Реферат: Античное ораторское искусство 2

4.Демосфен.

Величайшим мастером устной, по преимуществу политиче­ской, речи стал великий афинский оратор Демосфен (385— 322 гг.). Он происходил из зажиточной семьи—отец его владел мастерскими, в которых изготовлялись оружие и мебель. Очень рано Демосфен осиротел, состояние его попало в руки опеку­нов, оказавшихся нечестными людьми. Самостоятельную жизнь он начал с процесса, в котором выступил против расхитителей (произнесенные им в связи с этим речи сохранились). Еще до этого он стал готовиться к деятельности оратора и учился у известного афинского мастера красноречия Исея. Простота сло­га, сжатость и значительность содержания, строгая логика доказательства, риторические вопросы—все это было заимствова­но Демосфеном у Исея.

С детства Демосфен обладал слабым голосом, к тому же он картавил. Эти недостатки, а также нерешительность, с которой он держался на трибуне, привели к провалу его первых выступ­лений. Однако упорным трудом он сумел преодо­леть недостатки своего произношения. В начале своего творческого пути Демосфен выступал с су­дебными речами, но в дальнейшем он все больше втягивался в бурную политическую жизнь Афин. Вскоре он стал ведущим политическим деятелем, часто выступая с трибуны Народного собрания. Он возглавил патриотическую партию, боровшуюся против македонского царя Филиппа, неустанно призывая всех греков к единству в борьбе против «северного варвара». Но, подобно мифической пророчице Кассандре, ему суждено было возвещать истину, не встречая понимания или даже сочувствия.

В литературном наследии Демосфена (до нас дошла 61 речь, но не все, видимо, являются подлинными) именно политиче­ские речи определяют его место в истории греческого оратор­ского искусства. Они сильно отличаются от речей Исократа. Так, например, вступление в речах Исократа обычно растянуто; напротив, поскольку речи Демосфена произносились на живо­трепещущие темы, и оратор должен был сразу же привлечь вни­мание, вступление в его речах было по большей части кратким и энергичным.

Эпоха эллинизма.

Время, наступившее после падения свободной полисной Греции, принято называть эпохой эллинизма. Политическому красноречию оставалось все меньше места в общественной жиз­ни, интерес к содержанию речей уступал место интересу к форме. В риторских школах изучали речи прежних мастеров и старались рабски подражать их стилю. Распространение полу­чают подделки речей Демосфена, Лисия и других великих ора­торов прошлого (такие подделки дошли до нас, например, в со­ставе сборника речей Демосфена). Известны имена афинских ораторов, живших в период раннего эллинизма и сознательно сочинявших речи в духе старых образцов: так, Харисий сочи­нял судебные речи в стиле Лисия, тогда как его современник Демохар был известен как подражатель Демосфена. Такая тра­диция подражания получила потом название «аттицизма». В то же время односторонний интерес к словесной форме красноре­чия, ставший особенно заметным в новых греческих культур­ных центрах па Востоке— Антиохии, Пергаме и других, поро­дил противоположную крайность, увлечение нарочитой манер­ностью: этот стиль красноречия получил название «азианского». Самым известным его представителем стал Гегесий из мало­азиатской Магнесии (середина III в. до н. э.). Стараясь переще­голять ораторов классической эпохи, он рубил периоды на короткие фразы, употреблял слова в самой необычной и про­тивоестественной последовательности, подчеркивал ритм, нагро­мождал тропы. Цветистый, высокопарный и патетический слог приближал его речи к мелодекламации. К сожалению, об ораторском искусстве этой эпохи можно судить только по немногим сохранившимся цитатам — целых произведе­ний до нас почти не дошло. Однако до нас дошли в боль­шом количестве произведения ораторов римского времени, в ос­новном продолжавших традиции красноречия эллинистической Эпохи.

Профессия странствующего ритора выступающего в грече­ских городах с демонстрацией своего искусства, становится настолько распространенной, что II век н. э. обычно называется веком «второй софистики» (в напоминание о софистах V. века до н. э., также разъезжавших по городам с речами и лекция­ми). В условиях утраты греками политической свободы ора­торское искусство обратилось к единственно возможному в тех условиях жанру, а именно к эпидиктическому, т.е. торжест­венному. Перед оратором ставилась задача— экспромтом, без подготовки, прославить героическое прошлое Эллады или героя древнего мифа, произнести похвальное слово вели­кому оратору, политическому деятелю прошлого или даже самому Гомеру. Софист и ритор в эту эпоху вытесняют поэ­та, проза становится главенствующей, но, вычурная и рафи­нированная, пронизанная ритмом и украшенная сложными риторическими фигурами и тропами, она приобретает черты поэзии.

