Реферат: Политическая философия Томаса Джефферсона
Гамильтон говорил еще раньше, что "национальный долг – национальное счастье". Великий парадокс! Конечно, ни о каком национальном счастье речи и не шло, но исключительно о счастье небольшого вышеперечисленного круга собственников. Им стали перечислять (быть может, и по сей день перечисляют, так национальный внутренний долг США порядка 300 млрд. долларов) процент по облигациям, а это были немалые деньги. На 100-долларовую облигацию, купленную за 15 $, приходилось 25 $ процентных выплат. На выплаты стала ассигноваться огромная часть бюджета.
Правительство не было напрямую связано с новыми кредиторами. Был учрежден Банк Северной Америки, потом Банк США. Средства поступали в него, оттуда часть шла на проценты, часть – на кредитование. Банк США был учрежден также авантюрно. Государство владело только 5-ю тысячами из 25 тысяч акций, остальные – по 400 $ за акцию – были приобретены все тем же кругом спекулянтов. Они стали получать и доходы от национального кредита, они вошли в состав Совета акционеров Банка и вытеснили после смерти Вашингтона и ухода Джефферсона правительственных членов в Совете, превратив Банк США в свою кормушку, как еще ранее сделали Конгресс ручным и послушным.
Итак, стараниями Гамильтона Америка стала собственностью небольшого круга дельцов, так называемой "экономической элиты". Разумеется, демократия, пробиваемая партией Джефферсона, со временем превратилась в фасад олигархии. Со временем некоторые семьи сошли со сцены, разорившись, другие, использовав подаренное увеличение капитала и подходящие условия, победили в конкурентной борьбе. Олигархи менялись, олигархия оставалась. Доллар стал значить все.
Джефферсон не мог не понимать, к чему приведут аферы Гамильтона. Для незнающих его высказывания о будущем Америки кажутся пророчествами, но за ними стоят аналитическая работа ума, широта мировоззрения и владение ситуацией.
Следует заметить еще один немаловажный факт. Полученный несправедливый доход дельцы начали вкладывать, конечно, не в разработку природных ресурсов и промышленность, но в те сферы, что давали быстрый оборот капитала: приобретение и игра на акциях, строительство платных дорог, страхование и банковское дело, но главное – торговля. Спекулировать на слабой промышленности – любимое дело дельцов. Это закупка дефицита в Англии и Европе и накручивание "рыночной стоимости". Значит, торговля, аферой Гамильтона, ориентировалась на Англию и Европу, одновременно подрывая собственную промышленность.
Гамильтон, кстати, не выдавал кредитов, не предоставлял на льготных условиях земельные участки. Вся его помощь, т.е. помощь со стороны государства, свелась к выплате премий за качество продукции, льготам на экспорт, повышению пошлин на ввоз и прочим косвенным мерам. От такой программы средний и мелкий предприниматель выиграть не мог, что снимало конкуренцию с облагодетельствованных крупных держателей гос. долга.
Последние вовсе, думается, не имели такого сильного влияния на Гамильтона, как это представляется советским историкам. Дело в том, что последние были очень заинтересованы в госзаказе, но не получали его. Гамильтону не было нужно полное выполнение установок Вашингтона, он стремился превратить Америку в страну торговли и спекуляции.
Весьма немногие предприниматели вкладывали капиталы в мануфактуры, но не получали здесь помощи со стороны государства. Из-за этого промышленная буржуазия отвернулась от своих благодетелей, ее люди вышли из состава правительства, разорвав отношения с Гамильтоном.
Все Отцы-Основатели – Медисон, Томас Пейн, Джефферсон, Адамс, Б. Франклин – выступали против курса Гамильтона. Последний отражал все атаки именем Вашингтона, до конца дней умудряясь держать перед его глазами софистический мираж. По сути, политика Гамильтона и федералистов была в известной степени попыткой вогнать Америку вновь под каблук Англии, ибо все "реформы" были на руку последней: в пошлинах, в отсутствии протекционистской политики, в возможности сбития цен на американские товары, особенно сельскохозяйственные.
