Реферат: Москва и Московская губерния в начале XVIII века

Московское восстание, направленное против феодально-крепостнического строя, являлось предвестником назревавшей крестьянской войны под предводительством Емельяна Ивановича Пугачева.

Отклики на крестьянскую войну под предводительством Е. И. Пугачева в Москве и Московской губернии

Начавшаяся в 1773 году крестьянская война под предводительством Емельяна Ивановича Пугачева всколыхнула трудовое население Москвы и Московской губернии. Пугачев рассылал своих разведчиков во все стороны. Они следили за тем, по каким дорогам правительство направляет войска против Пугачева. В то же время эти разведчики обещали от имени Пугачева передать всю помещичью землю крепостным крестьянам, предоставить им свободу, отменить барщину и оброк. Такие разведчики были и в самой Москве.

Шли упорные слухи о возможности приближения Пугачева к Москве. Разговоры о крестьянском восстании вызывали у одних радость и надежду, у других — страх и ужас. Простой народ связывал с приходом Емельяна Ивановича освобождение от помещичьего гнета. Дворянство же боялось, что приближение Пугачева повлечет за собой новое восстание народных масс Москвы. Многие дворяне Московской губернии из страха перед своими крепостными оставляли имения и перебирались в Москву.

В конце декабря 1773 года в церквах и на площадях Москвы читался манифест Екатерины II «О бунте казака Пугачева». Полиция внимательно следила за настроением народных масс. «Я стал примечать, что народ с жадностью слушал оное объявление»,— сообщал императрице московский генерал-губернатор, не скрывая при этом явной тревоги за могущие произойти события.

Полиция разбирала доносы на лиц, замеченных в сочувствии восстанию Пугачева. Дворовый графа Толстого Василий Пустынин в питейном доме пил с другими людьми за здоровье Петра III. После допроса и наказания батогами Пустынин сообщил, что четверо дворовых говорили ему: «Слышно-де, что Петр Ш жив, и Пугачев сделан от него главным командиром». В этих народных толках отразились и сочувствие восстанию, и наивная вера в «хорошего царя», характерная для крестьянских восстаний.

Крепостные и работные люди, а также трудовые массы посадского населения с нетерпением ждали прихода в Москву Пугачева. Эти настроения усилились, когда пришло известие об успехах Пугачева под Казанью. В питейном доме у Земляного вала дворовый человек Федор Горяинов говорил: «Дай-де бог здоровья Петру Федоровичу». А крепостные крестьяне того же помещика говорили Горяинову: «У него-де у Пугачева много войска, он скоро будет в Москву, и он-де, Пугачев, подлинно император Петр Третий».

А в доме генерал-поручика Чулкова дворовый человек Федор Данилов рассказывал, что крестьяне села Гагина уже отрекаются от своего господина и говорят, «будто из Казани идет государь Петр Федорович, за которого... и отписаны они будут».

Московские власти и дворянство не без основания боялись взрыва возмущения крестьянства и работных людей. Эту боязнь и тревогу дворян Москвы ярко выразил в своих воспоминаниях писатель-современник А. Т. Болотов:

«Мысли о Пугачеве не выходили у всех нас из головы, и мы все уверены были, что вся чернь, особливо все холопы и наши слуги... втайне, сердцами своими были злодею сему преданы... и готовы были при малейшей возгоревшейся искре произвести огонь... Пример бывшего незадолго в Москве страшного мятежа был у нас еще в свежей памяти... и мы смотрели и ждали, что при самом отдаленнейшем еще его приближении к Москве вспыхнет в ней пламя бунта... и все сие приводило нас в неописанный страх и ужас».

Но вскоре пришло известие, что Пугачев захвачен в плен и его везут в Москву. Публичная расправа над пугачевцами была совершена в Москве как для устрашения рядовых слоев населения, так и для успокоения потрясенного недавними событиями дворянства — московского и провинциального. Дворяне стекались в Москву на казнь вождя крестьянских масс, которые осмелились угрожать благополучию правящего класса империи.

Просвещение и культура в Москве в конце XVIII века

Московский университет, основанный в 1755 году, был центром русской культуры. Спустя 12 лет после его открытия русские профессора добились, чтобы лекции в университете читались не на латинском, а на русском языке. При университете были открыты две гимназии: одна — для детей дворян, другая — для детей купцов. Университет готовил научные кадры, при нем возникли научные общества. Университетская типография имела большое общественно-просветительное значение.

С Московским университетом связано издание первой общественной газеты «Московские ведомости», которая стала выходить с 20 апреля 1756 года.

С 1 мая 1779 года редактором газеты «Московские ведомости» стал Николай Иванович Новиков. В газете освещались события международной и внутренней жизни России, печатались рассказы и стихи русских писателей. Она высмеивала людей, чуждавшихся отечественной культуры, бичевала пороки дворянского общества — невежество, подхалимство, взяточничество.

Кроме газеты, Новиков принимал активное участие в издательстве журнала «Собрание новостей», который освещал события в России, новости науки и литературы. Новиков же стал издавать первый детский журнал «Детское чтение», воспитывающий уважение к русскому народу, к родному языку и национальной культуре. Журнал нравился читателям.

Н. И. Новиков не только издавал газеты и книги, но и сам организовал их продажу в книжной лавке на Никольской улице. Правительство считало деятельность Новикова опасной. Екатерина II, напуганная французской буржуазной революцией, 13 апреля 1792 года приказала его арестовать. Николая Ивановича без суда заключили в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет. В 1796 году, после смерти Екатерины II, Н. И. Новиков был освобожден и уехал на постоянное жительство в свою усадьбу Авдотьино (ныне село Авдотьино Ступинского района Московской области). Умер Н. И. Новиков в 1818 году и похоронен в своем имении.

С гневом бичует крепостничество и крепостников писатель-революционер Александр Николаевич Радищев: «Звери алчные, пиявицы ненасытные, что крестьянину мы оставляем? — То, чего отнять не можем,—воздух. Да, один воздух! Отъемлем нередко у него не токмо дар земли, хлеб и воду, но и самый свет...» Последние главы произведения Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» связаны с Москвой и Московской губернией.

В главе «Черная грязь» (деревня Химкинского района) А. Н. Радищев, как и в главе «Пешки», говорит о бесправии народа, об издевательствах помещиков над крестьянами, рисует мрачную картину крестьянской «свадьбы поневоле», рассказывая о насильственном браке крестьянина по требованию помещика. За свою смелость в описании жизни крепостных крестьян Радищев был сослан в Сибирь, в отдаленный Илимский острог. В 1801—1802 годах, возвращенный с каторги, он был в Москве и наблюдал коронационные торжества Александра I. Радищев видел резкие контрасты: по улицам и площадям Москвы в блестящих одеждах разъезжали дворяне, чиновники и на тех же улицах, праздничных и разукрашенных, стояли толпы бесправных крепостных крестьян, ремесленников, нищих.

У писателя-революционера рождались мысли о будущем русского народа, об его освобождении от крепостничества и самодержавия. Он писал:

О народ, народ преславной!

Твои поздные потомки

Превзойдут тебя во славе.

. . . . . . .

Все преграды, все оплоты

Сокрушат рукою силыной,

Победят — природу даже,—

И пред их могущим взором,

Пред лицом их озаренным

Славою побед огромных

Ниц падут цари и царства.

Документы