Реферат: Геополитические и региональные интересы Ирана

Как известно, иранская программа в этой области берет отсчет с 1960 г. – с момента создания при физическом факультете Тегеранского университета научной лаборатории, занимавшейся фундаментальными исследованиями в области атомной физики, в частности, расщепления атомного ядра. Спустя десятилетие по распоряжению шаха Иран приступил к имплементации перспективной программы создания атомной энергетики в стране. Активное содействие в реализации данной программы Ирану в 70-х гг. оказывали Франция и ФРГ. Франция заключила соглашение с Ираном о сотрудничестве в области очистки и обогащения урановых руд, а также образовала в этих целях совместную французско-иранскую компанию «Евродиф». При участии Германии (концерн «Сименс») и Франции было запланировано строительство в г.Бушире первой из десяти атомных станций.

Весьма показательно, что в период правления шаха Мохаммеда Реза Пехлеви США были одними их первых, кто предложил Ирану содействие в создании собственной ядерной программы.

В частности, в августе 1977 г. в условиях строгой секретности в Вашингтоне завершились переговоры о поставках в Иран 8 ядерных реакторов для АЭС на сумму 10 млрд. долл.

После победы исламской революции в Иране в 1979 г. большинство работ в атомной области было свернуто, а строительство АЭС в Бушире по существу заморожено (к тому времени монтажные работы по строительству реактора были выполнены компанией «Сименс» на 60%). В ходе ирано-иракской войны 1980–88 гг. сооружения для АЭС в Бушире подверглись воздушным атакам иракских ВВС, в ходе которых несколько ракет поразили купол реактора.

Практически на десятилетие планы Ирана по развитию атомной энергетики были отброшены назад и возобновились лишь в начале 80-гг., когда была создана Организация по атомной энергетике Ирана (ОАЭИ). В ходе выработки пятилетних планов социально-экономического развития страны данное направление было признано одним из перспективных, получило приоритетное финансирование и государственную поддержку. Свидетельством значения, придаваемого иранскими властями фундаментальным исследованиям и практическим разработкам в этой области, стало назначение в 1997 г. на пост руководителя ОАЭИ в ранге вице-президента Ирана такого политического «тяжеловеса», как бывший министр нефти ИРИ Г.Агазаде.

Вместе с тем предпринятые попытки Тегерана возобновить сотрудничество с прежними партнерами – Францией и Германией по завершении строительства АЭС в Бушире в силу политических причин, прежде всего противодействия США, окончились безрезультатно. Таким образом, Ирану пришлось пересмотреть список потенциальных партнеров в пользу России, Индии, Пакистана, КНДР. В частности, в одобренной в конце июля 2002 г. Долгосрочной программе развития торговли, экономического, промышленного и научно-технического сотрудничества между Российской Федерацией и Ираном на период до 2012 г. предусматривалось создание в течение десяти лет на иранской территории шести блоков ядерных реакторов на сумму 8,5 млрд. долл. Речь шла о проектах «Бушер-1» и «Бушер-2», строительстве на этой же площадке еще двух блоков по 1000 МВт, а также сооружении еще двух блоков такой же мощностью на площадке в Ахвазе. С учетом создания инфраструктуры и оснащения площадок необходимым оборудованием указанная сумма могла превысить 10 млрд. долл. Таким образом, участие в подобных масштабных проектах несомненно влияет на стратегические интересы развития российской атомной промышленности.

Выбор «ядерного» фактора в качестве инструмента воздействия на Иран, по всей видимости, продиктован следующими соображениями администрации Дж.Буша:

– возможность Ирана в обозримом будущем (несколько лет) вплотную подойти к промышленному обогащению, достаточному для создания ядерного оружия и таким образом пройти «точку невозвращения»;

– «непредсказуемость» политических шагов нынешнего руководства ИРИ, прежде всего резкими выпадами и заявлениями в адрес стратегического союзника США в регионе – Израиля;

– отчетливо прослеживаемая тенденция в администрации США возложить свои провалы в Ираке и ближневосточном урегулировании на Тегеран;

– обеспокоенность тем, что иранская программа может подорвать режим ядерного нераспространения;

– возможность использовать озабоченность ядерной программой ИРИ в качестве фактора, способного в определенной степени объединить позиции мирового сообщества и его ключевых игроков в регионе – США, Россию и страны Европы.

Однако ряд этих постулатов явно несостоятелен. Прежде всего Иран за годы, прошедшие после исламской революции, зарекомендовал себя как рациональный и прагматичный участник международных отношений. Руководство ИРИ не может не просчитывать все возможные последствия планируемых шагов.

