Реферат: Мифология античной Греции

По самой своей сути миф — одна из форм истории, и в этом едва ли не главное его отличие от сказки. Он призван удовлетворить присущую роду человеческому потребность в собственной идентификации и ответить на возникающие вопросы о происхождении мира, жизни, культуры, отношений, складывавшихся между людьми и природой. Характер ответов на эти и другие подобные вопросы зависит от многих причин, но прежде всего от состояния самого общества и объема находящейся в его распоряжении информации. Пытаясь объяснить скудость сведений о прошлом своего народа, древнегреческие мыслители выдвигали гипотезы природных катастроф, потопов, уничтожавших на их земле все живое. Они пытались восполнить лакуны в исторической памяти сведениями заморских соседей, сохранивших древнейшую письменную традицию, и порой признавали своих богов и героев выходцами из восточного региона.

Для преобладающего большинства греков мифы были древнейшей историей их народа. Они не сомневались в реальности Девкалионова потопа, в подвигах Геракла, в Троянской войне и определяли историческую глубину этих «событий» количеством поколений, предшествующих их собственному. Лишь отдельным светлым умам было ясно, что мифам нельзя верить. Так, первый греческий историк Гекатей Милетский начинает свой труд словами: «Это я пишу, что считаю истинным, ибо рассказы эллинов, как мне кажется, необозримы и смешны».

Однако и Гекатей, и его последователи не отбрасывали мифы как источник исторических сведений, а пытались их очистить от всего неправдоподобного. Так, для Гекатея цербер — не пес, охраняющий врата подземного царства, а страшная змея, обитавшая у входа в него. Поскольку ее укус был смертелен, змею иносказательно называли «псом Аида». Геракла Гекатей называет «народом Эврисфея», очевидно, в том смысле, что подвиги, совершенные целым народом, были приписаны одному Гераклу. Такая рационализация мифов уничтожает их как отголосок прошлого и ничего не дает для понимания истории. За тысячелетия исторической жизни греческого мифа критика его стала более тонкой, исходящей из более глубокого понимания этого феномена человеческого мышления. Миф не отвергается из-за несоответствия его реальности, а в самой нереальности ищутся корни религиозных представлений, которые позволяют понять, как могла возникнуть невидаль или небылица и что за нею скрывается.

Научная дешифровка мифа ставит проблему мифа и истории на иную плоскость. И прежде всего возникает задача отделить первоначальный миф от его домысла или истолкования. Вернемся к рассмотренному нами примеру рождения Афины Паллады из головы Зевса. Это миф. Но его поздним античным рассказчикам потребовалось объяснить, почему Афина называлась Тритогенеей и Палладой. И тогда же появился домысел о воспитании Афины Тритоном и о дочери Тритона Палладе, чье имя вошло в эпитет Афины. Таких домыслов — бесчисленное множество. Это своего рода мифы-паразиты, налипающие на корпус мифа, как ракушки на подводную часть корабля.

Мифы хранят в себе прошлое человечества, но в формах, далеких от летописи, от фактологии. Это история человечества во всех его проявлениях, в том числе и в мистическом, и чем больше мы знаем о прошлом по документам, тем более глубоким становится понимание мифа как формы духовного и исторического бытия.

Греческие мифы, восходящие к глубочайшей древности, дошли до нас в изложении авторов, пользовавшихся не иероглифической или слоговой, а алфавитной письменностью финикийского происхождения. При этом они постоянно пересказывались и дополнялись, переживая метаморфозы вместе с греческим полисом, в котором они бытовали. Все это делает необычайно сложным использование греческих мифов в качестве исторического источника. В этом прежде всего убеждает счастливый и в то же время горький для науки опыт археолога-любителя, энтузиаста, фантазера и миллионера Генриха Шлимана, отправившегося на поиски Трои с томиком Гомера. Найдя местоположение древней Трои (оно было известно до него по упоминаниям древних авторов и предположениям некоторых из современников), он разрушил ее как культурный памятник, приняв древнейшие слои за гомеровскую Трою и допустив множество других непоправимых ошибок. Это не уменьшило ценности изложенных Гомером мифов, но потребовало выделения в них самых древних слоев, восходящих ко времени существования в Эгеиде государств Аххиявы и Трои, и позднейших наслоений той самой «героики», которая не древнее IX в. до н. э.

