Включение памяти во внутренний состав когнитивных, эмоциональных и регуляционно-волевых процессов можно рассматривать традиционно, когда память представляется как составное звено познавательных процессов, при этом можно задать некоторые вопросы, почему память относят только к когнитивным процессам, входящим в состав целостной структуры интеллекта. Общепринятые классификации памяти говорят о том, что эти процессы выходят за пределы структуры и закономерностей процессов только когнитивных. Память делится на образную, словесно-логическую, эмоциональную и двигательную. Образная и словесно-логическая виды памяти относятся к сфере познавательных процессов разных уровней их организации, начиная с сенсорных и кончая концептуально-мыслительными, и здесь смело можно говорить о когнитивных процессах. А память эмоциональная и двигательная может быть отнесена к эмоциональным и регуляционно-волевым процессам. Здесь можно говорить о включении мнемических процессов в общую совокупность когнитивных, эмоциональных и регуляционно-волевых процессов. Во всех определениях память представляет собой сохранение и последующее воспроизведение человеком его опыта, что, несомненно, является основополагающим, не исклчая при этом процессов запоминания, сохранения, воспроизведения и забывания. Понятие же опыта включает в себя опыт не только когнитивный, но и эмоционально-волевой.

Не стоит специально обосновывать и тот факт, что память является свойством не только биологических систем потому как существует такая несомненная реальность, как машинная память. Заметим, что современная теория машинной памяти в некотором отношении продвинулась гораздо дальше, чем современные нейрофизиологические и психологические теории памяти. И именно современное представление о памяти, как информационном процессе, в результате которого происходит передача информации по временному каналу, дает возможность применить основные положения современной информационной теории к анализу процессов памяти человека. Важно заметить, что неоценимую пользу в исследовании процессов памяти внесла не только та часть информационной теории, которая касалась количественных мер информации, но и сама структура информации, например, ее кодирование и декодирование. Сейчас уже можно сказать, что распространение основных принципов теории информации на все уровни и виды процессов памяти, включая и психологический их уровень, не только возможно, но и оправдано, возможно, гораздо больше, чем необходимость распространения общих принципов информационного подхода на другие психические процессы. При получении сенсорной информации мы сосредотачиваем, свое внимание на том, что имеет для нас наибольшее значение, и передаем его в память. При этом происходит как бы кодирование полученной информации, поскольку увиденный стимул сохраняется у нас не в виде точной копии, а преобразуется в определенную последовательность каких-то знаков. Чем сложнее стимул, тем сложнее и разнообразнее возможности его кодирования, необходимость сосредоточиться на всех характеристиках и свойствах, связанных с ним. Поскольку по нашему мнению, память — есть психический процесс передачи информации по временному каналу, тогда применение и дальнейшее использование общих принципов информационной теории требует дальнейшего развития теории всех форм памяти, в том числе психологической. Достаточно ли использовать только общие принципы организации информационных процессов для раскрытия специфики памяти как психического явления? Но определение памяти как запечатление, хранение и воспроизведение прошлого опыта при некоторых несущественных изменениях применимо к любой форме памяти, в том числе и машинной. Особенно важно, что общие принципы организации машинной памяти и памяти человека дают возможность раскрыть специфические различия между ними. И в то же время как бы уравнивает различные уровни памяти между собой, как бы, исключая специфичность памяти как психического процесса. Вот, к примеру, воспроизведение вторичных образов из памяти, это не просто процесс, а динамика переведения с общекодового уровня их хранения в настоящее психологическое существование. И воспроизведенные вторичные образы, как и образы первичные, содержат в себе исходные пространственно-временные компоненты, включающие в себя функцию оперативной памяти, без которой психический образ совершенно не возможен. Похоже, что такие представления как вторичные образы, нужно рассматривать в рамках не только когнитивных процессов, но и эмоциональных и регуляционно-волевых. В структуре познавательных процессов они занимают промежуточное положение между образным и мыслительным уровнями когнитивных процессов.

1.3. Виды и свойства памяти

Память человека в зависимости от выполняемой функции можно разделить на мгновенную, кратковременную, оперативную и долговременную. Мгновенную память, в свою очередь, можно разделить на два вида: иконическую и эхоическую.

