Реферат: Народ и власть в послевоенные годы 1945-1953 гг.
Жизнь подавляющего большинства городского населения по-прежнему протекала в условиях коммунального быта. Люди жили во временных бараках, заводских общежитиях, перенаселенных коммунальных квартирах.
Одна семья, независимо от численности, редко занимала в «коммуналке» больше одной комнаты. Отдельная городская квартира оставалась в основном привилегией руководящих партийных, хозяйственных и творческих работников. Некоторые крупные предприятия сохранили созданные еще в довоенные годы собственный жилой фонд и социальные учреждения (клубы, детские сады, пионерские лагеря) и сами улучшали условия быта для своих работников.
С улиц стали исчезать приметы военного времени: после отмены карточек открывались кафе и закусочные, на улицах появились гуляющие, в скверах высаживали цветы. Повышенное внимание к массовому досугу было связано со стремлением скорее преодолеть тяготы военных лет и создать впечатление быстрого преодоления трудностей: в этой сфере успехи послевоенного строительства воплощались наиболее зримо. Но главное — людей объединяло желание окунуться в атмосферу праздника после стольких лет лишений, разделить общую радость победы, почувствовать себя победителями вопреки изнурительной работе и в условиях нехватки самого необходимого.
В календаре появился новый государственный праздник — День Победы (однако нерабочим днем 9 Мая стал лишь в год празднования 20-летия Победы, в 1965 г.).24 июня 1945 г. на Красной площади состоялся парад Победы.
Спорт был любимым видом молодежного досуга. Футбол и другие командные виды спорта, не требовавшие больших затрат на инвентарь, такие, как волейбол, привлекали в свободное время множество любителей. В городских кварталах собирались дворовые команды. В клубах и красных уголках устраивались любительские шахматные турниры. Постепенно стали восстанавливать спортивные сооружения, разрушенные в годы войны.
К концу 1940-х гг. на основной части территории страны была завершена радиофикация. Возобновилось телевещание. Передачи велись на одном канале, по будням — вечером, в воскресные дни были и дневные программы.
Самой демократичной и доступной формой досуга был поход в кино. На рубеже 1940—1950-х гг. на экран вышло свыше ста новых фильмов. В первое послевоенное десятилетие в прокате регулярно появлялись и так называемые трофейные фильмы — картины, вывезенные из фондов крупнейшего в Европе берлинского хранилища кинолент и дублированные для показа в СССР. Популярными местами массового досуга в условиях нехватки жилья оставались парки культуры и клубы. Развлечения для деревенских жителей ограничивались, как правило, сельским клубом, где в выходные показывали кино, и танцплощадкой.
Жизненный уровень сельского населения по-прежнему был заметно ниже городского, в деревне зачастую не хватало самого необходимого. Выработанные колхозниками трудодни либо совсем не оплачивались, либо расчет по ним производился в неполном объеме. Перспективы повышения социального статуса и качества жизни связывались с городом, деревня рассматривалась в первую очередь как поставщик продуктов и рабочих рук.
Обновление жилищного фонда села не рассматривалось как первоочередная социальная задача, хотя на рубеже 1950-х гг. стали разрабатываться планы комплексной застройки в сельских районах. В первые послевоенные годы почти не было новой техники (в условиях начавшейся «холодной войны» тракторные заводы продолжали работать на оборону, выпуская танки), она стала поступать на село только в начале 1950-х гг. Не хватало рабочих рук. Чтобы удержать людей, колхозникам не выдавали паспорта. Оставшиеся в деревне женщины нередко вынуждены были работать вручную, пахать на коровах или сами впрягаться в плуг, чтобы выполнить посевной план. Питались колхозники в основном тем, что выращивали на небольших приусадебных участках.
Сохранение низких закупочных цен на продукцию сельского хозяйства увеличивало разрыв в уровне жизни села и города. Положение стало меняться только в середине 1950-х гг., когда начали расти денежные выплаты колхозникам.
Дневной рацион и сельского, и городского жителя в первые годы после войны оставался скудным. На основные виды продуктов и промтоваров до конца 1947 г. По-прежнему выдавались карточки, их отоваривали в магазинах по твердым государственным ценам. Спортсменам, ученым и некоторым другим нуждавшимся в усиленном питании категориям населения (в частности, беременным женщинам и кормящим матерям) выдавались дополнительные «пайки». В то же время понемногу восстанавливалась коммерческая торговля. Цены в коммерческих магазинах были в несколько раз выше фиксированных государственных цен, а на колхозном рынке — зачастую еще выше.
В декабре 1947 г. был принят ряд важных мер в социальной сфере: денежная реформа сопровождалась отменой карточек. Реформа была вызвана необходимостью изъятия из обращения не обеспеченной товарным покрытием денежной массы, объем которой резко вырос во время войны. Кроме того, надо было вывести из обращения и фальшивые деньги, в большом количестве появившиеся во время войны на оккупированных территориях. В рамках денежной реформы 10 старых наличных рублей обменивались на один новый, при этом сохранялся прежний объем зарплат. Для обмена были определены жесткие сроки. Сохранить свой сбережения в более или менее полном объеме могли только те, кто имел деньги на вкладах в сберкассах: обмен производился по номиналу для вкладов до 3000 рублей и далее в пропорции 3:2 до 10 тыс. и 2:1 свыше этой суммы. Хранившиеся дома накопления обменивались в соотношении 10:1. На новые обменивались и облигации государственных займов. Займы восстановления и развития народного хозяйства проводились ежегодно в течение десяти послевоенных лет.