Сказанное касается и мифов, относящихся ко времени микенских царств, к векам, во мраке которых вызревала греческая архаика. За фантастическими и путаными сведениями о странствиях гомеровских «героев», легенд о возвращении на историческую родину Гераклидов стоят исторические реалии. Они были бы не понятны без египетских текстов и изображений XIII—XII вв. до н. э., связанных с «народами моря» и соответствующих им хеттских упоминаний, без археологических данных, добытых о тех же «народах моря» в Палестине, без материалов раскопок Пилоса, Микен, Фив, Афин, Орхомена.

Греческие мифы, имевшие хождение в VIII—V вв. до н. э., были своеобразной формой политической мысли, используемой в интересах государства и противоборствующих в нем идеологий. С помощью мифа утверждалась давность обладания полисом той или иной территорией. Так, согласно афинским мифам, царь Кекроп был сыном скалы, на которой возник акрополь, и его власть без какого-либо перерыва передавалась наследникам. В этих мифах нет и намека на то, что до ионийцев афинян в Аттике жили пеласги — они были изгнаны не только со своей исконной территории, но и из мифа. Поэтому же опущены и предания об уничтожении первоначального населения Аттики во время потопа.

Из греческих мифов создается впечатление, что деяния героев связаны с глубочайшей стариной, мало уступающей древности богов. Однако, как правило, греческие герои не древнее Гомера. Они неизвестны памятникам микенской письменности. Нет ни одного героона (места культа героя) древнее IX в. до н. э. Каждый новый литературный пересказ мифа был новой его трактовкой, за которой стояли определенные интересы — государственные, локальные, личные. Миф менял свой облик, как Протей, и выявить его первоначальное ядро — задача практически нереальная, хотя отказаться от попытки ее осуществить, как показал опыт исследований, невозможно.

Мифы создают искаженную и неполную картину событий. Но ведь важно и интересно, как мифологическое сознание воспринимало важнейшие исторические реалии.

Мифы, повествующие о древнейших событиях греческой истории, являются также источниками для понимания ситуации в далеком от Миноса, Приама и Агамемнона мире, поскольку с их помощью подтверждались претензии на те или иные территории и акватории в эпоху великой греческой колонизации и борьбы за власть между союзами полисов. Афинянин Дедал, якобы добравшийся до Крита и соорудивший там лабиринт, продолжил свой маршрут в Сицилию, это яблоко раздора между Афинским и Пелопоннесским союзами. В Афинах в соответствии с той же политической тенденцией появляется Тесей в годы основания афинской морской державы и связывается с древнейшими афинскими царями, тогда как образ Тесея не мог быть древнее IX в. до н. э. и сложился он не в Афинах, а в Арголиде.

Греческие героические мифы являются одновременно источником для понимания культурных контактов между народами в эпоху великой греческой колонизации. Так, в мифе о Геракле могут быть выделены наряду с его древнейшими критскими, фиванскими, аргосскими элементами анатолийские, финикийские, карфагенские и этрусские слои, следы контактов греческих колонистов с народами, участвовавшими в колонизационном процессе.

Мифы — это сложная и тонкая структура, подобная человеческому мозгу, куда невозможно проникнуть с той же легкостью, как в другие органы человеческого тела, но если это проникновение будет осуществлено, оно обещает поразительные результаты.

Складывая подчас оружие перед загадкой мифа, мы с тем большим восхищением отнесемся к его интеллектуальным и художественным достоинствам. Немало из того, что в античности казалось сказкой, теперь стало обыденностью, и кто знает, какие еще невероятные вещи станут обычными. И это раскрывает понятие мифа в одном из наиболее современных его аспектов — осуществление мечты.

