Было бы неверно предполагать, что крепостное право отменили без соответст­вующих приготовлений и проектов решения вопроса. Но единственное отличие про­ектов этого времени от предшествующих - это наличие огромного опыта по решению данной проблемы (правительство могло ориентироваться на более ранние проекты) и отсутствие желания императора оставить дела в таком же состоянии, в каком они находились до него, прикрывшись лишь незначительными реформами, которые но­сили всего лишь рекомендательный характер, как это делалось всегда.

ВСТУПЛЕНИЕ НА ПРЕСТОЛ АЛЕКСАНДРА II

Таково было положение дел, когда 19 февраля 1855 г. вступил на престол новый император. Ипервыми актами его царствования было выражено и подчеркнуто наме­рение нового правительства нерушимо охранять дворянские права. Вот почему же­лавшие развязки тяжелого вопроса мало ожидали от нового царствования. Пока пра­вительство было отвлечено внешней борьбой, доставшейся по наследству от прежнего царствования. Наконец, 18 марта 1856 г. был заключен Парижский мир. В этот про­межуток некоторые сравнительные перемены еще более убедили дворянство, что его права останутся неприкосновенными. При воцарении нового императора министром внутренних дел был Бибиков, некогда на должности генерал-губернатора Западной Руси, т. е. В Киевской и прилежащих губерниях, показавший себя приверженцем крестьянских интересов; тогда он выработал в Западной и Юго-Западной Руси извест­ные свои инвентари, т. е. акты, которыми определялось по каждому имению, сколько крестьяне должны платить или работать на помещика; инвентари, таким образом, стесняли произвол землевладельцев по отношению к крестьянам. Инвентари произ­вели сильный ропот в западнорусском дворянстве. Вскоре по вступлении нового императора на престол, в августе 1855 г., Бибиков, всегда неприятный Александру, был удален и на место его был назначен министром внутренних дел человек, равно­душный к вопросу и считавшийся другом дворян, - Ланской. Бибиков, стесняя произ­вол дворян, на министерском посту настоял, чтобы исправники, которые прежде выбирались дворянством, назначались от короны. В начале нового царствования этот закон был отменен, и уездная полиция опять была возвращена дворянству в лице выборного исправника. Итак, дворянское общество остановилось на мысли, что новое царствование будет царствованием дворянским, и довольно спокойно встретило манифест о мире, который призывал общество «к устранению вкравшихся в нем недостатков». Это принято было за фразы, которые писались из приличия, а не за программу нового царствования.

ПОДГОТОВКА КРЕСТЬЯНСКОЙ РЕФОРМЫ.

Вдруг случилось нечто необычное. В марте 1856 г., т. е. вскоре по заключении мира, император отправился в Москву. Здешний генерал-губернатор, известный крепостник граф Закревский, ходатайствовал перед императором о желании местного дворянства представиться государю по поводу распространившегося среди него слуха, что правительство замышляет отмену крепостного права. Император принял москов­ского губернского представителя дворянства князя Щербатова с уездными представи­телями и вот что приблизительно сказал им: «Между вами распространился слух, что я хочу отменить крепостное право; я не имею намерения сделать это теперь, но вы сами понимаете, что существующий порядок владения душами не может остаться неизменным. Скажите это своим дворянам, чтобы они подумали, как это сделать».[2] Эти слова, как громом, поразили слушателей, а потом и все дворянство, а дворяне только что надеялись укрепить свои права и с такой надеждой готовилось встретить коронацию, назначенную на август того года. Новый министр - Ланской обратился к императору за справкой, что значат его московские слова. Император отвечал, что он не желает, чтобы эти слова остались без последствий. Тогда в министерстве внутрен­них дел начались подготовительные работы, цель которых еще пока не была выяс­нена.

На коронации в августе 1856 г. собрались в Москву по обычаю губернские и уезд­ные предводители дворянства. Товарищу министра внутренних дел Левшину пору­чено было узнать, как они отнеслись к вопросу «об улучшении участи крепостных крестьян» (тогда еще избегали слова «освобождение»). Левшин позондировал и с печалью донес, что дворянство ни с той, ни с другой стороны не поддается; некоторый луч надежды подавало лишь одно западнорусское дворянство, преимущественно литовское. Недовольные бибиковскими инвентарями, предводители этих дворян как будто выразили готовность содействовать правительству, почему виленскому генерал-губернатору Назимову поручено было так настроить дворян, чтобы они сами обрати­лись к правительству с заявлением желания улучшить положение своих крестьян; тем дело и кончилось.