Денежная реформа сильно сократила сбережения тех, кто имел значительные отложенные средства. После от мены карточек на продукты ввели единые государственные цены, нормы отпуска товаров в одни руки были ограничены. В среднем государственные розничные цены на основные продукты питания (хлеб, муку, макароны, крупу) понизились по сравнению с теми, по которым отоваривались карточки, на 10—20%, но потери сбережений превышали это снижение. Цены же на значительную часть продуктов и товаров повседневного спроса оказались выше довоенных. Потери компенсировались постепенно в ходе ряда понижений цен вплоть до 1952 г.
В целом происходил медленный, но все же рост уровня жизни населения, хотя выпуск предметов потребления (тканей, одежды, обуви, мебели) заметно отставал от плановых заданий, а сельское хозяйство не удовлетворяло потребностей в продуктах питания и сырье для легкой промышленности. Страна вновь, как и в годы «ударных» довоенных пятилеток, приступила к мобилизации внутренних ресурсов для восстановления разрушенного хозяйства и создания военного потенциала, способного противостоять США и их союзникам. Эта мобилизация в обстановке враждебного окружения требовала нового напряжения сил.
Послевоенное восстановление потребовало полной мобилизации и людских, и материальных ресурсов страны.
Согласно данным опроса, проведенного в наши дни Фондом общественного мнения, 1945—1953 гг. оцениваются пережившими их как самые тяжелые за послевоенный период.
2.3 Внутренняя политика государства
Внутренняя политика Советского Союза в первые послевоенные годы отвечала тем мобилизационным задачам, которые ставило перед страной ее руководство.
Наследие предшествующего, довоенного периода составляли тотальное господство коммунистической идеологии, определявшей всю политическую жизнь страны, система массовых репрессий. Однако появились и новые тенденции. Основным их содержанием являлось дальнейшее укрепление режима личной власти И.В. Сталина. Он все менее считался даже с идеологическими рамками, решительно изменяя их по необходимости.
Великая Отечественная война породила несомненный демократический импульс. С народом-победителем следовало считаться. Под влиянием этих общественных настроений готовились проекты новой Конституции и программы ВКП(б).
Но в условиях начавшейся «холодной войны» с Западом для сталинского руководства не могло быть и речи о демократизации внутреннего строя. Некоторые меры по расширению полномочий Советов предназначались только для упрощения единой системы руководства страной. Главными направлениями внутренней политики стали дальнейшая мобилизация и централизация.
Меры, принятые в предвоенной обстановке, прежде всего отказ от альтернативности при выборах в Советы, стали нормой жизни. Ужесточение режима ощущал на себе каждый гражданин СССР. По стране прокатывались серии идеологических кампаний, призванных не допустить и тени инакомыслия, определить «партийную» (т. е. сталинскую) позицию по всем вопросам духовной жизни, культуры, науки. Политические репрессии, державшие в страхе всех потенциально недовольных, продолжали являться одним из важных инструментов режима.
На 1946—1949 гг. пришелся новый пик репрессий. Официально это объяснялось наказанием изменников и послевоенным взлетом преступности, но это было верно лишь отчасти. Резко ужесточились наказания за любые правонарушения: если в 1940 г. суды приговорили к лишениям свободы на срок свыше 5 лет 2,1% всех осужденных, то в 1948 г. — 29,2%.
Сроками карались проступки, за которые раньше судьи назначали штраф или краткосрочный арест.[2]
Один из первых ударов массовых репрессий пришелся по военнопленным, большинство которых (около 2-х млн.) после освобождения из фашистской неволи были направлены в сибирские и ухтинские лагеря. Туда же были сосланы «чуждые элементы» из Прибалтийских республик, Западной Украины и Белоруссии. По разным источникам, в эти годы «население» ГУЛАГа составляло от 4,5 до 12 млн. человек.
В 1949г. Были созданы лагеря «специального режима» для осужденных за «антисоветскую деятельность» и «контрреволюционные акты», в которых использовались особо изощренные методы воздействия на заключенных. Не желая мириться со своим положением, политические заключенные в ряде лагерей поднимали восстания, проходившие порой под политическими лозунгами. Самыми известными из них стали выступления в Печоре (1948г.), Воркуте (1953г.) и Норильске (1953г.).
Наряду с политзаключенными в лагерях после войны оказалось и немало тех тружеников, которые не выполняли существовавшие нормы выработки. Так, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 июня 1948г. Местным властям было предоставлено право выселять в отдаленные районы лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве.[3]
Репрессии, как и перед войной, не обходили партийно-советскую элиту. По сути, они стали методом ее отбора. Перед выдвинутыми на тот или иной ответственный пост молодыми работниками нередко ставились крайне завышенные, трудные, а то и просто невыполнимые задачи.
Самые сильные и энергичные, преуспевшие в невозможном, шли «наверх», на повышение. Те, кто добился хоть каких-то успехов, имели шанс продолжать работу на прежнем месте. Тех же, кто не справлялся и давал слабину, часто ждал суд. Отсев освобождал места для новых испытуемых. В результате подобной, нередко кровавой «ротации» бюрократия подвергалась жесткому отбору. В известном смысле он закалял тех, кто уцелел.