Реферат: Эрнесто Че Гевара - Исторический портрет
Восток уже начал бледнеть. В тропиках переход от ночи к дню и наоборот совершается быстро, без затяжных рассветов и закатов, к которым привыкли мы, жители высоких широт. Надо было действовать чрезвычайно быстро. И коменданте отдал команду взять курс прямо на кромку берега. Времени на поиск удобных мест для высадки уже не оставалось. Предательское солнце было готово вот-вот выпрыгнуть из-за горизонта. «Гранма» шла на низкий берег, покрытый сплошной невысокой растительностью, и вскоре днище яхты зашуршало по мелководью, хотя до берега оставалась добрая сотня метров. Мотор зачихал и заглох. Началась операция по выгрузке, которую Че Гевара образно сравнил с «кораблекрушением».[9]
2. Родина или смерть!
2.1. В вихре революции
При высадке повстанцы были обнаружены, и на них началась настоящая охота. Из 82 человек к горам Сьерра-Маэстра удалось пробиться только двенадцати. Этот массив на юго-востоке страны как будто специально создан для ведения партизанской войны. Тянется он на 240 километров, покрыт лесами и труднопроходим. Именно горы Сьерра-Маэстра видели революционеры при высадке. На них ориентировались, когда бежали от отрядов Батисты. Именно здесь, в горах Сьерра-Маэстра, революционеры разбили лагерь и начали партизанскую войну.
Поначалу им пришлось туго. Не хватало еды, всего самого необходимого, спать приходилось прямо на земле. Многодневные переходы до крайности изматывали людей. Но отряд быстро рос, и через год после высадки под командованием Фиделя Кастро была уже целая повстанческая армия, контролировавшая значительную территорию. Ряды революционеров пополняли представители самых разных слоев населения: интеллигенты, ремесленники, крестьяне.
У партизан был свой госпиталь, оружейная мастерская и даже табачная фабрика. Они регулярно выпускали газету и вели радиопередачи на всю Кубу. Местное население как могло помогало повстанцам: крестьяне укрывали их у себя, доставляли сведения о передвижении войск Батисты, выступали в роли проводников.[10]
Викторино – обычная горная деревня, каких в Сьерра-Маэстро десятки. Почти все здешние крестьяне работают в сельхозкооперативе, выращивают кофе и продают его государству. Дом кубинского крестьянина называется боио. Это неказистая дощатая постройка, с земляным полом и крышей из пальмовых листьев.
Единственно, что отличает Викторино от прочих деревень: в ней не одна, а сразу 3 школы. В них учатся дети со всей округи. При Батисте народ здесь жил впроголодь. Поэтому к партизанам крестьяне относились сочувственно. Они ведь никого не грабили, наоборот, помогали, как могли, лечили, детей учили грамоте. Крестьяне в деревне Викторино выращивают фрукты, овощи, кофе. Заготавливают древесину, разводят свиней и мулов. Партизаны Сьерры-Маэстры во времена революции закупали у населения этих животных, поскольку мул в условиях гор самый подходящий вид транспорта.
Денег, конечно, у повстанцев не было. Но насильно у населения они ничего не забирали. Тем, кто добровольно снабжал партизан продуктами, выдавались расписки. Впоследствии новая власть со своими кредиторами честно расплатилась. Постепенно от мелких вылазок революционеры стали переходить к крупным операциям.[11]
В августе 58-го отряд из 139 бойцов спустился с гор и двинулся в сторону Санта-Клары - столицы провинции Лас-Вильяс. Перед ним была поставлена задача, взять под контроль центральную часть острова. Поход длился четыре месяца и был очень тяжелым.[12]
Партизанам приходилось сражаться в непроходимых джунглях, малярийных болотах, они беспрерывно подвергались ударам с воздуха. И все же к концу 58 года отряд подошел к Санта-Кларе. Этот город — важный транспортный узел в центре острова. Он считался ключом к Гаване. Защищал Санта-Клару трехтысячный отряд регулярных войск. Но сдержать наступательный порыв кучки повстанцев, во главе которых стоял Че Гевара, солдаты Батисты не смогли.
С 28 декабря по 1 января 59 года Че берет электростанцию, полицейское управление, казарму №31, тюрьму, суд и гостиницу «Гранд-отель», нынешнюю «Санту-Клару Либре», в которой засевшие батистовцы вели огонь с 10 этажа.
Первого числа Че узнает, что диктатор Батиста бежал из страны. 59 год начинается для революции прекрасно.
После взятия Санта-Клары овладеть Гаваной было делом техники. Передовая группа одного из лидеров революционеров, Камило Сенфуэгоса, штурмом берет казармы на окраине столицы. 3 января 1959 года его отряд вместе с отрядом Че Гевары входит в столицу. Единственным очагом сопротивления оставалась мощная крепость, защищавшая порт. Слава о победах Коменданте Че летела впереди него. Он подошел к крепости Кастильо-де-Сан-Карлос-де-ла-Кабанья в Гаване. Хотя за стенами укрывались более 1000 солдат, Че получает ключи без единого выстрела.
Вооруженное восстание завершилось победой — нужно было налаживать мирную жизнь. Не все лидеры революции оказались к этому готовы — и профессионально и морально. Эрнесто Че Геваре, врачу по образованию, пришлось заняться аграрной и банковской реформами. [13]
Из воспоминаний Пабло Неруды: «Моя первая встреча с Че Геварой…состоялась в Гаване. Он пригласил меня в министерство финансов или экономики - сейчас не припомню, - и я явился к нему около часа ночи. Мы условились на двенадцать, но я опоздал: сидел в президиуме на одном собрании, которое очень затянулось.