С помощью мифа человек взмывал над бескрылой действительностью, добивался справедливости, побеждал сильнейших противников, расправлялся со злодеями, проникал в самые отдаленные уголки земли и вселенной, преодолевая собственную слабость и косность своего времени. Это обеспечило мифу любовь всех человеческих поколений, которые примеряли образы Прометея, Геракла, Тесея, Кассандры к себе и своему времени, наполняя их страстью, углубляя их философский смысл и усиливая художественное воздействие [5].

Древнегреческое общество прошло долгий путь развития от самого темного, архаического периода до развитой цивилизации. Мифы, в которых выражалось его мировоззрение, изменялись вместе с развитием общества.

2.Мифы об олимпийских богах

В древнегреческой мифологии боги представлены тремя поколениями. Первое поколение – гиганты, второе поколение – титаны и титаниды и третье поколение – боги Олимпа (таблица 1).

Таблица 1

2.1 Доолимпийский период

Доолимпийский этап развития мифов пришелся на историческую эпоху, когда человек чувствовал себя беззащитным перед силами природы. Окружающий мир представлялся ему в виде первобытного хаоса, в котором действовали неуправляемые, страшные для человека стихии. Главной действующей силой природы мыслилась земля, все порождающая и всему дающая начало. Земля порождала чудовищ, олицетворявших ее темную хтоническую силу. Таковы титаны, циклопы и «гекатонхейры» - сторукие чудища, пугавшие воображение человека. Таков многоголовый змей Тифон. Таковы страшные богини Эринии - старухи с собачьеми головами и змеями в распущенных волосах. В этот же период появились и кровожадный пес Цербер, и лернейская гидра, и химера с тремя головами: львицы, козы и змеи с пламенем изо рта, Сфинкс, убивающая всех, кто не разгадал ее загадок [7].

Миксантропическими демонами являются сирены (полуптицы-полуженщины), кентавры (полукони-полулюди). Все это примеры невыделенности в первобытном человеческом сознании человека из природы, рассматривавшего себя как неотъемлемую ее часть. Окружающий мир пугал человека, представлялся ему враждебным, заставлял прятаться и искать спасения. Стихийно-чудовищная тератологическая мифология эпохи матриархата (Медуза, горгоны, Сфинкс, Ехидна, Химера - чудовища женского пола) получает обобщение и завершение в образе Великой матери или богини-матери. В классическую эпоху Греции эти образы были оттеснены на задний план, но в глубинах догомеровской истории в эпоху матриархата, а затем в эллинистическо-римский период, когда происходит возрождение архаики, тератологическая мифология (и прежде всего культ богини-матери) имела огромное значение [4].

Божества доолимпийского периода были далеки от тех идеальных изваяний, которые представляются нам при слове «греческая мифология». Идея божества (по-гречески - демона) была еще неотделена от предмета, который мыслился его олицетворением. Например, в городе Сикионе (Пелопоннес) Зевса изначально почитали в виде каменной пирамиды. В городе Феспии (Беотия) Геру представляли в виде обрубка древесного ствола, а на острове Самос - в виде доски. Богиня Лето была представлена необработанным поленом [7].

