Реферат: Юрий Владимирович Андропов

По требованию КГБ в Уголовный кодекс были введены специальные статьи, в которых расширительно толковались понятия «антисоветская пропаганда» и «клевета на советский общественный строй», а также статьи, позволяющие продлевать и устанавливать новые сроки уже осужденных по этим мотивам. Андропов проводил работу целенаправленно и систематически и никогда не выказывал даже тени раскаяния или сожаления.

Известна переписка Андропова и физика Л.Капицы относительно судьбы А.Д.Сахарова. В ней Андропов объясняет, что Сахаров пресле­дуется КГБ за то, что распространил на Западе более 200 материалов, которые содержат «фальсификации» политики СССР и используются противниками СССР для разжигания антисоветизма. Это, по мнению Андропова, уже не инакомыслие, а конкретная деятельность, несущая угрозу политической безопасности СССР. При всех симпатиях к акаде­мику Сахарову следует признать, что в позиции Андропова как защит­ника существовавшего политического режима был известный полити­ческий смысл.

Серьезным оправданием позиции Андропова, на наш взгляд, была успешная деятельность возглавляемого им КГБ по защите националь­ной безопасности СССР. Эта сторона деятельности КГБ не только не уступала, но значительно превосходила по значению «работу» по борь­бе с диссидентами, поскольку последней занималось только одно из девяти главных управлений Комитета — 5-е по охране Конституции, на долю которого приходилось только 0,5% личного состава КГБ. Кроме того, это управление помимо своих прямых функций занималось более конкретными задачами, например, локализацией холеры в Астрахани и Одессе в 1972 г.

Успешно противостояли ЦРУ и другим разведорганам Запада 1-е и 2-е главные управления КГБ, которые занимались внешней разведкой и контрразведкой. Особую роль сыграла научно-техническая разведка (управление «Т»), которая сэкономила стране значительные материаль­ные и финансовые средства по таким важнейшим направления, как компьютеризация, медицина, оборонные отрасли экономики. В 1980 г. советской разведке было поручено собрать за рубежом секретные тех­нические данные по 3167 темам, и к 1985 г. это задание было выпол­нено. В качестве примера можно назвать получение технической до­кументации для производства лекарства — инсулина, для создания за­вода по производству нового поколения компьютеров и др.

Излагая собственную концепцию национальной безопасности, Анд­ропов рисовал четыре концентрических круга — пояса безопасности: «Первый круг и — главный — это внутреннее единство, экономическое благополучие и моральное здоровье нашей собственной страны — СССР, второй круг — это надежность наших собственных союзников по мировоззрению, по оружию, третий круг — международное комму­нистическое движение, четвертый — это остальной мир».

В это время во многих государствах, в том числе и в СССР, наблю­далась активизация терроризма. Так, в 1969 г. было совершено терро­ристическое нападение на автомобиль Брежнева во время встречи кос­монавтов Г.Берегового и А.Николаева. В московском метрополитене в результате взрыва погибло несколько десятков человек. По прямой ини­циативе Андропова было создано знаменитое антитеррористическое подразделение КГБ — группа «Альфа», которая стала в дальнейшем основным и самым эффективным' в борьбе с террором в годы пере­стройки и реформ. КГБ проводил расследование крупнейших аварий типа пожара в сто­личной гостинице «Россия» или взрыва на Минском телевизорном заводе.

Андропов постоянно накапливал данные о негативных тенденциях, проявлениях коррупции в руководстве и, когда появилась возможность, обрушил удар на их носителей. Органы безопасности расследовали «бриллиантовое дело» в ювелирторге, «рыбное дело», «сочинское дело», провели ряд операций по борьбе с мафией в Азербайджане, Грузии, Краснодарском крае, Ростове-на-Дону. Этими акциями КГБ нанес такой удар по «днепропетровской мафии» Брежнева, от которого она уже не сумела оправиться. Но номенклатурная псевдокоммунистическая элита была как гидра, у которой вырастали новые головы взамен отрубленных.

По инициативе Андропова были проведены идейно-политические акции по повышению престижа органов безопасности. Появился целый ряд книг и конофильмов о подвигах разведчиков и контрразведчиков, особенно в годы Великой Отечественной войны, например знаменитый фильм «Семнадцать мгновений весны» по роману Юлиана Семенова.