Красноречие новой эпохи продолжает традиции как аттицизма, так и азианизма. В области языка нормой оставался аттицизм. Знаменитый оратор II века н. э. Элий Аристид заявлял: «Я не пользуюсь словами, не засвидетельствованными у древних». В то же время в области стиля устойчиво держались традиции азианизма—высокопарный пафос, обилие изысканных речевых оборотов. Благодаря голосовым модуляциям и ис­кусному жестикулированию выступления риторов этого направ­ления превращались в театрализованные представления, соби­равшие толпы слушателей.

Можно отметить два периода расцвета красноречия в эпоху Римской империи. Первый период имел место во 2 веке н.э. бывшем временем стабилизации и связанного с ней экономи­ческого и культурного подъема. Второй период относится к IV веку и совпадает с временем последней схватки «языческой» культуры с наступающим христианством. Первый период пред­ставлен (если называть наиболее яркие имена) Дионом Хрисостомом и Элием Аристидом, второй характеризуют имена Либания, Гимерия и Фемистия.

1.Дион Хрисостом.

Дион Хрисостом («Златоуст»— ок. 40—120 гг. н. э.) был родом из Малой Азии, но молодые и зрелые годы провел в Риме. При отличавшемся подозрительностью императоре Доми­циане (81—96 гг.) оратор был обвинен в неблагонамеренности и удалился в изгнание. Долгое время он провел в странствиях, добывая себе средства к существованию физическим трудом. Когда Домициан пал жертвой заговора, Дион вновь стал ува­жаем, богат и знаменит, по по-прежнему продолжал свои путе­шествия по всей громадной Римской империи, никогда подол­гу не останавливаясь в одном месте.

Дион принадлежал к типу ораторов, которые сочетали в се­бе талант художника с эрудицией мыслителя, философа, знато­ка наук. Углубленно занимаясь свободными искусствами, осо­бенно литературой, он с презрением относился к напыщенной болтовне уличных ораторов, готовых говорить о чем угодно и прославлять кого угодно («Проклятые софисты»— так именует их Дион в одной из речей). По философским взглядам он был эклектиком, тяготея к стоикам и киникам. Некоторые из его речей даже напоминают кинические диатрибы, действующим лицом в них выступает знаменитый своими эксцентрическими выходками философ Диоген. Здесь налицо сходство с Платоном, в диалогах которого постоянным персонажем является его учи­тель Сократ. Герой речей Диона подвергает уничтожающей кри­тике устои общественной, политической и культурной жизни, показывает суетность и тщетность человеческих устремлений, демонстрируя совершенное невежество людей в отношении того, что есть зло и что— благо. Многие из речей Диона посвящены литературе и искусству — среди них «Олимпийская речь», про­славляющая скульптора, создавшего знаменитую статую Зевса, и парадоксальная «Троянская речь», в шутку как бы выворачи­вающая наизнанку миф о Троянской войне, воспетой Гомером, любимым писателем Диона.

В речах Диона немало и автобиографического материала. Он охотно и помногу говорит о себе, стараясь при этом под­черкнуть, как благосклонны были к нему императоры Рима. Становится понятным, почему Дион в своих произведениях уде­лил так много внимания теории просвещенной монархии как формы правления, которую он развивает в четырех речах «О царской власти».

Что касается стиля Диона, то уже античные критики осо­бенно хвалили его за то, что он очистил литературный язык от вульгаризмов, пролагая путь чистому аттицизму, в чем ему сле­довал Элий Аристид.

Ораторское искусство древнего Рима.

Развитию красноречия в Риме во многом способствовали бле­стящие образцы греческого ораторского искусства, которое со II в. до н. э. становится предметом тщательного изучения в специ­альных школах. Со страстными речами выступали политические деятели, как, например, реформаторы братья Гракхи, особенно Гай Гракх, кото­рый был оратором исключительной силы. Увлекая народные массы даром слова, он в своих выступлениях пользовался и некоторыми театральными приемами. Среди римских ораторов широко, например, был распространен такой прием, как показ рубцов от ран, полученных в борьбе за свободу.

