Реферат: Армия в меняющемся мире

Способность армий ведущих государств к широкомасштабным дейст­виям и участию в больших войнах подкрепляется многомиллионными ре­зервистами, наличием подготовленных военнообязанных людей, которые могут в считанные часы и дни встать под ружье (около 800—900 миллионов человек). Без них регулярные вооруженные силы не способны вести боль­шие войны. И то, что в США, Канаде, европейских странах такие резервы наращиваются, говорит о многом.

Таким образом, основная масса армий объективно оказывается в про­тиворечии с потребностями и тенденциями мирового развития и намерена сохранять такой курс по меньшей мере до 2020—2030 годов. Особенно это касается регионов, где имеется мало доверия, но сохраняется много враж­дебности и претензий государств друг к другу. Внедрение новых военных технологий служит тому, чтобы истреблять значительно больше людей и производить большие разрушения, чем в прежних войнах.

Закладываются материальные основы будущих крупных войн, в том числе мировой. Численность армий при нынешних среднегодовых темпах сокращения на 1,5—1,6 процента составит к 2030 году 13—15 миллионов человек, то есть почти столько, сколько насчитывалось перед Первой ми­ровой войной. Поражающий же потенциал армий вследствие перехода пре­имущественно количественной гонки вооружений в качественную усилится в 40—50 раз. В огромной мере возрастает маневренность действий. Воен­ные доктрины многих государств исходят из возможности в будущем круп­ных войн, которые стали бы невозможны, если бы эволюция армий повер­нула в противоположную сторону.

Нередко полагают, что армии и оружие сами по себе не представляют угрозы, не являются причинами войн, которые происходят не от них, а от политических противоречий, ведущих к использованию оружия (см. Р. Ни­ксон. 1999 год. Победа без войны. — «2000 год: победа без войны или апо­калипсис». М., 1989, стр. 48). Утверждается, что гонка вооружений якобы не влияет на безопасность (см. Дж.Эберли. Изменение взглядов на приме­нение военной силы. — «Армия и общество». М., 1990, стр. 42—48).

Тем самым игнорируется воздействие армий и вооружений на подитику: они своей огромной мощью нередко сами подталкивают к их применению, пи­тают политический авантюризм, являются материальным основанием соответ­ствующих идей и военных решений. Усиление и угрожающее поведение одних армий зачастую вызывает аналогичные действия других. Военная сила всегда олицетворяла и обслуживала конфронтационность. Наличие сверхмощных ар­мий, готовых к широкомасштабным и внезапным наступательным действиям, сеет недоверие, усиливает возможность случайных войн и конфликтов.

Не удерживаются от соблазна использовать наличные сильные армии и страны «зрелой демократии», которая нередко объявляется решающим признаком миролюбия и неагрессивности. Вице-президент Академии воен­ных наук генерал В. Слипченко показал, что именно на западные демокра­тии приходится подавляющее большинство агрессивных войн в XX веке: бо­лее 95 процентов (см. В. И. Слипченко. Ядерное оружие — фактор сдержи­вания? — «Клуб «Реалисты»», 1997, № 30, стр. 29).

Количество агрессивных войн XX века, приходящихся на адерные государства

И применяли свои ар^ии демократические западные государства, как правило, на полную их истребительно-разрушительную мощь, в том числе против мирного населения: массированные площадные бомбардировки мир­ных городов Германии и Японии, сброс атомных бомб на Хиросиму и Нага­саки, массовое применение ядовитых веществ и другие зверства во Вьетна­ме, Камбодже, Лаосе и других местах. Благодаря в значительной мере ста­раниям западных демократий война стала массированным организованным государственным террором против народов, о чем свидетельствует ниже­следующая таблица.

Рост жертв среди мирного населения в войнах XX века (в %)

Становится более многообразным применение армий без непосредст­венного развертывания вооруженной борьбы: демонстрация силы и устра­шение, проведение учений и маневров, сосредоточение войск вблизи гра­ниц тех или иных стран, введение их для вмешательства во внутренние де­ла государств под предлогом содействия демократии и т. п. По данным за­падной прессы, только администрация Р. Рейгана осуществила 21 военное вмешательство в другие страны, в том числе для свержения действующих правительств.

В документе «Стратегия национальной безопасности США в следую­щем столетии» (1997) американским вооруженным силам отводится важ­нейшая роль в создании и укреплении коалиций государств и формировании выгодной для Америки международной обстановки, обеспечении мирового лидерства, эффективности дипломатии, усилении влияния во всех уголках мира, подпорки «демократических реформ» в постсоциалистических стра­нах. Для этого нужно мощное военное присутствие США в Европе, Азиат­ско-Тихоокеанском регионе, Юго-Восточной Азии и других местах. «Мы сохраним в Европе группировку вооруженных сил США численностью при­мерно 100 тысяч человек для сохранения американского влияния и обеспе­чения лидирующих позиций в НАТО, поддержания жизненно важных для нас трансатлантических связей, наглядности фактора сдерживания, реаги­рования на кризисы и действия региональной стабильности», — говорится в докладе президента США конгрессу о национальной безопасности в XXI веке («Стратегия национальной безопасности США в следующем столе­тии». М., 1997, стр. 36).