Позднее оппозиции в некоторой мере удалось направить Америку по рельсам антибританской политики и отчасти устранить экономические казусы. Вред же внутренний был неизмеримо большим. Сам Дж. Адамс, будучи лидером федералистов, говорил, что последствия политики Гамильтона, выразившиеся "в колебании валютного курса и стоимости ценных бумаг, причиняли собственности честных людей больший ущерб, чем все французские пираты". Он называл банки "ненавистными", а "всю нашу" финансовую и банковскую систему – источником не только коррупции и несправедливости, но и непоправимого "ущерба религии, морали, спокойствию, процветанию и даже богатству нации" (Ушаков, стр. 184). Что тут еще скажешь, когда Гамильтон способствовал превращению американцев в нацию торгашей и спекулянтов.
Томас Джефферсон считал, что "колоссальные средства были похищены у населения спекулянтами". Томас Пейн в письме Вашингтону писал: "Монополии всякого рода возникли вместе с вашей администрацией. Земли, добытые революцией, были щедро раздарены вашим сторонникам, а право демобилизованных солдат было продано спекулянту, и вождь армии стал покровителем обманщиков"
Что ж, на этом можно закончить описание тех причин, что привели Америку в настоящее состояние, а через Америку и весь мир. Люди, далекие от Общего Блага с потушенным Моральным Чувством стали вершителями судеб. Джефферсон и его партия противостояли тому, как могли. Придя к власти, Джефферсону удалось немало сделать и, хотя и ненадолго, выправить курс Америки.
СОЦИАЛЬНОЕ КРЕДО ДЖЕФФЕРСОНА
Тема поднята глобальная, и она позволила лучше рассмотреть титаническую фигуру третьего президента Америки. Да, игра была не в его пользу, ибо в самом народе была заложена глубокая жажда наживы, противиться которой было почти бесполезно. Одно ему удалось: уменьшить внутренний долг, а заодно и вздутые федералистами налоги. Он постарался обеспечить нормальные условия для процветания фермеров, своего любимого общественного класса тружеников. Фермеров он всегда противопоставлял буржуа, и считал, что союз мелких собственников, кормящихся и кормящих страну собственным трудом, есть нечто классическое и идеальное. Ему хотелось воскресить идеал архаической Греции доколонизационного периода, когда собственник земельного участка был синонимичен гражданину, и наоборот. Конечно, американские фермеры весьма отличалась от архогреческих хотя бы тем, что не чувствовали меж собой единства и не имели оттого единой цели, которая состоит в личном укреплении государства, труде на Общее Благо.
Однако, и так фермерство очень выигрывало по сравнению со спекулянтами Гамильтона. Надо заметить, что и по сей день сельское население США разительно отличается от городского. Наши туристы, бывавшие в сельской Америке, говорят о очень большом сходстве между фермером США и русским человеком из деревни: та же увлеченность работой, отвержение голливудского разврата, любовь к порядку и т.д.
"ДЕКЛАРАЦИЯ НЕЗАВИСИМОСТИ" И РАБСТВО
Перейдем все-таки к негритянскому вопросу. Он очень сложный, ибо проходит через те области естествознания, в которых даже современная наука чувствует себя не на высоте. Чего уже говорить о современниках Джефферсона, имевших еще менее представления о положении дел в этих сферах.
Утвердим сразу непререкаемые положения:
1) Джефферсон был против рабства;
2) Джефферсон был против смешивания рас.
