Реферат: Эстония
“Закон об иностранной валюте” предусматривал следующие нормы: во-первых, после проведения реформы валюту можно использовать только для внешних рассчетов [4, c.423]. О значении подобного нововведения я уже говорил.
Во-вторых, валюта, поступающая на счета юридических лиц, подлежала обмену на кроны по официальному курсу на день конвертации [4, c.423]. Это положение, безусловно, ограничивало свободу предприятий распоряжаться своими заработанными деньгами, однако тогда этот шаг был вполне оправдан: чрезвычайные ситуации требуют и чрезвычайных решений, а от регулярности прироста валютных резервов зависела и судьба денежной реформы, и будущее эстонской экономики вцелом.
В-третих, юридические лица были обязаны переводить заработанную за границей конвертируемую валюту в Эстонию в течении двух месяцев со дня ее поступления [4,c.424]. Смысл этой статьи был тот же самый, что у предыдущей, хотя восторгов у предпринимателей она должна была вызвать еще меньше: уж больно все это похоже на действия Внешэкономбанка СССР.
Впрочем, данные ограничения смягчались следующей нормой: Банк Эстонии (БЭ) гарантировал и обмен крон на валюту по официальному курсу [4,c.424]. А значение этого положения переоценить трудно: наконец-то в законе декларирована пусть внутренняя, но все же конвертируемость.
В-пятых, выдача и принятие внешних займов подлежали регистрации в БЭ, иначе эти сделки считались недействительными [4,c.424]. Это дало БЭ возможность контролировать отток капиталов и процентных выплат, накладывая вето на сделки, способные нанести ущерб экономике государства.
В-шестых, закон разрешал свободный вывоз капитала, ранее ввезенного в страну в качестве инвестиций, а такжей свободный вывоз дивидендов, получаемых в Эстонии. В остальных случаях вывоз валюты осуществляется согласно правилам, утвержденным БЭ и согласованным с правительством [4, c.424-425]. Внешние инвестиции-залог нормального функционирования эстонской экономики, и естественно стремление максимально упростить вопросы, связанные с инвестированием капитала в Эстонию. В то же время Эстония слишком бедная страна, чтобы позволить себе бесконтрольный отток валюты.
В-седьмых, БЭ согласно этому закону был наделен правом требовать от юридических лиц информацию, связанную с обращением валюты [4 ,c.425]. Проведение любой политики невозможно без надлежащего контроля, а непременным его условием является наличие необходимой информации.
Как мы видим, этот закон явился достаточно жестким и подчас не вполне соответсвующим представлениям о свободе предпринимательства, однако смысл в принятии именно такого закона, безусловно, был. Да и как я уже говорил, победителей не судят: если этот правовой акт смог достичь поставленной цели, значит он изначально был хорошим.
Закон “Об обеспечении эстонской кроны” предусматривал, что все находящиеся в обращении кроны должны иметь покрытие в виде золота или резерва конвертируемой валюты [6, c.426]. Это создавало реальную основу конвертируемости кроны (БЭ мог скупить любое количество крон), значительно повышало стабильность эстонской валюты, благоприятствовало инвестициям, сделало крону не только мерой стоимости и средством обмена, но и средством накопления (эта функция денег работает только тогда, когда люди уверены в том, что в один прекрасный день их сбережения не превратятся в пыль).
Курс кроны, согласно данному закону,определялся БЭ в зависимости от курса немецкой марки. И естественно, авторитет этой самой твердой в Европе валюты не мог не повысить доверие к эстонским деньгам. При этом БЭ не имел права девальвировать крону, что также немаловажно.
БЭ обязан обеспечить свободный обмен валюты по официальному курсу на всей территории Эстонии [6, c.426], что ставило крест на валютном “черном рынке”, процветавшем в советское время, и значительно облегчало проведение внешнеэкономических рассчетов.
Изменение объема крон в обороте должно соответствовать изменению резервов БЭ [6, c.427]: без этого невозможно обеспечить сбалансированную денежную политику и конвертируемость национальной валюты.
БЭ обязан по меньшей мере раз в месяц обнародовать информацию о размере резервов золота и конвертируемой валюты, а также о количестве крон в обращении [6, c.427]: открытость-необходимое условие доверия, и чем доступнее будет подобная информация, тем меньше возникает слухов и домыслов. История знает немало примеров того, как единственной причиной банковского краха явились слухи о неплатежеспособности банка. Если же речь идет о финансах всего государства, нетрудно представить, каковы могут быть последствия неточной информации.