Открыто проповедуется усиление роли армии как постоянного факто­ра мировой политики. Другие страны предупреждаются, что если они не от­реагируют на устрашение, то Соединенные Штаты без санкции ООН пой­дут на прямое применение военной силы. Последняя должна быть готова осуществлять как чрезвычайные операции, так и вести одновременно две победоносные войны в различных регионах мира. Военная сила призывает­ся служить строительству единообразного мира по образу и подобию миро­вого лидера. Она должна обеспечить свободный доступ к источникам сырья, энергоносителей, рынкам во всех частях света. Идея мирового лидерства США с опорой на военную силу противопоставляет народы, сеет неприязнь, подрывает мир.

Силовое мышление и старый силовой подход к мировым делам полити­ков Запада толкают их к сохранению, расширению и усилению военных блоков, прежде всего НАТО, подчинению себе все большего числа армий.

Сейчас армии ряда постсоциалистических государств Европы ускоренно во­влекаются в НАТО, трансформируются и перевооружаются по стандартам этого союза, наращивают боевой потенциал.

При отсутствии реальных причин наращивания силы армий придумы­ваются новые лицемерные аргументы. Они будто бы нужны для поддержа­ния законности и порядка, ликвидации возможных массовых беспорядков и бесчинств в тех или иных регионах и странах; для борьбы с терроризмом, преступностью, наркобизнесом; при стихийных бедствиях и техногенных катастрофах, осуществлении гуманитарных операций; для улучшения окру­жающей среды и т.п. На деле выполнению всех этих функций служат дру­гие специальные институты (полиция, спасательные службы и т. п.), кото­рые дешевле и безопаснее для общества. Передача армиям функций других институтов свидетельствует лишь о вполне реальной возможности ради­кального сокращения вооруженных сил.

Российский компонент

На фоне почти всеобщего быстрого усиления боевой мощи армий большинства государств российские Вооруженные Силы переживают многолетнее и невиданное по масштабам падение боеготовности и бое­способности до практически ничтожного значения (если не считать ра­кетно-ядерных сил), оказались сильно отстающими, никак не могут вы­браться из глубокого кризиса, который продолжится как минимум еще 5—6 лет.

Если взять разрабатываемую наукой систему предельно критических (пороговых) показателей снижения качественно-количественных характери­стик армии, выход за которые на длительное время означает утрату ее бое­способности, то для российских Вооруженных Сил важнейшие из них выгля­дят следующим образом.

Таблица соотношения предельно критических и реальных показателей состояния российской армии в 1996 году (в%)

Из-за того, что правительство начиная с 1993 года выделяло ежегодно лишь половину финансов, необходимых для покрытия минимальных потреб­ностей армии, резко снизились закупки нового оружия и военной техники, горюче-смазочных материалов, запасных частей и других средств. Усилива­ется техническая деградация армии. В 1997 году закупка новейших образцов вооружений и техники вообще не производилась. Исправность оружия вну­шает опасения. В Военно-космических силах 31 процент пусковых устано­вок и 67 процентов орбитальных группировок находятся за пределами гаран­тийных сроков эксплуатации. В РВСН 58 процентов ракет выработало га­рантийные сроки; количество неисправных самолетов в ВВС поднялось до рекордно высокого уровня — 30—50 процентов («Независимое военное обозрение», 1997, № 44 (71), стр. 1; «Красная звезда», 29 ноября 1997, стр. 8). Нет надежд, что дело существенно улучшится в ближайшие годы.

Острая нехватка финансовых, а следовательно, и материальных средств ведет к неуклонному сокращению объема отрабатываемых в войсках учебно-боевых задач, снижению уровня боевой подготовки, толкает к расходованию неприкосновенных запасов, что в совокупности не может не сказываться не­гативно на боеготовности и боеспособности. Все это сильно дало себя знать в ходе Чеченской войны. В несколько раз уменьшились ресурсы для совер­шенствования навыков боевого применения оружия и техники. В Военно-воз­душных силах, например, из года в год сокращается налет, особенно в слож­ных условиях и ночью, который в 1997 году составил 1/3 от планового. Пол­ковых и эскадрильских летно-тактических учений проведено почти на 30 про­центов меньше, чем предусматривалось. Известный авиационный марш те­перь поется по-другому: «Все ниже и ниже, и ниже...» Почти в 5 раз во мно­гих войсках сократилось время на вождение боевых машин. И это при том, что предельно низким показателем в мировой военной практике принято счи­тать уровень освоения личным составом учебно-боевых программ на 60—70 процентов, за которым утрачивается необходимое боевое мастерство.