Противником рабства Джефферсон заявил себя уже в Декларации независимости. Он, видимо, полагал, что на волне эйфории, которая царила в те дни объявления независимости, конгресс пойдет на отмену этого унизительного пережитка. Декларация была, как известно, рассмотрена в узкой комиссии, и предложение о уничтожении рабства из нее было изъято. Наверно, не без согласия самого Джефферсона. Диктовалось это сложными условиями. Если на Севере не было рабства и работорговли, а на юге сельское хозяйство, единственная производящая сфера, существовало только за счет ввозимого "черного товара", то отмена рабства могла быть одобрена на Севере, но ни в коем случае не на Юге. Значит, радикальное решение проблемы положило бы трещину, а потом пропасть между штатами в самом американском народе, только начинающем ощущать себя единым целым. Само движение за независимость началось с Юга, наиболее пострадавшего от кабальной торговли с Англией, а именно Виргиния была у истоков перемен. Поворот той же Виргинии от Общего Дела, да еще в самый критический момент, и неизвестно в какую сторону ( вдруг в сторону Англии?) поставило бы предприятие на грань катастрофы. Уже только перечисленные мной мотивы могли побудить Джефферсона отказаться от антирабского положения; возможно, были и еще какие-то.
ВЗГЛЯДЫ ДЖЕФФЕРСОНА НА РАБСТВО
Впрочем, даже без антирабского положения Декларация была приветлива к рабам: "Все люди сотворены равными, и все одарены своим создателем очевидными правами, к числу которых принадлежит жизнь, свобода и стремление к счастью". Разве не были некогда свободны, разве они не стремятся к счастью? Бунты и восстания тому очевидное подтверждение. Разве у них нет прав на жизнь? Почему тогда рабовладелец может им распоряжаться? Итак, негры, будь они образованы, могли показать, что Декларация стоит на их стороне.
Одно маленькое "но", даже два. Во-первых, люди сотворены равными", во-вторых, "люди сотворены (когда-то) равными ". Первое – самое скверное "но", и те выводы, которые сложились у Джефферсона в ходе наблюдений над неграми, не приносили ему уважения в среде аболиционистов, не удостоятся, боюсь, понимания в современном сознании.
К каким выводам пришел Джефферсон? К убийственным: расы белых и черных людей неравны; они неравны настолько, что встает вопрос: а не являются ли негры существами промежуточными между обезьянами и белыми людьми? Позволю цитату из первоисточника относительно различий между расами.:
"Что касается сравнения по таким способностям, как память, разум и воображение, то мне кажется, что по памяти они равны белым; по разуму они стоят гораздо ниже, так как, я думаю, они вряд ли способны начертить и доказать теоремы Евклида; а их воображение безрадостно, безвкусно и ненормально.
Его воображение дикое и экстравагантное, оно всегда избегает любого контроля со стороны разума и вкуса, а его причудливый характер так же эксцентричен и так же далек от логического мышления, как небесная траектория метеора. Его зависимое положение должно вызывать у него горькие размышления; однако, мы обнаруживаем, что они всегда заменяются чувствами, выставляемыми напоказ…
Я высказываю только как предположение, что черные, независимо от того были ли они первоначально отдельной расой, или время и обстоятельства выделили их, стоят ниже белых по физическому и духовному развитию." *
Далее кратко:
1) У негров нет внутреннего мира, который есть у всякого отвлеченно мыслящего человека. Они мыслят только предметно, а в отсутствии предмета осмысления их мышление ненамного выше, чем у детей или даже животных, потому: есть раздражитель – мыслит, нет – дремлет.
2) Внешний вид белых совершеннее, чем у черных: их лицо более или менее прозрачно, так что через него можно видеть многие движения души; все внутренние чувства черных сокрыты черным покрывалом.
3) Входит в признание науки, что длинные волосы удлиняют жизнь. Тот факт, что женщины живут дольше мужчин лет на 5, подтверждает это. Бритые буддистские монахи не отличаются долголетием. Длинношерстные животные живут дольше короткошерстных. Волосы у белых длинные и прямые, у негров – короткие и курчавые, отчего продолжительность жизни негров самой природой определена ниже, чем у белых.