Как и Греки, Римляне выделяли два направления в красноречии: азианское и аттическое. Для аттицизма же был характерен сжатый, простой язык, ка­ким писали греческий оратор Лисий и историк Фукидид. Аттиче­скому направлению в Риме следовали Юлий Цезарь, поэт Липиний Кальв, республиканец Марк Юлий Брут, которому Цицерон посвятил свой трактат «Брут». Но, к примеру, такой оратор как Цицерон выработал свой, средний стиль, в котором сочета­лись особенности азианского и аттического направления.

Цицерон.

Биография, политическая и литературная деятельность Цицерона. Марк Туллий Цицерон, знаменитый оратор древности, олицетворяет наравне с Демосфеном высшую ступень ораторского ис­кусства.Цицерон жил с 106 до 43 г. до н. э. Он родился в Арпине к юго-востоку от Рима, происходил из сословия всадников. Цицерон по­лучил блестящее образование, изучал греческих поэтов, интересо­вался греческой литературой. В Риме он учился красноречию у знаменитых ораторов Антония и Красса, слушал и комментировал выступавшего на форуме известного трибуна Сульпиция, изучал теорию красноречия. Оратору необходимо было знать римское право, и Цицерон учился ему у популярного для того времени юриста Сцеволы. Зная хорошо греческий язык, Цицерон познако­мился с греческой философией благодаря близости с эпикурейцем Федром, стоиком Диодором и главой новоакадемической школы Филоном. У него же он научился диалектике — искусству спора и аргументации.

Хотя Цицерон не придерживался определенной философской си­стемы, во многих своих произведениях он излагает взгляды, близкие к стоицизму. С этой точки зрения во второй части тракта­та «О государстве» он рассматривает лучшего государственного деятеля, который должен обладать всеми качествами высоконрав­ственного человека. Только он мог бы оздоровить нравы и предот­вратить гибель государства. Взгляды Цицерона на лучший госу­дарственный строй изложены в первой части этого трактата. Автор приходит к заключению, что лучший государственный строй суще­ствовал в Римской республике до реформы Гракхов, когда монар­хия осуществлялась в лице двух консулов, власть аристократии — в лице сената, а демократии — народного собрания.

Свой протест против тирании Цицерон выражает и в ряде про­изведений в которых, преобладают вопросы этики: таковы его трактаты «О дружбе», «Об обязанностях»; в последнем он порицает Цезаря, прямо называя его тираном. Он написал трактаты «О пре­делах доброго и злого», «Тускуланские беседы», «О природе бо­гов». Цицерон не отвергает и не утверждает существования богов, вместе с тем признает необходимость государственной религии; он решительно отвергает все чудеса и гадания (трактат «О гаданий»).

Вопросы философии имели для Цицерона прикладной характер и рассматривались им в зависимости от практического их зна­чения в области этики и политики.

Считая всадников «опорой» всех сословий, Цицерон не имел определенной политической платформы. Он стремился сначала приобрести расположение народа, а затем перешел на сторону оптиматов и признавал государственной основой союз всадников с нобилитетом и сенатом.

Его политическую деятельность можно охарактеризовать сло­вами брата его Квинта Цицерона: «Пусть у тебя будет уверен­ность, что сенат расценивает тебя по тому как ты жил раньше, и смотрит на тебя как на защитника его авторитета, римские всад­ники и богатые люди на основании прошлой жизни твоей видят в тебе ревнителя порядка и спокойствия, большинство же, посколь­ку речи твои в судах и на сходках показали тебя популяром, пусть считают, что ты будешь действовать в его интересах».