СЕКРЕТНЫЙ КОМИТЕТ ПО КРЕСТЬЯНСКИМ ДЕЛАМ

Между тем по старому обычаю составлен был секретный комитет по крестьян­ским делам подобно тем, которые составлялись в царствование Николая. Этот комитет открыт был 3 января 1857 г. под личным председательством императора из лиц, особо доверенных. Комитету поручено было выработать общий план устройства и улучше­ния положения крепостных крестьян. Работы этого комитета показывают нам, что в 1857 г. не существовало еще никакого плана, не собрано было еще сведений о поло­жении дела, не выработаны были даже основные начала освобождения; так, например, еще не решили, освобождать ли крестьян с землею или без земли. Комитет принялся за дело. Между тем в ноябре прибыл в Петербург давно ожидаемый виленский гене­рал-губернатор Назимов с результатами своих совещаний с местным дворянством. Назимов явился, повесив голову; предводители дворянства, может быть под влиянием праздничных впечатлений в Москве, наговорили лишнего, за что получили должное наставление от своих избирателей, дворян литовских губерний. Местные губернские комитеты, составленные для рассмотрения инвентарей Бибикова, решительно объя­вили, что не желают ни освобождения крестьян, ни перемены в их положении. Когда Назимов об этом доложил, составлен был следующий рескрипт на его имя, помечен­ный 20 ноября 1857 г. В рескрипте значилось, что государь с удовольствием принял выраженное Назимовым желание литовских дворян улучшить положение крепостных, поэтому позволяет местному дворянству образовать комитет из своей среды для выработки положения, которым осуществилось бы это доброе намерение. Комитеты эти должны быть составлены из депутатов от уездных дворян губерний, по два от каждого уезда, и из опытных помещиков, назначенных генерал-губернатором. Эти губернские дворянские комитеты, выработав свои проекты нового устройства кре­стьян, должны были внести их в комиссию при генерал-губернаторе; она, рассмотрев проект губернских комитетов, должна выработать общий проект для всех трех литов­ских губерний. Рескрипт указывал и начала, на которых должны быть основаны эти проекты. Вот эти три начала: крестьяне выкупают у помещиков свою усадебную оседлость; полевой землей они пользуются по соглашению с землевладельцем. Даль­нейшее устройство крестьян должно быть таково, чтобы оно обеспечивало дальней­шую уплату крестьянами государственных и земских податей. Крестьяне, получив усадьбу и землю от землевладельцев, устраиваются в сельские общества, но остаются под властью помещика как вотчинного полицейского наблюдателя. С большим удив­лением встретили местные дворяне рескрипт, данный Назимову, с трудом понимая, чем они подали повод.

Но тут блеснула еще другая искра в Петербурге. Решено было обращенное к ли­товскому дворянству приглашение заняться устройством положения крестьян сооб­щить к сведению дворянства остальных губерний на случай, не пожелают ли они того же, чего пожелало дворянство литовское. Говорят, мысль обобщения дела впервые подана была великим князем Константином, который перед тем был введен в состав секретного комитета; скоро эта мысль получила гласное выражение. Тогда же пред­ставлялся государю воронежский губернатор Смирин; государь неожиданно сказал ему, что дело крепостных крестьян решил довершить до конца и надеется, что он уговорит своих дворян помочь ему в этом. Смирин обращается к Ланскому за разъяс­нением этих слов и с вопросом, не получит ли на этот счет воронежское дворянство какое-нибудь предписание. «Получит»,- отвечал Ланской, засмеявшись. Тогда кто-то вспомнил, что некоторые петербургские дворяне выразили желание определить точное положение крестьянских повинностей в пользу землевладельцев; акт был заброшен; теперь его откопали, и последовал 5 декабря новый рескрипт: «Так как петербургская дворянство выразило желание заняться улучшением положения крестьян, то ему разрешается устройство комитета и т. д.».[3] Дворянство с расширен­ными глазами встретило этот рескрипт, данный на имя петербургского генерал-губер­натора графа Игнатьева. Наконец, все эти рескрипты Назимову и циркуляры министра внутренних дел разосланы были губернаторами всех губерний, с тем чтобы эти акты приняты были к сведению. С большим нетерпением ожидали в Петербурге, как отне­сутся дворяне к этому сообщению.