1) Иконическая память

Иконическая память, по Нейсеру, – это сохранность зрительных ощущений и их кратковременная доступность для дальнейшей разработки[13] . Большое развитие этот вид памяти получил в трудах когнитивных психологов. Они рассматривали иконическую память как периферический зрительный регистр. Это понятие в течении десятилетий стало одним из центральных понятий при анализе когнитивной организации вообще. В своей докторской диссертации Сперлинг попытался определить количество информации, воспринимаемой при кратковременном предъявлении. Было выяснено, что человек за 50 мс может запомнить 5 единиц информации. Эти ограничения были вызваны либо особенностями восприятия – испытуемый не мог разглядеть больше за 50 мс, либо особенностями памяти – испытуемый увидел больше чем смог запомнить. Для проверки своей гипотезы Сперлинг разработал методику частичного отсчета. В этой методике испытуемому была представлена матрица из трех строчек по 4 элемента в каждой, а после ее исчезновения подается один из трех звуковых сигналов: высокий, низкий или средний. В зависимости от высоты тона испытуемый должен был воспроизвести одну из трех строчек матрицы. Поскольку тестирование строк осуществлялось в случайном порядке, для определения общего объема воспринятого и запомненного на короткое время материала количество воспроизведенных символов умножается на число строк. Результаты эксперимента показали, что сразу после исчезновения матрицы испытуемый помнит на много больше информации чем может воспроизвести. В среднем испытуемый правильно воспроизводит 3,5 символов строки, то умножая на число строк позволяет дать оценку объема иконической памяти как 10,5 символов в среднем.

Время сохранения иконического следа можно определить, меняя отсрочку акустической послеинструкции – при увеличении отсрочки объем хранящейся информации начинает быстро уменьшатся. Когда отсрочка достигает 300 мс, вычислительная эффективность запоминания падает до минимального уровня. Сперлингом был сделан вывод, что в течении 300 мс после исчезновения зрительного образа информация о нем продолжает сохраняться в виде иконы. В течении этого короткого промежутка времени информация может продолжать сканироваться из иконической памяти в кратковременную, которая является более устойчивой но ограниченной по объему.

Множество других методических процедур, казалось бы, указывало в том же самом направлении. К ним, прежде всего, относятся методики изучения инерции зрения, такие как методика определения частоты сли­яниямельканий,а также оценка величины перцептивного момента — мак­симального временного интервала, внутри которого последовательные перцептивные события воспринимаются как одновременные. Например, по данным Дж. Хайлана 1903 года, шесть последова­тельно показанных на соседних позициях букв обычно кажутся одновре­менными, когда все они попадают внутрь интервала, продолжитель­ность которого не превышает 80 мс. В когнитивной психологии были проведены многочисленные измерения, давшие в основном оценки от 30 до 120 мс. Подобные результаты можно получить, например, предъяв­ляя с переменным интервалом два «случайных» узора точек, образующих при наложении короткую надпись, которую испытуемые должны были прочитать. Кроме того, понятие иконической памяти использовалось и для объяснения эффектов зрительной маскировки. Так, один из методических приемов состоял в определении критического интерва­ла суммации — максимального временного интервала, внутри которого некоторый пороговый или надпороговый перцептивный эффект опреде­ляется суммарной энергией стимула в соответствии с известным нам из обсуждения маскировки мультипликативным правилом.

/ *t = const , где / — интенсивность, at — время стимуляции.

Эти феномены, однако, еще не исчерпывают список фактов, которые должна была гомогенизировать гипотеза сенсорного регистра. Ряд ис­следований был выполнен с помощью классической, предложенной еще Гельмгольцем методики «как верблюду пройти через игольное ушко». В этом случае за вертикальной щелью в непрозрачном экране в горизон­тальном направлении движется контурный рисунок, например, изобра­жение верблюда. Если время прохождения рисунка за щелью (или щели перед рисунком) не превышает 250—300 мс, то испытуемые обычно мо­гут узнать, что изображено на рисунке. Этот факт также можно считать указанием на существование некоторой структуры, накапливающей зри­тельную информацию в течение соответствующего времени[14] .

В основу подходов к большому числу зрительных феноменов была положена идея, согласно которой начальным этапом переработки информации является двумерная и статичная картина физической стимуляции, исчезающая за время порядка 300 мс. В связи с этим возникает вопрос о локализации иконической памяти.

В вопросе нахождения центра иконической памяти мнения разделились. Ряд данных утверждали о том, что икона связана с активностью палочкового аппарата сетчатки. Другие результаты утверждают о наличии центральных икон. В одной из работ измерялась критическая частота слияния мельканий решетки из горизонтальных и вертикальных черно-белых полос. Определяемая инерция зрения уменьшалась вслед за адаптацией к решетке той же самой ориентации и увеличивалась после адаптации к ортогональной решетке, причем результаты не зависили от того, предъявлялась ли адаптационная и тестовая решетка одному и тому же глазу. Учитывая данные нейрофизиологии можно сделать вывод, что эти эффекты имеют кортикальное происхождение. Оказалось, что иконическая память состоит из разноуровневых компонентов.

Основные трудности возникли при изучении временных характеристик иконической памяти. После многих лет экспериментов стало ясно, что свести полученные данные к единому показателю не удается. Даже с помощью одного и того же методического приема иногда замеряются различные процессы. Как пример, критический интервал суммации меняется то 30 мс до 300 мс в зависимости от поставленной задачи. Неожиданным свойством видимой инерции оказалось то, что при уменьшении яркости стимула она возрастает. Та же тенденция наблюдалась при уменьшении длительности экспозиции.