Андропов не входил в днепропетровское окружение Брежнева, од­нако вместе с министром обороны Д.Ф.Устиновым он в 70-х гг. оказы­вал влияние на внешнюю и внутреннюю политику СССР. В частности, он безусловно несет свою долю ответственности за решение о вводе советских войск в Чехословакию в 1968 г., за вмешательство во внут­ренние дела Афганистана в 1979 г. Он лично контролировал ситуацию в Польше в конце 70-х гг. и в других социалистических странах в период кризисов. Чтобы оценить эти факты при характеристике Андропова, нужно учесть следующее: определяющее давление Брежнева, Громыко и Устинова; сложность ситуации и отсутствие другого выхода из поло­жения, позволявшего сохранять эти страны в советской геополитичес­кой зоне влияния; сам Андропов с возрастом становился более кон­сервативным вследствие эволюции своих взглядов и психологии в ус­ловиях брежневского авторитарного политического режима. Наконец, следует отметить и тот факт, что вмешательство сверхдержав в дела стран-сателлитов было нормой того времени, чему есть примеры из внешней политики США, контролировавшей Южную Америку, часть Азии. Запад и Восток были по разные стороны баррикад, и если одна сверхдержава теряла союзника, то другая сверхдержава немедленно его приобретала. Можно ли в этих условиях было ожидать, что пред­седатель КГБ Андропов будет выступать против наведения порядка во «взбунтовавшихся» странах?

После самоубийства личного ставленника Брежнева в КГБ генерала С.Цвигуна позиции Андропова в КГБ резко укрепились, и он смог арес­товать ряд лиц, замешанных в «бриллиантовых аферах» дочери Бреж­нева Галины. Сам Брежнев в это время пережил тяжелый инсульт после ташкентской аварии. В зарубежной прессе предсказывался предстоящий в обозримом будущем уход Брежнева из большой политики по причине болезни.

Смерть М.А.Суслова освободила должность секретаря ЦК по идео­логии, и ее неожиданно для многих занял Андропов. Прежний кандидат на пост генсека Кириленко к этому времени по старости и болезни отошел на второй план. Здесь стоит заметить, что многие члены Полит­бюро (Громыко, Тихонов, Соломенцев и др.) были не просто консер­ваторы, но все пребывали в преклонном возрасте, и это заметно ска­зывалось на качестве принимаемых стратегических решений. Заняв пост второго секретаря ЦК, Андропов вел заседания Политбюро в от­сутствие больного Брежнева и фактически стал вторым по значению деятелем в партийном государстве. Но часть членов Политбюро во главе с К.У.Черненко опасались Андропова, не желая его иметь в ка­честве генсека.

3.2. Пост генерального секретаря.

10 ноября 1982 г. умер больной Брежнев, и в кулуарах Политбюро развернулась борьба за выдвижение кандидатуры на высший пост. По­беду одержал Андропов, и на пленуме 12 ноября по предложению его конкурента — К.У.Черненко он был избран генеральным секретарем ЦК КПСС, что в партийном государстве объективно приравнивалось к должности руководителя страны.

Избрание Андропова вызвало удовлетворение не только здоровой части партийной элиты, но и большинства населения страны, которое ожидало перемен и наведения порядка. На Западе с интересом встре­тили сообщение о новом лидере СССР, но отметили, что в силу его преклонного возраста и болезней он, скорее всего, будет переходным руководителем, и не ошиблись.

Андропов сразу после своего вступления в должность руководителя огромного государства начал сокращение личного аппарата генсека. Он стимулировал расследование ряда дел, которые был вынужден ранее свернуть по указанию окружения Брежнева. Это стало показа­телем нового курса политического руководства.

Но одновременно в стране продолжалось преследование противни­ков из числа диссидентов, которые также не вписывались в андроповскую модель советского государства.