ГУБЕРНСКИЕ КОМИТЕТЫ

Первым выступило рязанское дворянство, оно выразило желание устроить из своей среды комитет по выработке проекта нового устройства крепостных крестьян. Волей-неволей одна за другой следовали этому примеру и прочие губернии, причем Московская была в числе последних. К половине июля 1858 г. во всех губерниях открыты были губернские комитеты, составленные подобно тому, как велено было составить губернские комитеты литовским генерал-губернаторствам, именно они составились под председательством губернского предводителя из депутатов - по одному из уездного дворянства - и из назначенных особо местным губернатором помещиков. Эти губернские комитеты и работали около года, выработав местные положения об устройстве быта помещичьих крестьян. Так пущено было вход неясно задуманное, недостаточно подготовленное дело, которое повело к громадному зако­нодательному перевороту.

В феврале 1859 г., когда открывались первые губернские комитеты, тогда и сек­ретный комитет по крестьянским делам получил гласное официальное существование, как главный руководитель предпринятого дела. При нем, по мере того как начали поступать выработанные губернскими комитетами проекты, образованы были две редакционные комиссии, которые должны были дать окончательную выработку губернским проектам. Одна из них должна была выработать общие положения об «освобождении» крестьян, как, наконец, решили говорить о деле; другая должна была выработать местные положения для разных частей России, которые по своим усло­виям требовали изменения в общих положениях. Первая комиссия общих положений составилась из чиновников, прикосновенных к делу освобождения ведомств (это были министерство внутренних дел, финансов, государственных имуществ и второе отделе­ние Собственной е. в. канцелярии, как учреждение кодификационное); вторую редак­ционную комиссию составили из представителей дворянств, но не выборных, а из экспертов по назначению председателя комиссии из состава губернских комитетов или вообще из среды дворянства. Председателем редакционной комиссии назначен был человек, пользовавшийся особым доверием императора, начальник военно-учеб­ных заведений Ростовцев, который плохо знал положение дел, никогда не занимаясь изучением экономического положения России, но теперь, обнаружив искреннее жела­ние помочь делу, внушал доверие. Ростовцев и составил редакционную комиссию местных положений, призвав к ней опытных людей из среды губернских комитетов; работа преимущественно сосредоточилась в тесном кругу наиболее мыслящих рабо­тавших людей, приглашенных в состав комиссии; то был новый министр внутренних дел, Николай Милютин, и дворяне-эксперты: из самарского комитета - Юрий Самарин и тульского комитета - князь Черкасский. Они вместе с делопроизводителями комис­сии Жуковским и Соловьевым и составили тот круг, который, собственно, и понес на себе всю тяжесть работы. В главном комитете поддерживал их великий князь Кон­стантин; оппозицию дела составили преимущественно два приглашенных в редакци­онную комиссию члена: петербургский губернский предводитель дворянства граф Шувалов и князь Паскевич, к которыми также присоединился принадлежавший к составу московского дворянства граф Бобринский.

Эти две редакционные комиссии должны были, выработав общие и местные по­ложения, внести их на рассмотрение общей комиссии, состоявшей при главном коми­тете, которая должна была подвергнуть положение окончательному рассмотрению. Эти работы и шли в продолжение 1859-1860 гг., постоянно развивая и выясняя осно­вания нового закона. Губернские комитеты закончили свои занятия к половине 1859 г.

ПРОЕКТЫ РЕФОРМ

Когда разобрали проекты губернских комитетов, то нашли, что они по характеру своему представляли три различных решения дела. Одни проекты были против вся­кого освобождения, предлагая только меры улучшения положения крестьян; во главе их стоял проект московского губернского комитета. Другие допускали освобождение крестьян, но без выкупа земли; во главе их стоял проект петербургского комитета. Наконец, третьи настаивали на необходимости освобождения крестьян с землей; первый губернский комитет, высказавший мысль о необходимости выкупа земли, которая должна была отойти во владение крестьян, был тверской, руководимый своим губернским предводителем Унковским. Вот из какой среды вышли главные начала, на которых основано Положение 19 февраля.

АНАЛИЗ ПРИЧИН, ЗАДЕРЖАВШИХ ОТМЕНУ КРЕПОСТНОГО ПРАВА.

Мне кажется, что причины, столь сильно затормозившие Россию в движении к капитализму, ибо именно отмена крепостного права знаменует начало формиро­вания капиталистических отношений в России, не тая?