Реферат: Кризис в отнощениях России и Японии

3)приведение в подданство мест­ных жителей (путем взимания ясака — дани);

4) освоение новых земель, создание там поселений.

Описание Курильских островов, «касающихся Японии», приводятся в отчетах русских мореплавателей, начиная со второй половины XVII века. Наиболее подробно они описаны в донесениях И. Козыревского (1713), сотника И. Черного (1769) и И. Антипина (1780).

Одновременно с описа­нием на карту наносились и сами острова архипела­га, что являлось непремен­ным условием инструк­ций, которыми снабжа­лись участники экспеди­ций на Курилы. В конце XVII — XVIII веках карты Ку­рильских островов, включая южные, составлялись не менее пяти раз. Первая появилась еще в 1692 го­ду. Вторая составлена в самом начале XVIII столетия С. Ремезовым. В 1713 году свой «чертеж островам и даже до Матсмансхого острова (Хоккайдо)» представил И. Козыревский. По резуль­татам экспедиции 1738—39 годов со­ставлена карта М. Шпанберга и В. Вальтона. В 1744 году появилась карта М. Новограбленного. В 1779 году в Петербурге была представлена новая подробная карта Курил, включавшая Матмай-Хоккайдо, составленная учас­тниками экспедиции И. Антипина и Д. Шабалина.

Особо следует отметить карту М. Шпанберга и В. Вальтона. В тече­ние 1738—39 годов экспедиция посе­тила южные Курилы трижды. Были подробно описаны и нанесены на кар­ту Кунашир, Уруп, Итуруп, Шикотан и остров Зеленый (из группы островов Плоские Хабомаи), которому дали это русское название. Всего на карту был нанесен 31 остров. Русские названия также получили острова Кунашир — Фигурный и Итуруп — Трех сестер и Цитронный.

Такого подробного исследования южной части архипелага, в то время не принадлежавшей ни одному из государств, не проводил до М. Шпан­берга никто.

С экспедицией 1738—39 годов свя­зано и первое упоминание о геологи­ческом исследовании южных Курил, которые проводил на Кунашире учас­тник экспедиции Гардебол. В дальней­шем геологоразведкой на южных Курилах занимались в 70-х годах И. Анти­пин и в начале 80-х Д. Шабалин. Словом, в то время ни одна евро­пейская страна (не говоря уже о Япо­нии) ничего подобного в своем активе не имела!

Геологоразведка — уже не просто изучение, а элемент «освоения» новой земли, и, таким образом, налицо и вто­рое условие, подтверждающее право России на владение этой территорией, оговоренное Г. Витоном. Средств на освоение Курил у рус­ского правительства порой было недо­статочно, их хватало в основном на ор­ганизацию поисковых и научно-иссле­довательских экспедиций. Поэтому значительная роль в хозяйственном обживании Курил на протяжении всего XVIII столетия принадлежала частной инициативе. Правительство поощряло эту деятельность и нередко прибегало к помощи отправлявшихся русскими купцами партий «промышленных лю­дей» для выполнения поручений офи­циального характера. Так, Указом Се­ната от 24 августа 1761 года на Курилах разрешался свободный промысел зверя с отдачей в казну лишь десятой части добычи (иными словами, всего-навсего 10-процентным налогом на прибыль) и предписывалось «старать­ся далее разведывать тамошнее состо­яние, а по возвращении о тех вояжах чинить журналы и записки» и переда­вать их правительственным учрежде­ниям.

Промысел пушнины и зверя прино­сил очень хороший доход, и партии промышленников, продвигаясь все дальше на юг, основывали поселения, служившие базой, откуда они в про­мысловый сезон отправлялись на даль­ние острова.

2.2. «...РУССКИЕ СОЗДАЛИ СВОИ ПОСЕЛЕНИЯ НА УРУПЕ, ИТУРУПЕ И ДРУГИХ КУРИЛЬСКИХ ОСТРОВАХ»

Появились такие поселения и на «дальних островах» — Урупе и Итурупе. Таким образом, во второй полови­не XVIII столетия русские поселения уже существовали на островах Шумшу, Парамушире, Симушире, Урупе и Итурупе, а на Кунашире было заложе­но зимовье. Основывая поселения и осваивая земли, русские ставили на них и свои знаки — кресты, подтверждая, таким образом, права России на вла­дение этими землями по принятому в то время «праву открытия и освоения».

