Реферат: Этика и экология
Чуть раньше, в 1978 г., на Генеральной ассамблее Международного союза охраны природы и природных ресурсов (МСОП) была принята Всемирная стратегия охраны природы, которая содержит систему мер, направленных на усиление действенности такой охраны.
Как видим, первоначально сформировались принятые на высоком международном уровне правовые нормы, касающиеся охраны природы, пусть и носящие пока в основном рекомендательный характер. Это говорит о том, что развитие экологической этики протекает с отставанием от процесса принятия официальных решений. Именно в этом заключается своеобразие развития экологической этики. Привычные схемы соотношения морали с другими культурными институтами в данном случае нуждаются, видимо, в корректировке – по крайней мере, в пристальном изучении соответствующими специалистами.
Известно, что обычаи и традиции, общественное мнение, воспитание – все эти формы общественного воздействия на поведение отдельных людей, хотя и связаны с моралью, не относятся к ней целиком. Это, к примеру, национальные традиции, эстетические нормы, принятые в быту, воспитание трудовых навыков.
То же самое можно сказать и о навыках использования, или эксплуатации, природных ресурсов. В своей основе они сформировались в то время, когда об охране природы никто и не помышлял. В результате традиционно закрепились крайне неэкологичные, а порой и варварские формы использования природных богатств. Причём этот процесс шёл на протяжении всей истории человечества – достаточно вспомнить подсечно-огневой способ земледелия. Этот способ, применявшийся нашими предками, привёл к уничтожению большей части лесных ресурсов планеты и, как сегодня доказано почвоведами, способствовал ухудшению качества оборотных земледельческих почв.
Мораль того или иного общества прежде всего предполагает определённое содержание поведения, то, как принято поступать,– нравы, т.е. обычаи, которые имеют нравственное значение и ценность, и которые поддерживаются в обществе посредством моральных отношений или, напротив, представляют собой отступления от требований нравственности.
Поскольку один и тот же поступок может одновременно обладать экономическим, политическим, правовым, моральным и эстетическим значением, отличить специфически нравственную сторону во всём многообразии общественной деятельности человека можно лишь по способу, каким регулируются его поступки.
Так, например, экономическое регулирование осуществляется через материальные интересы людей. Нормы права закреплены в официальном законодательстве и поддерживаются силой государственного принуждения. Административные формы контроля осуществляются через распределение обязанностей и официальных полномочий между должностными лицами. Нравы же повседневно воспроизводятся в жизни общества силой массовой привычки, властью общепризнанной и поддерживаемой всеми дисциплины и общественного мнения. Поэтому выполнение каждым человеком моральных требований находится под контролем всех остальных людей.
При этом авторитет того или иного человека в вопросах нравственности не связан с какими-либо официальными полномочиями, реальной властью или общественным положением, а является духовным авторитетом. Он зависит от того, насколько правильно этот человек понимает смысл моральных требований.
В отличие от простых обычаев, нравы поддерживаются не просто силой заведённого и общественного порядка, а получают определённое идейное обоснование в представлениях о том, как следует поступать. Простейшие из этих представлений – нормы – в свою очередь обосновываются как разумные и целесообразные посредством более сложных форм сознания – моральных принципов, идеалов, понятий добра и зла.
Все эти представления объединяются в стройную систему воззрений на назначение человека и смысл жизни.
Роль сознания в нравственности особенно велика. Каждый поступок, линия поведения или образ жизни в целом могут быть мотивированы и оценены. Предъявляемые к людям моральные требования и контроль за их выполнением осуществляется средствами духовного воздействия: через чувство долга, который каждый человек должен осознать и сделать мотивом своего поведения, и через оценку и самооценку его поступков.
Ответственность в морали, в отличие от права, имеет не материальный, а идеальный, духовный характер. Опираясь на выработанные обществом нравственные представления, усваивая их, отдельный человек может в той или иной мере самостоятельно регулировать своё поведение и судить о моральном значении всего, что происходит вокруг него.
Таким образом, в морали человек выступает не только как объект общественного контроля, но и как самостоятельная личность, субъект, который обладает своим собственным нравственным самосознанием – убеждениями, чувствами, склонностями, совестью.
Следовательно, можно сказать, что мораль складывается из нравственной деятельности, поведения людей, их особым образом мотивированных поступков, из моральных отношений людей и из принятого в обществе способа регулирования поведения людей.
Нравственная деятельность и отношения отражаются и закрепляются в моральном сознании: именно в этом смысле мораль представляет собой одну из основных форм общественного сознания.
Всегда существует некоторое несоответствие между требованиями, которые предъявляются к людям, и тем, как они реально ведут себя. Это несоответствие может проявляться в отдельных отклонениях от моральных норм, но может принять и всеобщий характер, например, в период кризиса какого-либо общества. Тогда в массовом порядке люди перестают придерживаться норм морали, а это, в свою очередь, усугубляет кризис, в котором находится общество.
Рассмотрев некоторые особенности морали как регулятора деятельности человека, мы убеждаемся в том, что по всем своим отличительным чертам экологическая этика вполне вписывается в общие моральные структуры, свойственные обществу. Но это лишь говорит о том, что экологическая этика возможна теоретически. Гораздо более важным является следующий за этим вопрос о том, насколько возможно практическое появление и развитие экологической этики.