Сегодня Россия является великой военной державой лишь благодаря наличию потенциала ядерного сдерживания. По всем другим показателям ее армия находится на уровне государств «третьего мира».

За последние 3—4 года существенно ухудшились питание, вещевое, ме­дицинское, коммунально-бытовое, культурное обслуживание личного со­става. Питание финансировалось в 1994—1997 годах на 50—70 процентов, а вещевое довольствие — на 20—25 процентов. Солдаты и офицеры полу­чали от 20 до 60 процентов положенного вещевого имущества. Во многих частях при суровых климатических условиях люди не обеспечиваются доб­ротной теплой одеждой.

Питание армии в 1997 году было профинансировано лишь на 290 дней, а в остальные 75 дней войска должны были полагаться на собственную из­воротливость. Газета «Красная звезда» неоднократно била тревогу по это­му поводу. 24 октября 1997 года она вынесла на первую полосу заголовок «Вопрос, чем кормить солдат, становится все более острым».

Перебои в обеспечении воинских частей хлебом, мясом, рыбопродук­тами, маслом и молоком стали постоянными. Произошло резкое (на 25—30 процентов) снижение питательной ценности армейского пайка. Летный со­став авиации, дежурные смены РВСН и ПВО, подводники, несущие самые высокие физические и морально-психологические нагрузки, фактически обеспечиваются на уровне общевойскового пайка. То обстоятельство, что на 1998 год предусматривается самый низкий военный бюджет, позволяет предполагать, что обеспечение армии продовольствием, вещевым имущест­вом, другими материальными средствами и в дальнейшем будет ухудшаться.

Ощущение брошенности, подавленности, отсутствие высоких идеалов, духовно-нравственная деградация ведут многих военнослужащих к отчая­нию и самоубийствам. Только в 1996 году число их выросло на 28 процентов и составило около 1 тысячи. Все это усиливает стойкую тенденцию к ухудшению самочувствия военных коллективов, обостряет напряженность в них, плодит недовольство, нервозность, межличностные и межгрупповые конфликты, неверие в способность высшего командования, руководства страны улучшить обстановку в государстве и армии. Распространяются ус­тановки типа «как власть платит нам, так и мы ей», «власть к нам, как к быдлу, так и мы к ней», «наверху все гребут под себя, и нам надо взять свое», «никому нельзя верить» и т. п. На основе таких настроений кримина-лизируется сознание, формируются установки на жестокость, насилие, ци­низм, глумления и издевательства. Ухудшаются дисциплина и порядок, про­исходит рост казарменного хулиганства. В 1997 году, по данным Главной во­енной прокуратуры, более чем на 20 процентов возросла преступность, свя­занная с неуставными отношениями. От казарменных дебоширов пострада­ло свыше 1400 военнослужащих. Учащаются случаи рукоприкладства со стороны начальников, в том числе весьма высокопоставленных. В 1997 го­ду по этому поводу заведено более 200 уголовных дел, включая даже гене­рал-полковника. Продолжается, несмотря на драконовские меры, рост из­девательств старослужащих над молодыми. Происходит общая деградация военного социума. Солдаты все более открыто связывают свое бедственное положение с провалами политики, несостоятельностью власти.

Невыполнение правительством своих обязанностей перед армией усили­вается негативным отношением со стороны многих новых «буржуев», осо­бенно крупных, которые не хотят давать денег на оборонные нужды, скрыва­ют доходы, не платят налоги. Об этом не раз говорили президент, члены пра­вительства. Это подтверждаете? и многими фактами. Потрясающий случай привела 25 ноября 1997 года «Красная звезда». Выведенная из Чечни воин­ская часть оказалась совершенно заброшенной в пустых корпусах Ставро­польского оборонного завода и доведенная до отчаяния холодом и голодом об­ратилась к одному из самых богатых людей России, да и мира, — президенту «Газпрома» Р.Вяхиреву — «усыновить часть». Ответа она так и не получила.

Власть понимает, что такое состояние армии не может надежно обес­печить безопасность страны. Однако при проводимой ныне политике в бли­жайшие годы она не способна изменить его к лучшему.

Развал советских Вооруженных Сил, военной организации Варшавско­го Договора, вывод из центра Европы и, по существу, ликвидация самой мощной военной группировки России, нынешний кризис российской армии коренным образом изменили глобальную военно-стратегическую ситуа­цию. Баланс сил резко поменялся в пользу других государств, прежде всего НАТО, и в ущерб России. Отношения ее вооруженных сил с армиями СНГ также не безоблачны и по ряду моментов ослабляют ее глобальные воен­ные позиции, континентальную оборону.