Этот факт подтверждают и японс­кие исследователи. В частности, Кон-до Морисигэ сообщал, что в 1768 году «рыжие» айну (то есть русские) поставили на южных Курилах столбы, вырезали на них название «Курилы», стали взимать ясак, дали им (айнам ) ружья, порох, одежду, окрестили и научили говорить по-рус­ски».

В 1785 году в результате офици­ального обследования бакуфу (японско­го правительства) установле­но, что русские создали свои поселе­ния на Урупе, Итурупе и других Ку­рильских островах» (как видим, ника­ких «южных Курил» историк, издав­ший свою книгу в 1939 году, не выде­ляет )[3] . Это подтверждает так­же Нумада Итиро, отмечавший, что «в 1785 году русские уже посещали Иту­руп и превратили его в свою базу».

Приведение в русское подданство местного айнского населения — не ме­нее важный аргумент в этом террито­риальном споре, чем промысел зверя и создание поселений. Данный же про­цесс, свидетельствуют источники, осу­ществлялся последовательно, система­тически и достаточно регулярно.

В то время в Азиатско-Тихоокеанском регионе уплата дани (ясака) явля­лась одним из важных «признаков» подданства местного населения, но не единственным. Иными словами, упла­та ясака свидетельствовала о поддан­стве, однако его отмена, если таковая происходила, самого подданства не от­меняла. И потому в русских офици­альных документах на этот случай при­менялась специальная формулировка:

«Привести во владение в подданство и в ясачный платеж» или просто «в подданство и в ясачный платеж».

Принятие присяги (приведение к присяге) той или иной «короне», раз­дача местным племенным вождям (айнским старшинам на Курилах и Саха­лине) медалей, зачисление их на госу­дарственную службу, а также взятие заложников-аманатов обычно из детей местной родоплеменной знати также подтверждают факт подданства.

Россия же при приведении в под­данство курильских айнов «задейство­вала» все перечисленные средства, о чем свидетельствуют рапорты, отчеты, инструкции, указы и другая официаль­ная документация того времени. При этом приведение к присяге, раздача медалей, выдача удостоверений о при­нятии в подданство очень часто про­изводились одновременно с первым взиманием ясака.

В 1705—1713 годах ясаком обложи­ли первые два острова, в 1730—32 го­дах — четыре, в 1734 году — с пятого по девятый. В 1752—55-м ясак взяли с пятнадцатого и шестнадцатого, в 1768—69-м — с восемнадцатого (Уруп), девятнадцатого (Итуруп), а также «с князцов двадцатого» (то есть Кунашира). В 1770—74 годах — вновь с три­надцатого по восемнадцатый и Итурупа, в 1778—79-м— с Итурупа, Кунашира, а также жителей северо-восточ­ного Хоккайдо, или двадцать второго острова (Матмая).

В начале 80-х годов ясак на южных Курилах продолжал взимать Д. Шабалин. В этой связи, в частности, следу­ет особо отметить также свидетельст­ва А. Полонского, писавшего: в 1782 году вернувшийся на Камчатку Д. Шабалин привез с собой «...ясаков:

11 соболей, 2 выдры и 3 лисицы, при­сланные в 1781 году тойоном (старши­ной) о.Кунашира». В 1779 году Екатерина II прежде всего с целью создания более благоприятных условий для своих новых «верноподданных» со­чла возможным отменить ясак «на дальних Курильских островах», не имевший большого экономического значения. При этом самого подданства Указ не отменял. На других Курильс­ких островах ясак продолжал взимать­ся. Каждая очередная партия ясашных сборщиков, двигаясь от Камчатки на юг, проводила сбор прежде всего с ра­нее обложенных данью островов, и по­этому остров, с которого один раз взя­ли ясак, в дальнейшем становился объ­ектом регулярного визита сборщиков подати. Таким образом, этот процесс носил последовательный и системати­ческий характер и начался для южных островов в 1768 году, что подтвержда­ют и японские исследования.

Организация сбора ясака (как и ад­министративное управление острова­ми) осуществлялась из Болыперепка на Камчатке, где в то время располага­лась резиденция Глазного командира (впоследствии — коменданта) Камчат­ки. Партии сборщиков дани обычно со­стояли из казаков, но иногда, а со вто­рой половины XVIII века регулярно, в них назначались айнские тойоны, быв­шие одновременно и переводчиками. В этом, главным образом, и заключа­лась их государственная служба.