2.2 Олимпийский период . Ранняя классика

Однако развитие древнегреческого общества не стояло на месте. Подъем хозяйственной деятельности укрепил веру человека в себя, позволил ему смелее взглянуть на окружающий мир. Период к патриархату породил новый вид мифологического персонажа - знаменитого древнегреческого героя, победителя чудовищ и основателя государств. Один из самых значительных мифов этого периода - победа солнечного бога Аполлона над змеем Тифоном. Герой Кадм убивает дракона и на месте победы основывает город Фивы. Персей побеждает страшное хтоническое чудовище Медузу, один взгляд которой превращал людей в камни. Беллерофонт избавляет людей от Химеры, а Мелеагр - от калидонского вепря. И, наконец, наступает самый яркий период борьбы человека над миром, прежде казавшимся враждебным, а теперь становящимся пригодным для обитания. Геракл, сын Зевса, совершает свои двенадцать подвигов и окончательно дарует людям этот мир [7]. Вместо мелких богов и демонов появляется один главный, верховный бог Зевс, которому подчиняются все остальные боги и демоны. Патриархальная община водворяется теперь на небе или, что то же самое, на горе Олимп (отсюда понятия «олимпийские боги», «олимпийская мифология»). В мифах этого периода Зевс сам ведет борьбу с разного рода чудовищами, побеждает титанов, киклопов, Тифона и гигантов и заточает их под землю, в тартар. Появляются боги нового типа.

2.3 Боги Олимпа

Древние греки, любившие порядок, сгруппировали большинство богов в то, что они называли пантеон («все боги»), или «двенадцать олимпийских богов». Число 12 у различных народов считалось священным. Возможно это связано с тем, что данное число можно получить умножая 3 на 4. При этом 3 символизирует деление мира по вертикали (небо, земля и подземный мир), а 4 означает стороны света. Но как бы там ни было, состав пантеона был не очень устойчив. Обычно это Зевс, Гера, Афина, Аполлон, Артемида, Афродита, Деметра (покровительствовшая земледелию), Гестия (богиня священого огня), Арес, Гермес, Гефест, Дионис. Посейдон и Аид не включаются в это число, ибо пребывают в собственных владениях.

Женские божества, оформившиеся из многогранного древнего образа богини-матери, получили новые функции в эпоху героизма. Гера стала покровительницей браков и моногамной семьи, Деметра - культурного земледелия, Афина Паллада - честной, открытой и организованной войны (в противоположность буйному, анархическому и аморальному Аресу), Афродита - богиней любви и красоты (вместо прежней дикой всепорождающей и всеуничтожающей богини), Гестия - богиней домашнего очага. Даже Артемида, которая сохранила древние охотничьи функции, приобрела красивый и стройный вид и превратилась в образец дружелюбного и сердечного отношения к людям. Ремесло также обрело своего покровителя, а именно - Гефеста. В XX гомеровском гимне ему приписывается покровительство всей цивилизации. Богами патриархального уклада жизни стали Афина Паллада и Аполлон, которые славятся мудростью, красотой и художественно-конструктивной деятельностью. Гермес из прежнего примитивного божества превратился в покровителя всякого человеческого предприятия, включая скотоводство, искусство, торговлю, он водит по дорогам земли и даже сопровождает души в загробный мир. Не только боги и герои, но и вся жизнь получила в мифах совершенно новое оформление. Прежде всего преображается вся природа, которая раньше была наполнена страшными и непонятными для человека силами. Власть человека над природой значительно возросла, он уже умел более уверенно ориентироваться в ней (вместо того чтобы прятаться от нее), находить в ней красоту, использовать природу для своих надобностей. Если раньше нимфы рек и озер - о наяды или нимфы морей - нереиды, а также нимфы гор, лесов, полей и др. - это воплощения дикости и хаоса, то теперь природа предстает умиротворенной и поэтизированной. Власть над морской стихией принадлежит не только грозному Посейдону, но и довольно мирному и мудрому богу морей Нерею. Рассеянные в природе нимфы становятся предметом поэтического любования.

Всем правил Зевс, и все стихийные силы оказались в его руках. Прежде он сам был и ужасным громом, и ослепительной молнией, не было никакого божества, к кому можно было бы обратиться за помощью против него. Теперь же гром и молния, равно как и вся атмосфера, стали не больше как атрибутами Зевса. Греки стали представлять, что от разумной воли Зевса зависит, когда и для каких целей пользуется он своим Перуном [4].

