Реферат: Как помирал старик

-- Прохудился весь... Дым-то, однако, в брюхо прошел.

Егор хохотнул коротко.

-- А где шибко-то болит? -- спросила старуха, глядя на старика жалостливо и почему-то недовольно.

-- Везде... Весь. Такая слабость, вроде всю кровь выцедили.

Помолчали все трое.

-- Ну, пойду я, дядя Степан, -- сказал Егор. -- Скотинешку попоить да корма ей задать...

-- Иди.

-- Вечерком ишо зайду попроведую.

-- Заходи.

Егор ушел.

-- Слабость-то, она от чего? Не ешь, вот и слабость, -- заметила старуха. -- Может, зарубим курку -- сварю бульону? Он ить скусный свеженькой-то... А?

Старик подумал.

-- Не надо. И поесть не поем, а курку решим.

-- Да Бог уж с ей, с куркой! Не жалко ба...

-- Не надо, -- еще раз сказал старик. -- Лучше дай мне полрюмки вина... Может, хоть маленько кровь-то заиграет.

-- Не хуже ба...

-- Ничо. Может, она хоть маленько заиграет.

Старуха достала из шкафа четвертинку, аккуратно за пробкой. В четвертинке было чуть больше половины.

-- Гляди, не хуже ба...

-- Да когда с водки хуже бывает, ты чо! -- Старика досада взяла. -- Всю жизнь трясетесь над ей, а не понимаете: вод -- это первое лекарство. Сундуки какие-то...

-- Хоть счас-то не ерепенься! -- тоже с досадой сказала старуха. -- "Сундуки"... Одной уж ногой там стоит, а ишо шебаршит кого-то. Не велел доктор волноваться-то.

-- Доктор... Они вон и помирать не велят, доктора-то, а люди помирают.

Старуха налила полрюмочки водки, дала старику. Тот хлебнул -- и чуть не захлебнулся. Все обратно вылилось. Он долго лежал без движения. Потом с трудом сказал:

-- Нет, видно, пей, пока пьется.

Старуха смотрела на него горько и жалостливо. Смотре, смотрела и вдруг всхлипнула:

-- Старик... А, не приведи Господи, правда помрешь, чо же я одна-то делать стану?

Старик долго молчал, строго смотрел в потолок. Ему трудно было говорить. Но ему хотелось поговорить хорошо, обстоятельно.

-- Перво-наперво: подай на Мишку на алименты. Скажи: "Отец помирал, велел тебе докормить мать до конца". Скажи. Если он, окаянный, не очухается, подавай на алименты. Стыд стыдом, а дожить тоже надо. Пусть лучше ему будет стыдно. Маньке напиши, штоб парнишку учила. Парнишка смышленый, весь "Интернационал" назубок знает. Скажи: "Отец велел учить". -- Старик устал и долго опять лежал и смотрел в потолок. Выражение его лица было торжествен и строгим.

-- А Петьке чего сказать? -- спросила старуха, вытирая слезы; она тоже настроилась говорить серьезно и без слез.