Таким же сложным оказался вопрос о характере информации представленной в иконе. Исследования показали, что успешный частичный отчет возможен на основании целого ряда физических признаков таких как: положение, яркость, размер, цвет, общая ориентация символов и т.д. так же в этот список входят параметры движения объектов, хотя от чисто инерционной иконической системы отображения это трудно ожидать.

Общим основанием против гипотезы иконической памяти служат выявленные в 1970 гг. данные о том, что сохранение зрительной информации вполне возможно в течение не только 300 мс, но и в течении секунд, минут и даже месяцев. Предположим, что попытка заменить исследования восприятия изучением иконической памяти была ошибкой и за ста­тическими иконами на самом деле кроются процессы актуального развития, или микрогенезавосприятия. Пусть далее эти процессы за­висят не только от стимульной ситуации, но и от быстрого распределе­ния внимания. Если в результате часть сценыбудет обследована более детально, то это совсем не означает, что сцена в целом получает столь же полную обработку. Согласно современным данным, зрительная память, удерживающая полученную за время од­ной фиксации информации, часто работает всего лишь с одним объектом. Кроме того, спецификация этого объекта имеет довольно абстрактный характер, что, конечно, не позволяет говорить о какой-либо полной картинке видимой сцены — иконической репрезентации.

2) Эхоическая память

По Нейсеру, эхоическая память – это точная реплика акустических событий, которая про­должает «звучать в нас» после их окончания[15] . Эхоическое хранение похоже на иконическое в том смысле, что необработанная сенсорная информация сохраняется в ней с высокой точностью в течение очень короткого времени. Наиболее полной имитацией методики частичного отсчета в слуховой модальности является работа Дарвина, Турвея и Краудера. За одну секунду испытуемому предъявлялись три тройки букв и цифр. В каждой тройке один стимул предъявлялся на левое ухо, другой – на правое, а третий – на оба сразу. После инструкция указывала, с какого момента воспроизводить информацию. Результаты поначалу казались знакомыми: при увеличении задержки после инструкции наблюдалась типичная “функция затухания”, затянувшаяся, правда, на четыре секунды. Перепад результатов на этом временном отрезке при абсолютном уровне пять единиц, что, конечно, едва ли достаточно для доказательства существования независимого блока хранения с почти неограниченным объемом сенсорной информации.

Не прояснили вопроса и другие исследования, проводившиеся с помощью предъявления акустически сжатых последовательностей цифр. Эта методика широко использовалась в работах Холдинга и его сотрудников. Вопреки большинству других сообщений они вообще не нашли преимущества частичного отсчета перед полным, установив дополнительно ряд неожиданных с точки зрения гипотезы эхоической памяти фактов, таких как наличие выраженного эффекта первичности, а также появление слабого преимущества частичного отсчета при увеличении интервалов между стимулами. В последнем измерении условий результаты улучшились. Повидимому, в этом случае речь идет не только о накоплении информации, но и о процессах восприятия и перекодирования акустических событий. Следует выделить тот факт, что во всех работах число стимулов хранящихся в эхоической памяти, с трудом достигает минимума границы запоминания “магического числа” Дж. Миллера.

Серию известных исследований переработки слуховой информации человеком провел Доменик Массаро. Он установил, что при обратной маскировке опознание звуковых тонов нарушается, если асинхронность предъявления маски становится меньше 250 мс. Этой величиной Массаро оценивает продолжительность преперцептивного слухового образа, который представляет собой лишь другое название для эхоической памяти. Проводимая Миссаро оценка 250 мс – это время, затраченное на восприятие и опознание акустического события. Сохранение слуховой информации могло бы продолжаться и более длительное время.

Несколько иная линия исследований была начата Робертом Краудером. Он предпочитает говорить не об эхоической памяти, а о “прекатегориальном акустическом хранилище”[16] . Согласно его теории, о существовании такого хранилища свидетельствует три эффекта: эффект недавности в позиционных кривых полного воспроизведения, это означает, что человек будет лучше воспроизводить последние элементы ряда. Эффект модальности – более выраженный эффект недавности после слухового предъявления по сравнению со зрительным. Эффект аудиторного суффикса.

Рассматривая накопленные в 1970 годы экспериментальные данные, Краудер писал, что “в целом они соответствуют модели эхоической памяти, но не достаточны для того, что бы заставить принять эту модель”[17] . Оценки продолжительности эхоического хранения иногда различаются на два порядка, доказывается, что эта частная попытка гомогенизации психологических феноменов в рамках компьютерной метафоры окончились неудачей. Вот почему к началу XXI века понятие эхоической памяти практически перестало употребляться. Но сами феномены остались и продолжают изучаться и по сей день.

3) Кратковременная память

Кратковременная память — это вид памяти, характеризующийся очень кратким сохранением воспринимаемой информации[18] .