Вместе с тем в определенной степени можно считать справедливым утверждение о том, что обладание Ираном ядерным оружием способно нанести серьезный удар режиму нераспространения. Примеру Ирана вполне могут последовать Египет и Саудовская Аравия, которым приходится считаться с тем, что на вооружении у Израиля находятся порядка 170–200 ядерных боеголовок.

Кроме того, Иран является одним из государств-подписан-тов Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), в то время как Израиль по-прежнему не стремится присоединиться к нему.

Если рассматривать возможность в перспективе создания Ираном ядерного оружия и средств его доставки, то это в первую очередь может представлять предмет озабоченности для России, географически приближенной к ИРИ, а не США. Секретарь Совета Безопасности России И.С.Иванов подчеркнул, что появление у Тегерана ядерного оружия «и прямо, и косвенно будет представлять угрозу интересам России».

Что относится к использованию «ядерного фактора» в качестве основы для сближения позиций упомянутых ключевых игроков, то здесь расчет администрации США оказался верным.

Американская сторона по максимуму использовала в своих пропагандистских целях жесткую позицию Тегерана, отстаивавшего право на развитие своей ядерной энергетики, подавая сохраняющиеся пробелы в информации МАГАТЭ, в частности, относительно отсутствия в Иране незаявленных ядерных материалов или деятельности, как серьезную угрозу для мирового сообщества. Итогом после длительных согласований и изменений стал внесенный Германией, Великобританией и Францией проект резолюции Совета Безопасности ООН по Ирану. Резолюция 1737 была единогласно принята Советом Безопасности ООН 23 декабря 2006 года. В этом документе отмечается серьезная озабоченность по поводу многочисленных докладов Генерального директора МАГАТЭ и резолюций Совета управляющих МАГАТЭ по вопросу о ядерной программе Ирана, прежде всего аспектов, связанных с обогащением и переработкой, отсутствием шагов со стороны Ирана, существенно необходимых для укрепления доверия. В резолютивной части документа подтверждается, что Ирану следует без дальнейшего промедления предпринять шаги, которые были предписаны Советом управляющих МАГАТЭ документом GOV/2006/14, содержится перечень материалов и товаров, в отношении которых все государства примут необходимые меры для предотвращения прямой или косвенной поставки, продажи или передачи со своей территории, или своими гражданами, или с использованием морских или воздушных судов подих флагом Ирану для использования в Иране или в его интересах – независимо о страны происхождения – всех предметов, материалов, оборудования, товаров и технологий, которые могли бы способствовать деятельности Ирана, связанной с обогащением, переработкой или тяжелой водой, или разработке систем доставки ядерного оружия.

В приложении к резолюции 1737 был составлен перечень 22 иранских организаций и физических лиц, принимающих участие в ядерной программе и разработках баллистических ракет и подпадающих под действие санкций. Весьма важными можно считать внесенные по инициативе или при активном участии России пункты о том, что приостановка Ираном обогащения и переработки и выполнение Ираном требований (проверенное МАГАТЭ) способствовали бы дипломатическому решению на основе переговоров, которое гарантировало бы, что ядерная программа Ирана осуществляется исключительно в мирных целях, а также о том, что в случае приостановки Ираном будет приостановлено и действие санкционных мер. Принципиальное значение при принятии резолюции имело выступление Постоянного представителя Российской Федерации при ООН В.И.Чуркина, акцентировавшего ряд важных моментов. В их числе – сотрудничество с иранской стороной в сферах и за счет средств, которые не ограничиваются резолюцией, под ее действие не подпадают. Далее – убежденность в том, что пути эффективного разрешения иранской ядерной проблемы могут быть найдены исключительно в политико-дипломатической и правовой плоскости. В этом контексте важно, что предусматриваемые резолюцией меры принимаются в соответствии со статьей 41 Устава ООН и не предусматривают никаких силовых действий. Кроме того, возможность приостановки санкций и запуска переговорного процесса с Тегераном.

Очевидно, что негативные моменты (кроме самого факта санкционной резолюции) – необходимость рассмотрения выполнения ее положений через 60 дней и, в случае невыполнения предусмотренных требований, возможность дальнейшего ужесточения санкций, вплоть до эмбарго.

Таким образом, стремление администрации США к наращиванию давления на Иран вкупе с бескомпромиссной позицией Тегерана создали предпосылки для «объединяющей платформы» государств, подходы которых к Исламской Республике Иран по другим проблемам имеют различия, иногда весьма существенные. Примечательно, что, создав такую основу в наиболее авторитетном международном органе – СБ ООН, в дальнейшем становится легче выходить на скоординированные позиции.