Тойоны-переводчики, как правило, были крещеными и носили русские имена и фамилии.

Приведение местных жителей в христианство — еще один из элемен­тов «освоения — оккупации» новой территории и, одновременно, состав­ная часть мер по «осуществлению ад­министративного контроля и управле­ния» ею.

Христианизация Курил (как и рус­ских владений в Северной Америке) осуществлялась целенаправленно и до­статочно успешно: с 1749 года на ос­трове Шумшу действовала школа для обучения детей айнов, а в 1756 году на нем же построили часовню Св. Нико­лая[4] . В период начальной колонизации Курил первым и главным было посе­ление на острове Шумшу, а в послед­ней трети XVIII столетия также и по­селение на острове Уруп, основанное еще в 1768 году казачьим сотником И. Черным. В силу удобного географи­ческого положения (самый большой и южный в группе средних Курильских островов, располагающий удобными гаванями) Уруп становится естествен­ным опорным пунктом дальнейшего продвижения на юг «даже до Матманского острова», то есть до Хоккайдо. Именно Уруп стал базой для проведе­ния экспедиции 1775—1782 годов И. Антипина и Д. Шабалина. Значение острова особенно усили­лось после основания на нем в 1795 году постоянного русского поселения В. Звездочетова, названного «Курило-Россия».

2.3. РОССИЯ «ОТДАЛЕНА ОТ ВСЯКОГО НЕСПРАВЕДЛИВОГО ПРИСВОЕНИЯ»

Результаты русской деятельности на Курилах были настолько очевидны, что нашли свое отражение не только в чер­тежах путешественников, но и на офи­циально издаваемых географических картах. Первое подробное изображение Курильского архипелага приведено еще в Академическом атласе 1745 года. В дальнейшем Курилы неизменно вклю­чались в главное официальное издание того времени — Атлас Российской Им­перии, в частности выпущенные в 1792 и 1796 годах, где Курильские острова, в том числе южные, обозначались как составная часть Нижнекамчатского ок­руга Охотской области Иркутского на­местничества. Издание географической карты — это уже элемент официального «опо­вещения» иностранных государств о владении той или иной территорией или, по крайней мере, о претензии на это владение (в XVIII — XIX столети­ях большое значение, как известно, имел также факт первоочередности публикации карты).

Естественно, появление такой кар­ты было возможно при условии изда­ния соответствующих официальных актов, законодательно закреплявших эти «территориальные приобретения». Хотя в то время публикация карты иногда и предшествовала им, представ­ляя своего рода «карту-претензию». В XVIII столетии было как минимум три именных (то есть императорских) ука­за — Указы 1779, 1786 и 1799 годов, подтверждавших вхождение Курильс­ких островов, включая южные, в со­став Российской империи, а императорский или королевский Указ был равносилен закону.

Россия, следует особо отметить, всегда проявляла большую щепетиль­ность в подходе к вопросу о террито­риальных приобретениях. В отличие от многих других государств она каждый раз стремилась к максимальному со­блюдению законности (и ожидала это­го от других), когда речь шла о расши­рении границ. И в отношении Куриль­ских островов и Тихоокеанского реги­она в целом, русское правительство твердо придерживалось этого принци­па. Согласно нему, присоединение к владениям России какой-либо новой территории возможно было лишь при наличии явных свидетельств того, что эта территория не принадлежит ни од­ному государству, то есть никому «не подвластна».

Характерно в связи с этим выска­зывание вице-канцлера графа И. Остермана. В 1790 году на переговорах с испанским посланником Гальесом по поводу заключения русско-испанского договора «о границах гишпанскому и российскому владению по Тихому морю», он говорил, что «Ея Импера­торское Величество (Екатерина II), по всеместно известному пра­восудию своему, отдалена будучи от всякого несправедливого присвоения, не изволит конечно в одном крае при­числять к пределам Империи своей ничего, на что не имеет совершенного права».

Среди перечисленных выше доку­ментов наибольшее значение имеет Указ 1786 года. Он был издан на осно­ве памятной записки, подготовленной президентом Коммерц-Коллегаи А. Во­ронцовым и членом Коллегой инос­транных дел (фактически ее главой) А.Безбородко, и закреплял за Россией обширные владения в Северной Аме­рике (Аляску, Алеутские острова) и в Азии, в том числе Курильские остро­ва.