2. Личностные факторы становления экологической этики
Мы видим, что, несмотря на различие прогнозов, приведённые мнения сходятся в одном: человеческое общество не сможет избежать последствий вызванных им самим экологических изменений без значительных отрицательных эффектов; при этом вероятна полная гибель и человечества, и всей биосферы. И среди факторов, которые ещё могут противодействовать назреванию фатальной катастрофы, важное место, по мнению специалистов, занимает формирование, развитие и распространение экологической этики. Это уже происходит, но в разных местах планеты с различной скоростью: кое-где экологическая идея развилась настолько, что стала политической силой (партии «зелёных»), а в бедных странах экологическая этика даже ещё и не везде возникла.
Конечно, и в достаточной мере организованная деятельность защитников окружающей среды сталкивается с разными трудностями. Активная «деятельность» на уровне призывов, деклараций и лозунгов является первичным и несовершенным проявлением нарождающейся экологической этики. По мнению Н. Н. Моисеева, включение в процесс экологизации традиционных методов, основанных на сциентистской иллюзии о всеобщей управляемости и контролируемости, чужеродно истинно экологическому подходу.
Таким образом, коэволюция биосферы и человечества должна сопровождаться возникновением и распространением экологической этики. Что понимается под этим? О наличии такой этики можно говорить, когда уже на уровне восприятия окружающее соотносится с так называемым экологическим императивом (понятие, которое использует, например, Н. Н. Моисеев). При этом экологические ценности входят в структуру личностных ценностей, оказывая влияние на деятельность.
К. Ясперс, к примеру, ещё в 30-е годы писал в работе «Духовная ситуация времени» о «возникновении эпохального сознания»: «Рассматривается ли время под углом зрения политики, благополучия людей, процветания искусства или оставшейся ещё возможности человеческого существования, ощущение опасности проходит через всё последнее столетие: человек ощущает угрозу». Основой этого нового сознания человека К. Ясперс считает «всё более отчётливое пребывание перед ничто».[10] Таким образом, экологическую этику можно считать частью современного «эпохального», как его назвал К. Ясперс, или «глобального» сознания».
Последовательный экологический подход ведёт к признанию ценности биосферы как таковой: Как пишет известный пропагандист экологической этики Р. Дюбо, «западная цивилизация упорно твердила с преступным самомнением, что природа – это прежде всего источник сырья и энергии для целей человека, а также насаждала грубое убеждение, что человек – единственная ценность, с которой следует считаться, распоряжаясь миром, и что всю природу вне человека можно без раздумий приносить в жертву его благосостоянию и прихотям». Основная идея здесь в том, что область применения этических норм следует распространить на мир всех живых существ.
«Просвещённый антропоцентризм знает, что в широкой перспективе благо для мира всегда совпадает с наиболее осмысленным собственным благом человека. Человек может обладать природой ради своих лучших интересов, только если он полюбит её ради неё самой».[11] То есть, благо человека необходимо должно совпадать с благом природы, иначе рано или поздно либо человек уничтожит природу, либо взбунтовавшаяся природа сметёт с лица земли человека.
«Как только мы обратимся к экологии, мы сразу увидим, что все ссылки на благо человека нужно переформулировать уже как необходимость максимизировать экосистемное благо. Долженствование в нашей классической этике должно быть преобразовано, выведено за свои старые рамки и расширено до размеров экосистемного долга».[12]
Всё это означает ещё и то, что прежнее восприятие развития цивилизации через призму одного лишь неуклонного развития и постоянного прогресса постепенно освобождает место и другому взгляду, допускающему неоднозначность развития, возможность локального и даже глобального регресса общества на определённых этапах его существования. Но эта мысль очень нелегко прививается там, где столетиями довлело легковесно-оптимистическое представление о беспредельности роста цивилизации.
Получается, что экологическая этика связана с необходимостью более критической оценки идей Тейяра де Шардена и В. И. Вернадского, других мыслителей прогрессистского направления. В этом ряду стоит и дарвиновская теория эволюции, поскольку она наделяет виды живых существ различной степенью совершенства, критерием которого выступает сложность их организации. Однако возможен и другой, экологический критерий, в основе которого лежит не анатомо-физиологическое совершенство, а способность к существованию, выраженная в наличии у данного вида экологической ниши.
В соответствии с таким подходом существующие миллиарды лет простейшие виды организмов оказываются не менее совершенными, чем высокоорганизованные многоклеточные. Человек же, наиболее совершенное по Дарвину существо, на практике проявляет недостаточную экологическую адаптированность и в принципе способен разрушить биосферу. С точки зрения экологической этики разрушение биосферы – безусловное зло, следовательно, экологическая этика должна быть одним из побудительных мотивов экологического совершенствования хозяйственной деятельности человека, приведения её в соответствие с «экологическим императивом». В отличие от катовского категорического императива, проистекающего из природы человека, экологический императив проистекает из свойств всей живой природы и диктует человечеству рамки его деятельности, переступать за которые так же аморально, как нарушать общечеловеческие моральные заповеди.
Как пишут авторы первого доклада Римскому клубу, общецивилизационная идеология пока что состоит в том, что современное общество стремится «создать как можно больше людей и предложить каждому как можно больше товаров»[13] . Но парадоксальность ситуации заключается в том, что гибельность нынешнего пути цивилизации хоть и осознана уже достаточно давно, не только оказалось не способной привести к заметным изменениям общечеловеческой стратегии, но даже не вызвала какой-либо общей озабоченности.