2.2. ПРОВЕДЕНИЕ РЕФОРМЫ.
Для непосредственного руководства подготовкой и проведением денежной реформы в марте 1991 года был образован комитет по денежной реформе, в состав которого входили премьер-министр, президент Банка Эстонии и независимый эксперт [1, c.17]. Это с одной стороны обеспечивало достаточную компетентность и связь реформы с общей экономической политикой государства, а с другой-давало возможность сохранить независимость комитета. Распоряжения комитета по силе были равнозначны постановлениям Парламента, что позволяло достаточно свободно и опреативно принимать необходимые решения. В обязанности комитета входила и разработка принципов национальной денежной системы и денежной политики [1, c.17-18].
Именно комитет по денежной реформе определил срок обмена денег и правила, по которым этот обмен происходил. На первый взгляд правила эти могут показаться достаточно жесткими: так, обменять деньги могли только те, кто предварительно проверил наличие своей фамилии в списках, а подлежащая обмену сумма наличных была ограничена 150 кронами на человека (однако, банковские вклады населения и все средства предприятий при этом обменивались полностью) [1, c.18]. Своя логика в этом, безусловно, была: поскольку количество выпущенных в обращение крон не должно было превышать золото-валютных резервов республики, необходимо было четко ограничить сумму обмениваемых денег-без этого реформа не имела бы смысла. Кроме того, было необходимо предотвратить появление “мертвых душ”, чтобы “лишние” рубли не были обменяны через подставных лиц.
С этой же целью начиная с 1 мая были резко ограничены рублевые перечисления в Эстонию, а с 16 июня все почтовые переводы возвращались отправителям [1, c.18]. К сожалению, эта мера тоже была вынужденой: если бы тененвая экономика решила воспользоваться обменом денег в Эстонии, все рассчеты экономистов были бы опрокинуты валом инфляционных рублей. Ту же цель преследовал БЭ и тогда, когда начал устанавливать официальный курс кроны только к свободно конвертируемым валютам. И цель была достигнута: количество крон, выпущенных в обращение 20-22 июня, было сведено к минимуму без ущемления интересов подавляющего большинства жителей республики. Однако, обмен денег-это не конец реформы, а только завершение первого ее этапа.
3. ЧТО СПОСОБСТВОВАЛО И ЧТО МЕШАЛО УСПЕХУ ДЕНЕЖНОЙ РЕФОРМЫ
3.1. Обстоятельства, способствовавшие успеху реформы. Для того, чтобы введение собственной валюты действительно принесло ощутимые плоды, наряду с перестройкой финансовой системы необходимо было провести фындаментальные изменения во всей экономической политке государства. Поэтому после обмена денег был предпринят целый ряд мер, направленных на укрепление экономики.
Во-первых, были увеличны некоторые налоги (налог с оборота вырос с 10 до 18%, единой ставкой подоходного налога с предприятий стало 33%-раньше по этой ставке облагались только наиболее высокие доходы, подоходный налог с частных лиц, месячный доход которых превышал десять минимальных окладов, возрос с 33 до 50%) [1, c.22]. Согласно макроэкономическим законам, чем выше налоговая ставка, тем меньше потребление, меньше спрос, а следовательно-и инфляция. Кроме того, увеличение налоговых поступлений явилось необходимой предпосылкой бездефицитного бюджета, ставшего после реформы одним из главных проритетов экономической политики Эстонии. Конечно, высокие налоги крайне негативно сказываются на развитии производства, приводя к сокращению валового продукта и росту безработицы, и поэтому после некоторой стабилизации экономического положения ставки подоходного налога были уменьшены.
Во-вторых, на некоторое время была заморожена зарплата вгосударственном секторе [1, c.22], что также несколько обуздало инфляцию спроса и позволило уменьшить выпуск в обращение новых денег. Вторым положительным результатом было сокращение бюджетных расходов, что позволило легче достигнуть сбалансированности бюджета.
В-третих, постепенно начали увеличиваться требования к обязательным резервам коммерческих банков, и за пол года (июнь-декабрь 1992 года) они выросли с 10 до 15% [1, c.23]. Это уменьшило скорость обращения денег (что оказало положительное воздействие на снижение инфляции) и повысило надежность банков.
