Реферат: Источники психологического эксперимента как общественного образования
Итак, мы видим, что психология вошла в ХХ век с тремя разными моделями для описания социальных взаимодействий, что было необходимой частью для проведения исследований. Несколько лет эти модели сосуществовали относительно мирно и иногда в одном исследовательском отчете стояли рядом какие-либо две из них. Однако, это была нестабильная ситуация. Социальные отношения в лаборатории не были отделены от отношений вне ее стен. Требования более широкой социальной практики внесли изменения в исследовательскую деятельность и предпочтение одних методов другим. Появились новые формы старых моделей и смешанные модели. Иногда это было связано с монополистскими требованиями к их способности в предоставлении только гарантированной системы для создания истинного и результативного психологического знания. Однако, детальное рассмотрение этих поздних изысканий лежит вне рамок данной статьи.
Выводы и вопросы
Различия между паттернами исследования социальной практики, которые мы здесь обсудили, показывают, что в самом начале экспериментальная психология занималась структурированием социальных взаимодействий, причем всегда были доступны альтернативные пути достижения этой цели. Анализ этих первых исследований приводит нас к нескольким базовым выводам.
Один из них касается вовлеченности социальных аспектов экспериментальной психологии в исторически ограниченную нормативную систему взглядов. Например, не верно предполагать, что генерализации о роли субъекта в социальной психологии в любой из этих моделей поддерживаются и в остальных. Более того, практически все существующие эмпирические работы в этой области имеют тенденцию захватывать для экспериментирования конкретную социальную структуру. Хотя этому есть практические обоснования, принцип историчности генерализаций в социальной психологии (Gergen & Gergen, 1984) также нуждается в применении и в социальной психологии психологического эксперимента.
Обсуждения всех за и против экспериментальной психологии представлены в другой области, которая может быть более благодатной за счет большей информированности об исторической перспективе. Такие обсуждения велись вокруг чего-то, что определяется как конкретный психологический эксперимент (например Gadlin & Ingle, 1975; Kruglanski, 1976). Но ясное и точное указание конкретики может быть обманчиво в контексте целого. С самого начала экспериментальная психология использовала более чем одну модель эксперимента, и различия между моделями могут быть более полезными и показательными, чем сходства. Да, это верно, что несколько раз и в нескольких местах конкретная модель эксперимента являлась доминирующей, но это не делало существование психологического эксперимента внеисторичным. Напротив, выравнивая различные экспериментальные формы с экспериментированием как таковым мы должны задаться вопросом о границах и пределах различных социальных паттернов экспериментирования (Hendrick, 1977).
Другой вывод касается положения психологии в общем социальном контексте. Мы знаем, что историческое развитие психологии не может быть отделено от культуры и структурных особенностей всего общества, в котором она существовала (например, Buss, ,(979). Обычно, результаты этих влияний видны на уровне концептуальных предпочтений и теоретических веяний. Но если психологические идеи не появляются в социальном вакууме, то же касается и психологического эксперимента как миниатюрной социальной системы. Социальные взаимодействия, необходимые для экспериментальной психологии, не были разработаны с самого начала на базе чистых рациональных рассуждений, а произросли из паттернов поведения, которые уже были знакомы участникам экспериментов. Медицинские и учебные институты предлагали оригинальные формы таких паттернов, как медицинские и учебные теории являлись источниками для множества психологических концепций. Другие социальные институты приняли участие в развитии психологического эксперимента на более поздних этапах. Суть в том, что эта методология не более свободна от влияния социального контекста, чем формирование теоретических концепций.
Это приводит нас к третьему выводу, который заключается в необходимости соотнесения различий в теоретических позициях с различиями в практике общественных исследований. Мы получим одностороннюю картину развития психологии, если будем рассматривать только его только как изменения в теоретических ориентациях. Там, где различия в теориях были сильны, они были связаны с различными практиками исследований. (например, история психологии см. Bonnie, 1977). Это верно для случаев рассмотренных нами, но равно верно и для течений психологии в ХХ веке – психоанализа, гештальтпсихологии, бихевиоризма. Зная это, мы не должны поддаться искушению и впасть в бесплодные спекуляции о курице и яйце в проблеме первичности теоретической ориентации и социальной практики, вовлеченной в исследования. Важно понимание того, что психологические теоретизирования не есть деятельность, полностью отделенная от социальных отношений, которые психолог устанавливает с тем, кто является для него источником данных.
Общественная ситуация, характеризующая психологический эксперимент, обладает функцией генерации знания о ситуации. Взаимодействия, которые приводят к появлению данных, рассматриваемых как психологическое знание, есть часть того, что принято называть «общественно подтвержденные структуры» "socialproofstructures" (White, 1977). В примерах, показанных нами, различные паттерны взаимодействий были связаны с получением различных типов знаний. В той степени, в какой это может быть обобщено, это приводит нас к относительности вопроса об экспериментировании в психологии. До тех пор, пока такие вопросы заключены в рамки терминах экспериментирования в основном и знания в абстрактном, они, видимо, останутся безрезультатными. Более интересными и плодотворными становятся вопросы об отношениях между социальной структурой производящей знание, и природой этого знания. Обращаясь к этим вопросам, было бы неплохо не игнорировать потенциально богатый источник доказательств, погребенный в опубликованных записях психологов в последние годы.
Список литературы
Kurt Danziger, York University, Toronto, Canada. Источники психологического эксперимента как общественного образования.