Первая, дошедшая до нас речь (81 г.) «В защиту Квинкция», о возвращении ему незаконно захваченного имущества, принесла Цицерону успех. В ней он придерживался азианского стиля, в ко­тором был известен его соперник Гортенсий. Еще большего успеха добился он своей речью «В защиту Росция Америпского». За­щищая Росция, которого из корыстных целей родственники обви­няли в убийстве родного отца, Цицерон выступил против насилия сулланского режима, разоблачая темные действия фаворита Суллы, Корнелия Хризогона, с помощью которого родственники хотели овладеть имуществом убитого. Цицерон выиграл этот процесс и своей оппозицией аристократии добился популярности в народе. Из опасения репрессий со стороны Суллы Цицерон отправился в Афины и на остров Родос, якобы ввиду необходимости более глу­боко изучить философию и ораторское искусство. Там он слушал ритора Аполлония Молона, оказавшего влияние на стиль Цицеро­на. С этого времени Цицерон стал придерживаться «среднего» стиля красноречия, занимавшего середину между азианским и умеренным аттическим стилем.

Блестящее образование, ораторское дарование, удачное начало адвокатской деятельности открыли Цицерону доступ к государст­венным должностям. Реакция против аристократии после смерти Суллы в 78 г. оказала ему в этом содействие. Первую государствен­ную должность квестора в Западной Сицилии он занял в 76 г. В 66 г. Цицерон был избран претором; он произносит речь «О назначении Гнея Помпея полководцем» (или «В защиту зако­на Манилия»). Цицерон поддерживал законопроект Манилия о предоставлении неограниченной власти для борьбы с Митридатом Гнею Помпею, которого он неумеренно восхваляет.

В 63 г. Цицерон был избран консулом, он восстановил се­наторов и всадников против аграрных реформ. Во второй аграрной речи Цицерон резко говорит о представителях демократии, назы­вая их смутьянами и мятежниками, угрожая, что сделает их та­кими смирными, что они сами будут удивлены. Выступая против интересов бедноты, Цицерон клеймит позором их предводителя Люция Сергия Катилину, вокруг которого группировались лица, пострадавшие от экономического кризиса и сенатского произвола. Катилина, так же как и Цицерон, выставил в 63 г. свою кандида­туру в консулы, но, несмотря на все старания левого крыла демо­кратической группы провести Катилину в консулы, ему это не уда­лось вследствие противодействия оптиматов. Катилина составил заговор, целью которого было вооруженное восстание и убийство Цицерона. Планы заговорщиков стали известны Цицерону благо­даря хорошо организованному шпионажу.

В своих четырех речах против Катилины Цицерон приписывает своему противнику всевозможные пороки и самые гнусные цели, такие, как желание поджечь Рим и уничтожить всех честных граждан. Катилина покинул Рим и с небольшим отрядом, окруженный правительственными войсками, погиб в бою вблизи Пистории в 62 г. Вожди радикального движения были арестованы и после не­законного суда над ними по приказанию Цицерона были задуше­ны в тюрьме.

Цицерон оставил сочинения по теории и истории красноречия, философские трактаты, 774 письма и 58 речей судебных и полити­ческих. Среди них, как выражение взглядов Цицерона на поэзию, особое место занимает речь в защиту греческого поэта Архия, при­своившего себе римское гражданство. Возвеличив Архия как поэ­та, Цицерон признает гармоническое сочетание природного дарования и усидчивой, терпеливой работы. Литературное наследство Цицерона не только дает ясное пред­ставление о его жизни и деятельности, часто не всегда принципи­альной и полной компромиссов, но и рисует исторические карти­ны бурной эпохи гражданской войны в Риме.

Язык и стиль речей Цицерона. Для политического и особенно су­дебного оратора важно было не столько правдиво осветить суть дела, сколько изложить его так, чтобы судьи и публика, окружав­шая судебный трибунал, поверили в его истинность. Отношение публики к речи оратора считалось как бы голосом народа и не мог­ло не оказать давления на решение судей. Поэтому исход дела за­висел почти исключительно от искусства оратора. Речи Цицерона, хотя и были построены по схеме традиционной античной рито­рики, дают представление и о тех приемах, которыми он достигал успеха.

Цицерон сам отмечает в своих речах «обилие мыслей и слов», в большинстве случаев проистекавшее от желания оратора отвлечь внимание судей от невыгодных фактов, сосредоточить его только на полезных для успеха дела обстоятельствах, дать им необхо­димое освещение. В этом отношении для судебного процесса имел важное значение рассказ, который подтверждался тенденциозной аргументацией, часто извращением свидетельских показаний. В рассказ вплетались драматические эпидозы, образы, придающие речам художественную форму.