В-четвертых, максимальное упрощение для туристов из Скандинавии пересечения эстонской границы способствовало тому, что количество людей, приезжающих в Эстонию за покупками за короткий период возросло в несколько раз: цены в Эстонии были в значительно ниже, чем на том берегу залива. Это объяснялось тем, что реальная покупательская способность кроны по отношению к немецкой марке была выше официального курса в 4-10 раз (в зависимости от методики рассчета) [1, c.23-24]. Во многом именно благодаря финнам валютные запасы Эстонии за июль-декабрь 1992 г. увеличились в 2.15, а за 1993 год-еще в 2.09 раза. Другой причиной столь резкого роста резервов было резкое увеличение эстонского экспорта, опять-таки благодаря заниженному курсу кроны [1, c.24].
В-пятых, был законодательно ограничен предельный размер внешнего долга (сумма всех долгов, накопившихся к началу года, не должна превышать 75% доходной части бюджета на текущий год) [1, c.24]. И хотя разница между стакбильностью курса кроны по отношению к конвертируемым валютам и ее “внутренней” инфляционностью поощряло жить в долг (то, что будет потрачено в этом году на нужды государства, в следующем году будет легче вернуть за счет инфляционного роста бюджетных доходов), было решено не злоупотреблять этим: процентные выплаты-это утечка валюты из страны. Кроме того, если государство станет жить не по средствам, это непременно снизит доверие и к его денежной политике, и, соответственно, к его денежной единице. Поэтому большинство кредитов, взятых Эстонией, были направлены на фундаментальные преобразования инфраструктуры: переход с мазута на местное топливо (что в дальнейшем обещало существенную валютную экономию), реконструкцию транспортной системы и дорог (что позволило бы увеличить объем транзитных перевозок и зарабатывать на этом валюту) и т.д.
В-шестых, был ускорен темп приватизации, что повысило эффективность экономики (давно доказано, что государство-плохой хозяин) и обеспечило приток внешних инвестиций.
Как мы видим, денежная политика Эстонии после введения кроны была теснейшим образом связана с другими направлениями экономической политики: ее успех был бы не возможен, если бы одновременно с обменом денег не были проведены изменения и в бюджетной, и в налоговой, и в таможенной политике, если бы денежная реформа не была связана с реформой собственности и частичной либерализацией визового режима для европейских и северных стран.
Другой важнейшей чертой денежной реформы стало то, что она была сопряжена с очень жесткой экономией. Расходы государства были предельно ограничены, да и жителям республики пришлось отказаться не только от роскоши, но и от многих привычных удобств. Впрочем, для того, чтобы лучше жить в будущем, всегда необходимо инвестировать. И если бы Эстония отказалась в свое время от шокотерапии и смягчила денежную политику в пользу социальной сферы, сохранения полной занятости и искусственного поддержания убыточных предприятий, то ни о какой стабилизации не было бы и речи.
Реформа оправдала надежды: заметно снизилась инфляция, резко замедлилось сокращение валового продукта (в нынешнем году прогнозируется и реальный рост ВВП), полностью исчезло такое понятие как дефицит, рост зарплаты опережает инфляцию, валютный резерв стремительно увеличивался вплоть до начала 1994 года, затем колебался около точки равновесия, а в 1995 году его рост вновь возобновился [14, c.8].
Однако, наряду с этим необходимо признать, что в проведении экономической политики Эстонии были и весьма существенные недоработки, оказавшие негативное влияние и на денежную политику.
3.1. Что препятствовало успеху денежной политики. К сожалению, препятствия эти имели место и в экономической, и в политической сфере. На наиболее, на мой взгляд, существенных хотелось бы остановиться подробнее.
Во-первых, хотелось бы отметить очевидную слабость банковской системы: крах банка “Ревалия”, Тартуского коммерческого банка [8, c.3], Социалбанка, Аренгубанка и многих других-лучшая тому иллюстрация. Часто банки становятся жертвой политических игр (нашумевшая история с изъятием бюджетных средств из Социального банка-лишь один из примеров). Отвечающий европейским нормам закон о кредитных учреждениях вступил в силу только в нынешнем году [13, c.5] (до этого действовал закон 1989 года), а закон о страховании вкладов не принят до сих пор. Система рассчетов при помощи магнитных карточек только начала формироваться. Все это снижает доверие к банковской системе и приводит к тому, что большая часть рассчетов происходит наличными деньгами. Это затрудняет регулирование денежного обращения и проведение полноценной денежной политки.