Че Гевара был в сапогах, в походной военной форме, с пистолетами за поясом. Всё это не вязалось с обстановкой банковского помещения.[14] Гевара был смуглый, говорил неторопливо, с явным аргентинским акцентом. С этим человеком хотелось беседовать не спеша, в пампе, под открытым небом, за горячим мате (Латиноамериканский напиток, похожий на чай). Он говорил короткими фразами, заканчивая их улыбкой, как бы приглашая собеседника высказать своё мнение.
Мне польстило то, что сказал Гевара о моей книге «Всеобщая песнь». Он читал её вечерами партизанам Сьерра-Маэстры. Прошли годы, но меня и сейчас пронизывает дрожь при мысли о том, что мои стихи были с ним до самой смерти. Мне рассказывали, что в горах Боливии Гевара до последнего часа хранил в вещевом мешке две книги: арифметический задачник и «Всеобщую песнь».
В ту ночь я услышал от Че Гевары слова, которые меня озадачили, и, быть может, они отчасти объясняют его судьбу. Мы говорили о возможном нападении американцев на Кубу. Он то смотрел на меня, то переводил взгляд на тёмное окно. Я видел на улицах Гаваны в разных местах мешки с песком. Внезапно Че Гевара сказал: «Война… Война… Мы против войны, но, коль скоро мы воюем, нам без неё нельзя. В любой момент мы к ней готовы». Он размышлял вслух, разъясняя это себе и мне. Я был потрясён. Для меня война-угроза. Для него - неизбежность, судьба.
Мы простились, и больше я его не видел. Потом был бой в боливийской сельве (влажный тропический лес в Латинской Америке) и трагическая гибель Гевары. В моей памяти он остался тем задумчивым человеком, у которого во всех его героических битвах рядом с оружием было место для поэзии»…[15]
Коммунистом Че Гевара был образцовым. Экономистом не был вообще. Его экономические идеи были бредовыми, но самое ужасное, что он пытался претворить их в жизнь. Он считал, что Национальный банк не должен давать кредиты предприятиям, созданным для получения прибыли. Что при кредитовании вопрос о рентабельности предприятия вообще не должен рассматриваться. Что размер зарплаты должен определяться не работой, а нуждами человека. Что вообще-то зарплату лучше совсем отменить и ввести вместо нее натуральный обмен, потому что «коммунистическая сознательность способствует развитию производства лучше, чем материальное поощрение». Самым большим разочарованием, как экономиста, так и коммуниста Че Гевары было горькое открытие, что даже соцстраны не дают денег «в долг безвозмездно», а требуют возврата с процентами.[16]
Столкновение с реальностью заставило Че учить финансовое дело - и учеником он был талантливым! Внимательно изучал опыт других стран, не боялся признавать и исправлять свои ошибки – и сумел добиться успеха.
2 июня 1961 — Че подписал экономическое соглашение с СССР. Здесь началось сотрудничество Кубы и СССР, вылившееся в октябре 1962 года в Карибский кризис.
Кубинская революция нуждалась в международном признании, и Че, как второму лицу Кубы, приходилось всё время возглавлять важные дипломатические миссии, в поисках союзников режима, которые оказывали бы помощь Кубе в условиях экономической блокады США.
Будучи Президентом Национального банка, команданте перевел весь валютный запас из США в Швейцарию.[17] Это был правильный шаг - иначе банки Штатов могли бы заблокировать счета и уморить революцию голодом – ведь значительная часть продовольствия завозилась на Кубу из-за границы. Для более яркого примера действий Че, я приведу несколько статей из аграрной реформы:
Статья 2. …Ни одно физическое или юридическое лицо не может владеть землёй, площадь которой превышает 100 соток.
Статья 29. за собственником (крестьяне или компании), подпадающим под действие настоящего закона, признаётся конституционное право на получение компенсации за экспроприированное имущество.
Статья 43. во всех случаях, когда это возможно, Национальный институт аграрной реформы будет способствовать созданию сельскохозяйственных кооперативов.[18]
После смены собственности исчезла безработица в сельском хозяйстве и основные усилия были направлены на самообеспечение большинством продуктов питания и сырьем растительного и животного происхождения. Можно одним словом определить, к чему шло развитие сельского хозяйства: к разнообразию.
Развитие промышленности обострило проблемы платежного баланса, так как он при небольшом участии отечественной продукции содержал чрезвычайно высокую долю такого импорта, как топливо, сырье, запасные части и оборудование, необходимые для замены. Вот что предпринимал по этому поводу Че: «Проблемы платежного баланса и безработица в городе вынудили нас проводить политику, ведущую к развитию промышленности, в зависимости от решения этих задач. Здесь также были успехи и ошибки. С первых лет Революции электроэнергетическая база страны была обеспечена путем приобретения мощностей в социалистических странах. Они покроют наши потребности до 1970 г. Были созданы новые мощности и переоборудованы многие мелкие и средние механические мастерские, что стало одним из факторов, позволившим поддержать работу наших заводов, когда американская блокада особенно остро сказалась на обеспечении запасными частями. Некоторые текстильные фабрики, добывающие и химические предприятия благодаря широким поискам минеральных ресурсов сумели эффективно использовать природные ресурсы и отечественное сырье.».
Фидель Кастро высоко ценил своего боевого товарища: