Реферат: Муравьев-Амурский
1
Левый берег реки Амура, начиная от реки Аргуни до морского устья р. Амура, да будет владением Российского государства, а правый берег, считая вниз по течению, до р. Уссури, владением Дайцинского государства; от реки Уссури далее до моря находящиеся места и земли, впредь до определения по сим местам границы между двумя государствами, как ныне да будут в общем, владении Дайцинского и Российского государств. По рекам Амуру, Сунгари и Уссури могут плавать только суда Дайцинского Российского государств, всех же прочих иностранных государств судам по сим рекам плавать не должно. Находящихся по левому берегу р. Амура от р. Зеи на юг, до деревни Хормолдзинь, маньчжурских жителей оставить вечно на прежних местах их жительства, под ведением маньчжурского правительства, с тем, чтобы русские жители обид и притеснений им не делали.
2
Для взаимной дружбы подданных двух государств дозволяется взаимная торговля проживающим по рекам Уссури, Амуру и Сунгари подданным обоих государств, а начальствующие должны взаимно покровительствовать на обоих берегах торгующим людям двух государств.
Об этом чрезвычайно важном государственном свершении 20 июля 1858 года писали «Санкт – Петербургские ведомости»: «…генерал – губернатору Восточной Сибири Н. Н. Муравьеву удалось заключить с китайскими уполномоченными новый трактат о разграничении России с Китаем. При первом известии об этом в Иркутске один из здешних купцов представил 500 рублей серебром в распоряжение губернатора, другой назавтра угостил за свой счет здешний гарнизон; такие изъявления удовольствия, выражающиеся денежными пожертвованиями, посыплются, вероятно, здесь со всех сторон при официальном объявлении о трактате после ратификации, потому что, сколько я мог заметить, известие об этом событии принято здесь с живой радостью, особенно между торговым сословием. Да иначе и быть не могло: бесспорное, трактатом утвержденное обладание Амуром, прекрасным по удобству единственным для Восточной Сибири торговым путем, есть факт чрезвычайно важный для всей страны. Мысль об обладании Амуром, о пользовании им была давнишним исконным желанием и стремлением Восточной Сибири. Генералу Н. Н. Муравьеву удалось начать и довести до конца это дело; имя его теперь будет неразрывно связано в нашей истории с памятью о приобретении Амура, с памятью о тех благодетельных последствиях для промышленности и торговли – как Восточной Сибири, так, смеем думать, даже и всей России, которое непременно и в непродолжительном времени проистекут из этого исторического события».
На следующий день после этого события, 17 мая, генерал Муравьев прибыл из Айгуна в Благовещенск «бывшую Усть – Зейскую станицу», где состоялся благотворительный молебен о совершившемся радостном и великом событии. А 18 мая генерал – губернатор отдал по войскам приказ: «Товарищи! Поздравляю вас! Не тщетно трудились мы: Амур сделался достоянием России. Святая Церковь молится за нас, Россия благодарит. Да здравствует император Александр и процветает под кровом его вновь приобретенная страна. Ура!»
11 июля 1858 года Н. Н. Муравьев в рапорте Великому князю Константину написал слова, которые определяют его политику на Дальнем Востоке: «Смею думать, что после Айгунского договора мы не только имеем право, но и обязаны отстранять все иностранные притязания на земли общих или разграниченных владений наших с Китаем и Японией».
По представлению Н. Н. Муравьева была образована Приморская область Восточной Сибири, в состав которой вошли Камчатка, Охотское побережье и Приамурье. Центром новой области стал Николаевский пост, преобразованный впоследствии в Николаевск – на – Амуре.
Деятельность Н. Н. Муравьева была высоко оценена. 26 августа исторического 1858 года император Александр Николаевич издал указ, который подводил итог личным заслугам генералу – губернатора: «Граф Николай Николаевич! Примерно ревностное и полезное служение нашим, неоднократно ознаменованное военными подвигами и особыми отличиями на поприще гражданского управления, обратили на себя внимание в бозе-почившего родителя моего. Справедливо оценяя ваши достоинства, он вверил начальствованию вашему обширный край в отдаленнейших пределах империи. Вы вполне оправдали доверие одиннадцатилетнему неутомимыми трудами на пользу и благоустройство вверенной управлению вашему Восточной Сибири…Воздаяние за таковые заслуги ваши, я возвел вас указом сего числа Правительствующему Сенату данным, в графское Российской империи достоинство, с присоединением к имени вашему названия Амурского, в память о том крае, которому в особенности посвящены, были в последние годы настоятельные труды ваши и постоянная заботливость».
Таким образом, с 26 августа 1858 года генерал-губернатор Восточной Сибири стал графом Муравьевым-Амурским. Труды его на благо России продолжались.
Вторым приобретением губернатора стал Уссурийский (ныне приморский) край, который он занял, опередив англичан и французов. 2 июля 1859 года губернатор прибыл в южное Приморье на параходе-корвете «Америка», чтобы принять решение, в какой гаване заложить будущий главный порт России на Тихом океане. Осмотрев несколько бухт, он остановил свой выбор на Золотом Роге и сам придумал название будущему городу: Владивосток. Тогда же он посетил залив Америка, где обнаружил удобную бухту, которой дал название Находка. Так что два главных города Приморья обязаны своими звучными и красивыми названиями губернатору Муравьеву-Амурскому.
По инициативе и при активном участии Муравьева-Амурского проведено административно-территориальное преобразование Восточной Сибири, учреждены Забайкальское (1851) и Амурское (1860) казачьи войска, Сибирская флотилия (1856) . При нем основаны многие посты и административные центры на Дальнем Востоке, такие как зимовье Петровское – 1850 г., посты Николаевский, Александровский, Марлинский, Муравьевский – все в 1853 году, Усть-Зейский (Благовещенск) – 1858 год, Хабаровка – 1858 год, Турий Рог – 1859 год, Владивосток и Новгородский – 1860 год. Муравьев-Амурский последовательно проводил переселенческую политику, лично побывал во многих пунктах вверенной ему территории. В том числе на Камчатке. Поход на Камчатку был трудным из-за бездорожья и необжитости района. Но благодаря тщательной подготовке под личным руководством Н.Н. Муравьева Амурского поход закончился успешно. Об этом путешествии достаточно подробно рассказал в своей книге «Воспоминание о Сибири» Б.В. Струве, который в течение 1848-1855 гг. служил в администрации генерал-губернатора. Книга была издана в Санкт-Петербурге в 1889 году, один ее экземпляр хранится в библиотеке Общества изучения Амурского края. Несколько страниц книги посвящены жене Н.Н. Муравьева-Амурского, которая сопровождала его в этой трудной экспедиции на Камчатку.
« Е.Н. Муравьева – родом француженка, урожденная Ришмон, присоединилась к православию при выходе в замужество за Муравьева. Нетрудно ей было убедить своего мужа взять ее с собой на Камчатку, потому что он был в нее влюблен безумно, она поклялась безропотно переносить все трудности предстоявшего путешествия, которые ей рисовались не в розовом свете…
У Меинской станции сели мы на лошадей, даже дамы в мужских костюмах, в высоких сапогах, и вступили в непроходимые тундры и девственные леса, по которым пролегает путь от Якутска до Охотска: 1000 верст и верст старинных екатерининских, семи сотенных. Сколько неимоверных трудностей перенесли мы, сколько казавшимся нам непреодолимыми препятствий побороли мы только благодаря настойчивости, твердости и опытности Муравьева, показывавшего во всем пример. После первого 25-верстного верхового перехода Екатерина Николаевна, будучи разбита до изнеможения, не могла в назначенный час сесть опять на лошадь. Это обстоятельство не было предусмотрено инструкцией, и я ждал приказаний, как быть. В станционном домике, где легла было отдохнуть генеральша, произошел, наконец, крупный разговор по-французски, как мы слышали, стоя тут у входа с оседланными лошадьми. Выходя из избы, Муравьев приказал мне отправить супругу одну с камердинером Флегонтом обратно в Якутск, где ей предоставлялось остаться до возвращения генерала из Камчатки или вернуться в Иркутск.
Муравьев сел на свою лошадь в назначенный по маршруту час и отправился дальше, а Екатерина Николаевна вернулась бы в Якутск, если бы она, убедившись в неуступчивости своего супруга, не сделала сверхъестественное усилие: при помощи моей и Флегонта она поднялась, заливаясь слезами, на свою лошадь и поехала за своим жестоким мужем. Как объяснить эту жестокость? Опытностью: он знал, что если в том разбитом состоянии, в котором находилась его жена, залежаться. То это не пройдет в течение нескольких дней, а если немедленно опять сесть на лошадь и продолжать путь, то эта разбитость пройдет сама собой, незаметно. Без потери времени для дела, в котором каждый день рассчитан».
Представляется необходимым процитировать еще одну редкую книгу, хранящуюся в библиотеке Общества изучения Амурского края, - «Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский по его письмам, официальным документам, рассказам современников и печатным источникам», изданную в 1891 году. Книга содержит интересные сведения о последних годах государственной деятельности графа Н.Н. Муравьева-Амурского в Сибири. В январе 1861 года он сдал свою должность М.С. Корсакову и навсегда покинул край, где им было сделано так много. О том, как сердечно провожали Муравьева-Амурского в Иркутске, вспоминает Б. Милютин: «Назначенный для отъезда день начался в соборе, в котором при архиерейском служении граф Муравьев, окруженный обществом, отстоял напутственный молебен. Площадь, или, лучше сказать, ряд площадей, окаймляющих собор, кишела народом. После молебна все, имевшие на то право. Бросились в близлежащее Собрание. Граф Муравьев дошел до него пешком; народ теснился около него; слышались прощальные крики. Графу приходилось останавливаться, выслушивать прощальные напутствия. Наконец, он в Собрании. Громадная зала, последнего, прилегающие комнаты кишели публикой. Тут были и мундиры, и ремесленники со значками, и фраки, и сюртуки, и крестьяне, прибывшие из соседних деревень, и инородцы, и казаки. Не было, кажется, человека, которому бы граф не сказал слова. Кончилось это прощание. В городских экипажах, кто только мог, поехали на Вознесенский монастырь. Казалось, что туда прибудут только избранные, но пока шел молебен над мощами Святителя Иннокентия, пока продолжался завтрак у настоятеля, площадь перед монастырем наполнялась народом, буквально прибежавшим. Чиновники вынесли по сибирскому обычаю на руках графа Муравьева; но толькопоказались в толпе, как моментально были отброшены в сторону, а граф очутился на руках сперва крестьян, а потом инородцев, поспешно выхвативших его у первых. Им выпало на долю сказать последнее «прости»… «Когда я, - пишет Б. Милютин, - протискался сквозь толпу и подошел к экипажу графа, я слышал только следующие слова, произнесенные инородцами: «Мы тебя, граф, не забудем, не забудь и ты нас»… «Не забудь нас!» – подхватил народ. Тронулись повозки, все стояли без шапок; кто бежал сзади; кто обратился к монастырю и крестился, кто набожно благословлял отъезжавшего. Шибче и шибче двигались повозки. Народ долго еще стоял без шапок, следя за ними. Стоял и я… Невольно пришло в голову: закатывается зорька Восточной Сибири!»
Таким было прощание с Н.Н. Муравьевым-Амурским в январе 1861 года в Иркутске. Покинув Сибирь навсегда, он никогда не порывал с ней связи. Помнили его бывшие сослуживцы, ему писали, с ним советовались по разным вопросам. В январе 1861 года в Петербурге Н. Н. Муравьев-Амурский получил подарок в память о его деятельности в Восточной Сибири. Ему были преподнесены серебряные часы, изготовленные по специальному заказу. Циферблат часов вместо обычных чисел имел надпись: «16-го мая 1858 г.» – дата заключения Айгунского договора.. Над циферблатом два ангела поддерживали герб Н. Н. Муравьев Амурского, здесь же был помещен щит с датой «11-19 января 1851-1854 г.», это были годы первых русских экспедиций на Амур. По обеим сторонам циферблата располагались фигуры казака и китайца, которые символизировали сближение России с Китаем. Около этих фигур были помещены эмблемы зарождающейся деятельности во вновь приобретенных землях (развитие промышленности и торговли, научные исследования и др.).
Массивные часы были окружены барельефами, где изображались первые плавания по Амуру и его лиману, вид Николаевского поста в 1855 году, сцена заключения Айгунского договора, торжественное построение войск в станице Благовещенской. Верхняя часть часов венчалась женской фигурой, олицетворяющей реку Амур. На тыльной стороне часов были выгравированы имена людей, преподносивших этот уникальный подарок (около 200 фамилий).
Часы были установлены на мраморном основании, где помещался маленький орган; он исполнял «Амурский марш» и другие музыкальные пьесы, звучавшие во время первых экспедиций по Амуру. Н.Н. Муравьев-Амурский, получив подарок, был, тронут настолько, что не смог сдержать слез.
Служба его закончилась в феврале 1861 года, он был уволен по прощению и болезни. В рескрипте императора Александра II были отмечены выдающиеся заслуги Муравьева-Амурского в становлении российской государственности в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, он был назначен пожизненным членом Государственного совета.
Последние двадцать лет Н.Н. Муравьев-Амурский жил во Франции, на родине жены. Скончался 18 ноября 1881 год. В1881 году в метрической книге Свято-Троицкой Александро-Невской церкви при российском посольстве в Париже была сделана запись: «Ноября 18 скончался от гангрены граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский, 72 лет от роду». Был похоронен на Монмартрском кладбище в Париже, в фамильном склепе Де-Ришмон.
Сразу же после его смерти был поднят вопрос об увековечении памяти знаменитого генерал-губернатора. Были многочисленные обращения к Дмитрию Григорьевичу Анучину (генерал-губернатору Восточной Сибири в 1881 году) с предложением поставить памятник человеку, «энергией и стараниями которого России была возвращена огромная территория и благодаря которому началось активное заселение ее казаками и крестьянами, изучение и освоение».
Через месяц после кончины графа, 17 декабря 1881 года, Александр II высочайше разрешил в Восточной Сибири и других местах империи сбор добровольных пожертвований на сооружение в Благовещенске памятника и открытие благотворительного заведения имени Муравьева-Амурского. Сбор пожертвований проходил с успехом, к концу 1882 года поступило около 40 тысяч рублей. По разным причинам сооружение памятника задержалось на несколько лет. В 1886 году для ускорения дела был образован комитет, в состав которого вошли соратники Муравьева-Амурского и приамурский генерал-губернатор А.Н. Корф. По окончательному варианту было решено памятник установить в Хабаровске, поскольку он был административным и географическим центром Приамурского края.
Памятник был выполнен по проекту скульптора А.М. Опекулина. Пятиметровая скульптура Муравьева-Амурского была отлита по частям в бронзо-художественной и чугунолитейной мастерской В.З. Гаврилова в Петербурге. В январе 1891 года бронзовая статуя побывала на выставке в Михайловском манеже и получила положительные отзывы жителей столицы, при этом отмечалось большое портретное сходство.
После выставки скульптура была разобрана, упакована в четыре больших ящика и 20 января была отправлена на Дальний Восток. Она проделала долгий и трудный путь: поездом до Одессы. На пароходе до о. Ханка, затем по рекам Сучану и Уссури до Хабаровска.
30 мая 1891 года памятник был торжественно открыт. Статуя была установлена на каменном постаменте, на лицевой стороне которого было начертано «Графу Муравьеву-Амурскому 1891». На четырех сторонах нижней цокольной части постамента были укреплены бронзовые доски, рассказывающие о событиях, которыми руководил Муравьев: утверждение россиян в устье амура, амурские экспедиции – сплавы. Заключение Айгунского договора. Здесь же были названы основные участники этих событий – всего 65 человек, в том числе две женщины, две Екатерины – жены Муравьева и Невельского, делившие в мужьями тяготы и лишения неустроенной походной жизни. «Перечень фамилий. Должностей и званий о многом говорил даже непосвященным: не случайно потом гимназисты и воспитанники училищ по этим бронзовым доскам, как по страницам учебника, изучали историю Приамурья».
Памятник Муравьву-Амурскому украшал Хабаровск 34 года. 26 января 1925 года по решению Дальревкома скульптура была снята и уничтожена.
Через 101 год после торжественного открытия памятника Муравьеву-Амурскому он был воссоздан благодаря усилиям специально учрежденного комитета под председательством А.К. Дмитриевой. Открытие воссозданного памятника состоялось 30 мая 1992 года, тогда же главной улице Хабаровска возвращено имя Муравьева-Амурского.
Прах Н.Н. Муравьева-Амурского в 1991 году был перезахоронен во Владивостоке, в центре города, выше театра имени М. Горького, где оборудована мемориальная площадка. Здесь отмечаются памятные даты, связанные с освоением Дальнего Востока. Вначале сентября этого (2000) года на этом месте был воздвигнут закладной крест – в память о великом человеке.