Реферат: Исследование метафоры в последней трети XX в.
З. Кевечес исследовал набор концептуальных метафор, участвующих в концептуализации понятия 'дружба' friendship в американском. варианте современного английского языка, анализируя метафоры и их денотаты как элементы налагаемых друг на друга фреймов, зависимых от семантики соответствующих им родовых понятий - иперонимов. Исследование показало, что не существует концептуальных метафор, применимых только к данному понятию. Диапазон задействованных в концептуализации 'дружбы' метафорических систем распространяется на все отвлеченные понятия, которые в родовидовой иерархии оказываются его гиперонимами. Результат позволяет сделать предположение об относительной предсказуемости появления метафор в тех или иных семантико-идеографических областях (33).
Сходные функции - концептуализации понятий и воздействия на способ мышления - метафора выполняет в специальных подсистемах языка, например в экономике и медицине (21; 46). Я. Пен, анализируя причины и возможные последствия использования метафор в языке экономической науки, отмечает, что в наше время в экономике наблюдается тенденция к освобождению от языковых единиц, нагруженных ассоциациями и эмотивностью, и к переходу на язык формул. Однако осуществить это полностью не удается, и во многом - вследствие того, что экономисты должны не только описывать факты и выводить закономерности, но и убеждать друг друга и неспециалистов в правильности своих теорий. Поэтому необходимы риторические приемы, которые активно используются экономистами со времен А. Смита, в том числе и метафора. По метафорам можно проследить основные этапы развитии этой науки, что подтверждает мысль Т. Куна о том, что метафора наводит исследователей на новую интерпретацию объекта в периоды научных революций (35). 1 ак неоклассический анализ основывается на подходе к обществу как к саморегулирующейся упорядоченной системе, уподобляя его механизму или природному организму (thenaturalorder "естественный порядок", naturalrateofgrowth "естественный темп роста"). Кейнсианскре и посткейнсианские направления, сосредоточиваясь на кризисах и катаклизмах в экономике, исполыуют образы стихии и хаоса, представляя тем самым общественную жизнь как нестабильное и непредсказуемое явление (flow "поток", turmoil "водоворот").
Марксистская концепция, рассматривающая историю и общественную жизнь как борьбу классов, распространяет метафору войны на сферу экономики (46). Работа Я. Пена показывает, что метафора, конструируя свою парадигму исследования, сама связана и во многом определена доминирующими в данный исторический период умонастроениями и течениями мысли. При этом метафоры, обладающие большой экспрессивной и риторической силой и создающие свой собственный контекст понимания объекта, чреваты опасностью отрыва от реальных фактов и ложной аргументации: они как бы "соблазняют" мысль исследователя (expressivelyseductivemetaphor "соблазнительно экспрессивная метафора", там же). Это предупреждение свидетельствует об актуальности высказанной в XVI в. итальянским мыслителем Дж. Вико точки зрения на метафору как на сильнейший инструмент создания идеологических мифов: каждая эпоха конструирует свой миф, и их различие есть различие используемых метафор (3). Характерна история "взаимообмена" тропами между сферами медицины и науки об обществе, имевшего место в прошлом столетии (21). Первоначально, в конце XVIII в., метафора человеческого тела появилась в рассуждениях о правильном устройстве общественной жизни - в физиологии искали основания для объяснения общественных процессов и исправления общественных нравов. Это отражало свойственное эпохе Просвещения убеждение, что законы общества должны основываться на законах природы ("природный человек" Ж.-Ж. Руссо). Появились метафоры socialbody, букв. *тело общества, naturalrights естественные права. Однако скоро такая взаимосвязь вызвала обратную реакцию: социологическая метафора проникла в медицину, и, более того, медицина стала испытывать сильное давление со стороны политики. Здоровье стали описывать как порядок и подчинение закону (obediencetothelaw), болезнь - как беспорядок, бунт (riotousinsurgency, disorder). П.Ж. Кабанис, французский врач и философ (1757 - 1808), призывал медиков стать стражами общественного блага. Характерно, что после открытия клеточного строения организма сам термин "клетка" cell стал применяться для обозначения простейшего элемента и биологической, и общественной жизни (там же).
Роль метафоры с точки зрения ее воздействия на мировоззрение и участия в создании идеологических мифов выступает на первый план при изучении политического дискурса. Ф.Р Анкерсмит, признавая власть метафоры и, шире, власть слова в общественно-политической традиции Запада, отмечает, что в основе такого положения - отношение к языку, которое отлично от традиции Востока. В западной традиции язык стремится сделать себя "прозрачным" по отношению к обозначаемой им действительности: в нем преобладает репрезентирующая функция. При этом в западном обществе слово и действительность, в том числе и социально-политическая, осознаются как явления, дистанцированные друг от друга. Поэтому в принципе и возможна смена метафор, которые "дают", каждая по-своему, смысл действиям и явлениям политической жизни. Противоположность такому положению Ф.Р. Анкерсмит видит в японской традиции, ярче всего воплощенной в жанре хайку. Соглашаясь с Р. Бартом в том, что в хайку происходит намеренное затемнение смысла, благодаря чему возможно бесконечное множество ассоциаций и интерпретаций, автор акцентирует противоположность такого типа языка правилам европейской риторики. Такой язык не может функционировать в качестве "дубликата" действительности, отображающего ее глубинные структуры, и воздействовать на нее (18).