Примером может служить ситуация с 15 военнослужащими корабля «Корнуэлл» ВМС Великобритании, задержанными иранской стороной «за нарушение иранских территориальных вод» 23 марта 2007 г. Британские моряки и морские пехотинцы, по версии королевских ВМС, осуществляли досмотр торговых судов в иракских территориальных водах в устье р.Шатт-эль-Араб и Персидском заливе в соответствии с резолюцией 1723 СБ ООН, в том числе иранского судна по подозрению в контрабанде. По этому поводу МИД Ирана заявил протест послу Великобритании в Тегеране, Лондон, ссылаясь на показания координат приборов GPRS, утверждал, что моряки на момент задержания находились в территориальных водах Ирака, и потребовал незамедлительно отпустить задержанных. Перед посольствами ИРИ в Лондоне и Великобритании в Тегеране состоялись массовые демонстрации. СМИ обеих стран активно подключились к освещению развития этого инцидента. Иранский телеканал «Аль-Алам» продемонстрировал кадры, на которых британские моряки сами показывают точку проникновения в иранские воды и «признаются в нарушении». Премьер-министр Великобритании Т.Блэр заявил, что если дипломатические шаги ни к чему не приведут, то усилия по освобождению моряков могут «принять иные формы». Было объявлено о том, что до тех пор, пока моряки не будут освобождены, Лондон замораживает все двусторонние отношения с Тегераном, а британский премьер прямо сказал, что «иранцы должны понять, что если они будут продолжать идти по этому пути, то столкнутся с дальнейшей изоляцией».

Данный случай был использован для дальнейшей консолидации позиций европейских государств и США. С призывом к иранским властям отпустить захваченных моряков выступил президент США Дж.Буш. До этого свой призыв к иранским властям адресовала канцлер Германии А.Меркель. Главы внешнеполитических ведомств стран Евросоюза на неформальной встрече в Бремене 30 марта 2007 г. поддержали Лондон в его споре с Тегераном. Ф.В.Штайнмайер, министр иностранных дел Германии, председательствующей в Евросоюзе, подчеркнул, что позиции государств ЕС по данному вопросу могут быть едиными.

29 марта 2007 г. по инициативе Великобритании Совет Безопасности ООН единогласно принял заявление по поводу задержания британских моряков, в котором выражалась «глубокая озабоченность членами Совета Безопасности захватом Корпусом стражей исламской революции и удержанием 15 моряков Великобритании». Выработке компромиссных формулировок в противовес жесткому заявлению, на чем настаивала делегация Великобритании, способствовали делегации России, Китая, ЮАР и Индонезии.

Характерно, что представители США категорически исключали даже саму возможность сделки по обмену британских моряков на захваченных 11 января 2007 г. пятерых иранских дипломатов из генерального консульства ИРИ в иракском городе Эрбиль. На брифинге споуксмэна Госдепартамента США Ш.Мак-кормака было отмечено в этой связи, что «международное сообщество не собирается идти на поводу у иранского правительства, пытающегося использовать этот вопрос, чтобы отвлечь внимание остального мира от ситуации, когда Иран вынужден решать по поводу своей ядерной программы». Таким образом, американцы попытались дистанцироваться от ответственности за нарушение основополагающих норм Венской конвенции и неприкосновенности дипломатического представительства, а с другой стороны, вновь привлечь внимание к «нежеланию» Ирана выполнить требования мирового сообщества. Между тем ситуация в Эрбиле получила четкую правовую оценку со стороны Российской Федерации. В комментарии официального представителя МИД России по этому поводу подчеркивалось, что для громких обвинений иранских дипломатов в поддержке террористической активности должны быть представлены неоспоримые и веские доказательства: «…Аб-солютно неприемлемо, что военные берут штурмом консульское учреждение иностранного государства на территории другого государства. Это – грубейшее нарушение Венской конвенции о консульских сношениях». Предпринятые военнослужащими США неправомерные действия, как подчеркивалось, означают также открытое злоупотребление тем мандатом, который был выдан странам-участницам многонациональных сил в Ираке Советом Безопасности ООН и неотъемлемой частью которого является содействие обеспечению охраны и безопасности иностранных дипмиссий в этой стране. МИД России выступил за незамедлительное урегулирование этой ситуации на основе международного права.

На примере данной ситуации видно, что она может быть использована как для дальнейшей консолидации платформы ряда государств, так и для обострения отношений со страной, входящей по американской классификации, в «ось зла». Сценарий возможного развития ситуации и ее обострения складывается из следующих элементов:

– выдвижение обвинений (претензий) относительно чувствительных вопросов нераспространения (ядерного, ракетного), попыток обладания ОМУ, нежелания допустить международные инспекции на свои объекты с целью проверки;

– провозглашение страны частью «оси зла»;

– консолидация международного сообщества на основе соответствующих резолюций СБ ООН;