Местом вечного обитания богов считался Олимп на границе между Фессалией и Македонией. Но это же название относилось еще к 16 горам в Малой Азии, на островах Эгеиды и в южной части Балканского полуострова. Имеются основания думать, что резиденция богов перемещалась от одного Олимпа к другому по мере того, как Балканская Греция начинала играть все большую роль в судьбах эллинов. Помимо того, Олимпы как бы пунктиром обозначают путь эллинского этноса из Малой Азии на Балканы.

Кроме Олимпа каждый из небожителей имел, согласно мифам, свой удел, свою малую земную родину, вполне конкретную местность, остров, гору. Впоследствии, когда местом почитания богов становились не пещеры и священные рощи, а искусственные сооружения — храмы, именно они мыслились земными дворцами богов и богинь, наряду с особым, принадлежащим каждому богу помещением в небесных чертогах. Родиной Зевса называли гору Иду на острове Крит, местом рождения Аполлона и Артемиды — каменистый островок Делос. Гефест, родившийся на Олимпе, получил вторую родину на острове Лемнос, куда он был сброшен матерью. Нетрудно понять, что стоит за этими представлениями: место первоначального почитания бесчисленных божков до их превращения в великих богов и богинь и перенесения на Олимп.

С богами были соединены определенные растения, птицы, пресмыкающиеся, млекопитающие. Орел, вестник Зевса, постоянно находившийся у его ног на Олимпе, очевидно, приобрел это положение потому, что еще до Зевса воспринимался как владыка неба. Священными животными Афины были змея и сова, у многих народов рассматривавшиеся как носители мудрости. Трагически окончившееся ухаживание Аполлона за прекрасной Дафной — свидетельство роли, которую играло лавровое дерево в культе Аполлона. Равным образом с Зевсом был связан патриарх лесов дуб, с Дионисом — виноградная лоза и плющ, с Персефоной — тополь, с Аполлоном — мышь, разносчица моровой язвы, отсюда его прозвище «Мышиный». Все это информация о том времени, когда сверхъестественные силы еще не мыслились в человеческом облике. Выделение растительной или животной основы в образах олимпийцев раскрывает их сущность далеко не полностью. Каждый бог или богиня — сложный комплекс представлений, сложившийся в ходе многовекового развития греческого народа и его столкновений с другими народами на территории Балканского полуострова и за его пределами. Греки прекрасно это понимали, приписывая происхождение образов и имен своих богов то первоначальному населению Балканского полуострова, то выходцам из Египта и Передней Азии. Открытие в XIX—XX вв. огромного количества памятников древневосточной литературы и искусства, значительно более древних, чем древнейшие греческие изложения мифов, позволило просветить до самой глубины олимпийских богов и обнаружить в них черты вавилонских, хеттских, финикийских богов. Особенно очевидны следы восточного происхождения в такой богине, как Афродита. Не случайно ее земным «уделом» стал заселенный финикийцами остров Кипр, географически близкий к сирийско-палестинскому побережью, где почитались Астарта с Адонисом, Атаргатис и другие богини любви. Такие черты Афродиты, как страстность, изнеженность, бесспорно, восходят к ее восточным предшественницам.

Об олимпийских богах мы узнаем от эпических поэтов, создателей «гомеровских» и иных гимнов, историков, драматургов, систематизаторов мифов (мифографов): образы богов и богинь переплавляются в горниле творческих талантов и поэтому приобретают черты господствовавших в разные эпохи древнего мира философских представлений [8].

3.Мифы о героях

мифология греческий олимпийский бог герой

Герой сын или потомок божества и смертного человека. У Гомера героем обычно именуется отважный воин (в «Илиаде») или благородный человек, имеющий славных предков (в «Одиссее»). Впервые Гесиод называет «род героев», созданный Зевсом, «полубогами». В словаре Гесихия Александрийского (VI в.) понятие герой разъясняется как «мощный, сильный, благородный, значительный» [8].