А.Н. Баранов и Ю.Н. Караулов, исследуя политические метафоры современного русского языка, представленные в жанре политической дискуссии, акцентируют внимание на способах "оживления" стертых метафор, Предлагается разграничить два типа "стертости" метафоры: первый связан с индивидуальными, часто воспроизводимыми языковыми единицами, второй - с употребительностью метафорических моделей. Во втором случае модель актуализируется и порождает выражения, воспринимаемые как образные, если говорящий отходит от конвенциональных языковых средств. Это ощутимо при сравнении словосочетаний: "механизм голосования" и "ржавый механизм голосования", "европейский дом" и "европейский теремок" (11).
В 90-е годы получили развитие исследования метафоры в комплексе проблем взаимосвязи языка и культуры. Это направление, в целом развивающееся в рамках антропоцентрической (в западной терминологии - антропологической) парадигмы в языкознании, связано с возрождением интереса к концепции В. фон Гумбольдта, согласно которой язык является не только продуктом, но и речетворческой деятельностью, создающей как сам язык, так и языковое сознание человека и языкового коллектива. В языке запечатлено мировидение, но он также выполняет и активную роль по отношению к последнему, поскольку сохраняет в семантике своих единиц и транслирует из поколения в поколение определенный "взгляд" на мир, или картину мира, которая становится достоянием каждого говорящего на данном языке с детства (13; 47). Метафора представляет собой ценный источник для этого направления исследования языка, так как образные основания переосмысленных языковых единиц (аккумулируют) специфику мировидения народа.
Н. Куин задается вопросом: Почему метафоры не возникают произвольно и в неограниченном количестве, если в принципе механизм метафоры, состоящий в уподоблении двух разнородных объектов по какому-то одному признаку сходства (реальному или же приписываемому), допускает бесконечное множество метафорических образований? Тем не менее количество метафор, оказывающихся в обиходе лингвокультурной общности, является ограниченным. Одно из ограничений Н. Куин иидит в культурной обусловленности Метафоры, отмечая, что в языке живут и получают развитие образы, укорененные в культурной традиции и в сознании носителей языка (48). В связи с этим при решении вопросов о возникновении, функционировании и понимании метафор первостепенное значение приобретает обращение к культурной традиции и к общему фонду знаний говорящих на данном языке (39). В западных работах фонд знаний понимается преимущественно как знание устройства внеязыковой реальности, основанное на принятой в данном обществе категоризации мира (43; 51).
В российском языкознании метафора изучается как культурно маркированный пласт языковых единиц, соотнесенный через образную мотивацию с установками и категориями культуры. Исследования проводятся и в диахроническом плане, как это делается в этнолингвистике, исследующей фольклорные тексты и ритуалы в связи с народным менталитетом (15-1(>), и на синхронном срезе, на материале современных текстов и дискурсов и современного национально-культурного самосознания (9; 47). Умение "вычитать" культурную информацию из содержания метафоры и интерпретировать образы через категории (знаки) культуры требует особого рода компетенции, не сводимой к знанию яшка - культурно-языковой компетенции (12-13). Этот вид компетенции позволяет соотносить знаки двух разных, но взаимодействующих знаковых систем - языка и культуры. Одна из основных задач в изучении корреспонденции языка и культуры состоит в разработке семиотически ориентированного языка, который дал бы научные основания для экспликации категорий культуры в языковых знаках. Одним из центральных в этой проблематике является понятие культурной коннотации, постулирующее присутствие культурно мотивированного созначения в образных знаках языка и возможность интерпретации культурной информации через обращение к симболарию культуры (архетипическим образам, прототипическим ситуациям, мифологемам, символам, стереотипам, эталонам и т.д.).
Одна из сторон проблемы - определение реестра симболария культуры и его описание (там же). Анализ метафор показывает, что в их образных основаниях закодированы разные элементы симболария. Так, архетипические образы входят в состав многих идиом и переосмысленных компонентов устойчивых словосочетаний как "глубинные метафоры" (16), например, "из другого теста", "мать-земля", "родина-мать", "темная личность". Эталоны, устанавливающие образец, по которым как бы "измеряется" характеризуемое свойство, отображены во многих экспрессивных метафорах, в том числе и зооморфных: "баран" - об упрямом человеке, "ослиная тупость", "ковбойское нахальство", "ни капли таланта". Мифологемы, т.е. аллюзии к мотивам мифов, составляют культурную информацию в содержании метафор, функционирующих в роли связанных компонентов устойчивых словосочетаний. Например, образная мотивация связанных компонентов в словосочетаниях, обозначающих признаки и действие эмоций, восходит к анимистическим мифологическим представлениям: "страх, ужас, злость, тоска охватывают", "побороть, одолеть страх, ужас, тоску", "страх, ужас, тоска н