Борьба за улучшение экономического положения государства, в ко­тором явственно прослеживались элементы стагнации, началась с ши­рокомасштабной кампании по наведению элементарного порядка и производственной дисциплины. Для Андропова она была «нулевым цик­лом» реформ. Без этого просто нельзя было приступать к реализации потенциала, который был заложен в общественно-политической сис­теме. В стране обострилась демографическая проблема, и нужно было задействовать все трудовые ресурсы, направить их на магистральные направления, чтобы выполнить пятилетний план и Продовольственную программу, которая уже давала сбои. На практике борьба за дисцип­лину оборачивалась курьезами, когда ретивые начальники на местах организовывали облавы на своих сотрудников, которые, например, в рабочее время «бегали по магазинам». Когда Андропову сообщили о таких местных инициативах, он смягчил свои «драконовские» меры. Кампания по наведению дисциплины и порядка, однако принесла по­ложительные результаты. Уже в первом квартале 1983 г. был достигнут прирост объема производства на 6%. За весь «андроповский» 1983 г. прирост национального дохода составил 3,1%, а промышленное про­изводство выросло на 4%. Но Андропов понимал, что такими средст­вами можно достичь только незначительного и кратковременного эф­фекта и необходимо коренное совершенствование экономики и преж­де всего управления производством. Стала актуальной проблема много­укладности экономики. Различные хозяйственные уклады уже давали о себе знать в теневой экономике СССР и в от­крытой экономике восточноевропейских социалистических стран — в сфере обслуживания и легкой промышленности. Андропов сознавал, что в таких отраслях частный сектор полезен и эффективен, и раз­мышлял о его возможностях в СССР. Его сын Игорь Андропов вспоми­нает, что отец особенно интересовался шведской социал-демократи­ческой моделью экономики. В первую очередь его привлекали эффек­тивная система перераспределения национального дохода в пользу бед­ных и средних слоев населения, развитая система социальной защиты и роль в ней профсоюзов. Концепция «социального партнерства» с ее признанием частной собственности была для Андропова как коммунис­та неприемлемой. Размышляя о варианте Андропова, можно сказать, что реально он был ближе всего к модели реформ, которая была ап­робирована в Китае Дэн Сяопином. Смысл китайской модели заклю­чался в том, чтобы, сохраняя политические устои государства, посте­пенно вести преобразования на основе экономических реформ, разви­тия многоукладной экономики, введения рыночных отношений под кон­тролем государства, пресекающего казнокрадство и коррупцию.

Андропов был, безусловно, апологетом традиционного социализма, который во многом неприемлем в современных реалиях 90-х гг. Спустя десять лет стало очевидно, что нельзя абстрагироваться от историчес­ких государственных, нравственных, культурных и в целом цивилизаци-онных корней России, забывать роль русского православия, цементи­рующего российскую государственность. Но одновременно надо по­мнить об историческом уникальном советском опыте создания обще­ства социальной справедливости. Он оказался противоречивым и в чем-то не выдержал проверки временем, но это, на наш взгляд, не означает его отмены или полной дискредитации. В нем имелось здоровое рациональное ядро, которое не быловостребовано послеандроповским полщическим руководством.

Андропов задумал настоящую перестройку экономики, начав этот процесс с осторожных шагов. По его мнению, сначала надо постепенно перестроить промышленность и сельское хозяйство и, только получив позитивные результаты, приниматься за реорганизацию политических институтов в направлении их демократизации. Естественные границы этих процессов, по Андропову, определялись национальными глубин­ными интересами СССР — Великой России и сохранением потенциала социализма. Был принят ряд совместных постановлений ЦК КПСС и Совмина СССР о мерах по регулированию развития отраслей промыш­ленности на основе чисто экономических методов, о повышении роли трудовых коллективов. Андропов ставил задачу частично децентрали­зовать экономику, придать плановой системе менее директивно-адми­нистративный и менее всеобъемлющий характер, резко усилить эко­номическую заинтересованность трудящихся и самих предприятий в эффективности производства, не изменяя ценностям социализма. Здесь особую роль приобретал творческий поиск новых методов и форм эко­номической деятельности. Андропов санкционировал проведение круп­номасштабных экспериментов по подготовке новой экономической ре­формы. Для этого в ЦК КПСС был создан специальный экономический отдел, который возглавил Н.И.Рыжков. Вокруг Андропова стала скла­дываться группа ученых и специалистов, готовивших разработки новых путей развития экономики.

Сам Андропов выступил с фундаментальной статьей «Учение Карла Маркса и некоторые проблемы социалистического строительства в СССР», где были высказаны новые положения в области марксистской теории и критические оценки предшествующего социалистического развития. В статье указывалось, что конкретные пути становления со­циалистического общества пролегли совсем не так, как предполагали основоположники. На июньском пленуме ЦК КПСС 1983 г. Андропов развил эту мысль: «Если говорить откровенно, мы еще до сих пор не знаем в должной мере общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно эконо­мические. Поэтому вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок». Это высказывание Андропова фактически означало признание того, что объявленный «развитой социализм» был иллюзией. Сделав такое заявление, Андропов теперь должен был дать новое определение общественного состояния, но для этого требовалось больше времени, чем он лично располагал вследствие состояния здоровья.

