Реферат: И.П.Бардин и его вклад в развитие металлургии
А между тем хотелось побывать и в родных пенатах. С дипломом инженера !
“Встретили меня здесь с радостью и надеждой, но пора восторгов миновала, и нужно было вновь думать о своей судьбе. Через две недели я возвратился в Киев,” — вспоминал И.П.Бардин.
В Екатеринославе Бардин устроился экскурсоводом на выставке американского сельского хозяйства. Осенью выставка должна была закрыться. И тут совершенно неожиданно Иван Павлович получил манящее предложение от русского эмигранта Розена, который предложил ему помощь в поисках работы в Америке.
Встреча с Новым Светом была единственной и неповторимой. Вечером он торопливо записывал свои впечатления:
“Ранним утром, в густом тумане мы подплыли к Нью-Йорку. Подошел маленький пароходик. Выскочивший из него санитарный инспектор поинтересовался, нет ли больных, проверил документы ...
Прошло немного времени и началась высадка пассажиров.”
Насколько дней Иван Павлович бродил по Нью-Йорку. А когда осталось денег на билет до Мулена и два доллара на завтрак и обед, искатель американского счастья выехал из города.
В Мулен, небольшой городок в глубине континента, в штате Иллинойс он приехал ночью, а утром уже работал на заводе “Дир-Компани”, в цехе сборки культиваторов.
Работа была несложной, но тяжелой. Смена длилась десять часов. Если рабочий не выполнял заданную норму, его увольняли, перевыполнял — получал незначительную премию.
Так началась американская одиссея русского металлурга Бардина.
А собственно, металлургии пока он и не видел.
Через некоторое время, чтобы хоть как-то поближе быть к “огненному производству”, он попросил перевести его в кузницу — на ковку деталей сельскохозяйственных машин.
Прошло несколько месяцев и помощнику кузнеца на заводе “Дир-Компани” предложили взять расчет, потому, что менялись производственные планы, и компании не было никакого дела до людей, рабочая сила которых больше не требовалась.
Устроиться снова помог Розен. Он дал Бардину рекомендательное письмо на завод “Гард-Пар”, производивший тракторы. Там его взяли слесарем на сборку машин.
Летом 1911 года Иван Павлович расстался с тракторами и выехал в Чикаго . Теплилась надежда устроиться наконец на металлургическом заводе.
“Счастье” улыбнулось Бардину и его приняли на только что выстроенный металлургический гигант — завод “Гэри”, близ Чикаго рабочим в прокатный цех. Наконец-то он попал в свою стихию! Работать приходилось по десять-двенадцать часов в день, и с таким напряжением, что вечером чувствовал себя совершенно обессиленным.
Вскоре рабочий Бардин получил повышение. Его перевели на сборку и наладку валков по прокатке рельсов. Новая работа оказалась ещё более изнурительной и опасной. А платить стали больше на двадцать центов в час.
Уже через две недели появились признаки сильнейшего расстройства сердечной деятельности. Он обратился к русскому доктору, который сказал ему, что он на такой работе долго не протянет. Решил попросить перевод на более лёгкую работу. Ответ начальника цеха был жестоким: “Усталые, больные люди нам не нужны”.
В тот же день русского инженера и американского рабочего уволили с завода. Как инженер он не нужен, как рабочий — оказался слабым и выброшен за ворота.
Ранним зимнем утром, на исходе 1911 года Бардин садился на английский пароход “Мавритания”.
Ливерпуль, Лондон, Дувр, Берлин, Киев — дома!
Бардина тянуло производство.
3. И.П.Бардин и Сибирь.
Далёкая и фенаменально богатая Сибирь давно привлекала инженеров и деловых людей, потому что на неосвоенной этой земле было всего в дастатке — и угля, и руды, и леса. Рабочая сила в Сибире, как впрочем, и на Урале была дёшева. Но для освоения сибирской целины требовалось приложения сил на государственном уровне, требовался немалый и организованный капиталл.
Наиболее серёзная попытка создать металлургическую промышленность за Уральским храбтом была предпринята акционерным обществом Кузнецких каменноугольных копей — Копикуз. В 1912 году Копикуз получил в концессию большую часть Кузбасса. Первым делом планировалось строительство метал-лургического завода с рассчётом на тельбесскую руду, поэтому в 1917 году Михаил Константинович Курако получил приглашение от Копикуза запроектировать и построить в Кузбассе домны американского типа. По мысли Курако, это быдет высокомеханизированное предприятие. На помощь рабочему придут машины. Они облегчат труд людей, уничтожат тяжелые профессии катателей, чугунщиков, разливщиков. Однако Курако эту работу не удалось довести до конца. Началась гражданская война. Основные усилия народа были направлены на борьбу с белогвардейцами и иностранными интервентами.
Молодое Советское правительство буквально сразу же после революции обратило внимание учёных и хозяйственников на безотлагательную важность разработки недр Востока страны, ибо, как сказал ещё великий М.В.Ломоносов: “Росийское могущество прирастать будет Сибирью”.
В апреле 1918 года Высший Совет Народного Хозяйства объявил конкурс на “проект создания единой хазяйственной организации, охватывающей область горно-металлургической промышленности “Кузнецкого каменно-угольного бассейна”.
Во время очередной командировки в Кузнецк Курако заболел сыпным тифом — одной из самых распространённых болезней тех тяжёлых и героических лет. Он умер в Кузнецке 8 февраля 1920 года, где и был похоронен на Верхней Колонии.
Конец 20-х годов. Завершается восстановление старых предприятий. Наступает эпоха пятилеток. В разных районах страны начинается строительство крупнейших металлургических и машиностроительных заводов, угольных шахт и электростанций. Принимается историческое решение о создании на Востоке СССР второй мощной угольно-металлургической базы — крупнейших металлургических комбинатов, работающих на железных рудах Урала и коксующихся углях Сибири.