Интеллигенция ожидала от Андропова ослабления режима, однако цензура усилилась; так был запрещен ряд новаторских постановок в театрах. Это было связано во многом с тем, что идеологией занимались консерваторы К.У.Черненко, М.В.Зимянин, П.Н.Демичев. Андропов не стал форсировать реформы. На предложения ученых-консультантов ус­корить демократизацию он не без оснований ответил: «Надо сначала накормить и одеть людей». Андропов возлагал особые надежды на де­мократизацию внутрипартийной жизни, которая была полностью фор­мализованной. Он наивно считал, что в низовых парторганизациях за­ложен творческий потенциал, который поможет вывести партию и страну из непростого положения.

Среди разочарованной интеллигенции стали распространяться по­говорки «Вот тебе и Юрьев день» и «поздние заморозки Юрия Долго­рукого». В конце 1983 г. Президиум Верховного Совета СССР принял более жесткие указы об усилении ответственности за антисоветскую, антигосударственную деятельность.

Возглавив страну и задумав ее постепенную и осторожную модер­низацию сверху, Андропов стал собирать команду деятелей-сподвиж­ников. Он ввел в высшее руководство региональных деятелей: М.С.Гор­бачева, Е.К.Лигачева, В.И.Воротникова, Н.И.Рыжкова, В.М.Чебрикова, Г.А.Алиева, Г.В.Романова и др. Подбор кадров отвечал андроповской концепции перестройки, а не горбачевской. Это, может быть, объяс­няет, почему Горбачев в дальнейшем органично не смог сработаться с командой Андропова и полностью ее расформировал.

Андропов, конечно, ценил Горбачева, предполагал, что он, возмож­но, станет его преемником. Но Юрий Владимирович видел не только его молодость и энергию, другие положительные качества, но также и недостатки: амбициозность, поверхностность, любовь к аплодисмен­там и славословию. Андропов разочаровался в Горбачеве к концу 1983 г. Он прямо говорил, что не ощущает реальной помощи Горба­чева в решении вопросов сельского хозяйства. Сохраняя определенное доверие к Горбачеву, Андропов вопреки имеющимся легендам не сде­лал никакого «завещания» о его будущем избрании генсеком. От услуг А.Н.Яковлева Андропов отказался сразу, туманно заметив, что он слиш­ком долго прожил в капиталистической стране.

Андропов провел также умеренную и осторожную чистку партий­ного и государственного аппарата, включая органы безопасности. За пятнадцать месяцев его правления было сменено 18 министров СССР, переизбрано 37 первых секретарей обкомов, являвшихся политически­ми губернаторами на местах. Это насторожило политическую элиту, боявшуюся перемен и потери руководящих постов.

В области внешней политики Андропов стремился к разумным ком­промиссам с внешнеполитическими противниками СССР, но в условиях открытого недоверия СССР и США друг к другу такой компромисс не состоялся. В это время разразился кризис в связи с размещением в Европе ракет средней дальности СССР и США.

Руководство США рассчитывало, что СССР не может долгое время на равных с США обеспечивать паритет в гонке вооружений и созна­тельно ставили дилемму: либо компромисс на наших условиях, либо продолжение гонки вооружений. Андропов и его новая команда не смогли найти адекватного маневра, и в результате гонка вооружений набрала новые обороты. Дело резко осложнилось тем, что советские ракеты средней дальности не достигали США, а аналогичные ракеты НАТО достигали СССР за 7 минут и практически не сбивались. Внеш­неполитическая ситуация обострялась.продолжающимся противостоя­нием с Китаем, на границах с которым приходилось держать войска и строить укрепления. Трагическим бременем была война в Афганистане. Но апогеем напряженности стала трагедия 1 сентября 1983 г., когда в советском воздушном пространстве истребитель ПВО СССР СУ-15 сбил широкофюзеляжный самолет «Боинг-747» корейской авиакомпании с 269 пассажирами. Этот полет, судя по многим данным, осуществлялся с провокационными целями под контролем ЦРУ, которое, естественно, впоследствии все это отрицало. Пропаганда США и всего западного мира начала массированную, скоординированную кампанию по разо­блачению «жестокого и безжалостного» руководства СССР, являюще­гося «империей зла». Эта кампания позволила США снять остроту про­тестов западной общественности против размещения ракет США в Ев­ропе. Советские власти допустили крупный просчет, скрывая факт уничтожения самолета своим истребителем. Андропов был крайне не­доволен инцидентом, но в конечном счете поддержал свою армию и оправдал ее в свое