Реферат: Праздник крови и огня. К 88-й годовщине октябрьской революции

Пылают адоньи свезенного хлеба-

И красные галки летят.

«Набат погромов» слышит чуткое ухо поэта всюду вокруг и

«в пьяном неистовстве режутся братья

и льется крестьянская кровь!»

(«Земля и воля», декабрь 1917)

Между тем, погромы происходят не стихийно, к ним призывает «страшный звонарь», скликающий «чернь на кровавое вече». И под этот опустошающий все погромный набат

«Рушатся кровли церквей и палат,

падают в парке березы;

Эхом звериным далеко звучат

Вопли хулы и угрозы».

(«Звонарь», ноябрь 1917)

Погромы завершаются шабашем, «пиром победителей». Осатаневшие люди празднуют «праздники свободы», с песнями пляшут у ярких костров «диких людей хороводы».

Так, «пьяный народ под зловещий набат, совесть навеки хоронит»,- заключает поэт стихотворение.

Теперь Россия видится Бехтееву уже не тяжко больной, как ранее, но умирающей, когда «нет спасенья, смертелен недуг», «изможденное тело» отчизны «в крови», «от страданий угасла краса», и «скоро, скоро умолкнет она»

(«Умирающая», Елец, декабрь 1917)

Огонь же красных костров захватывает все новые пространства, и вот перед взором поэта уже и вся Русь предстает объятой ярким багровым пламенем.

Русь горит! Пылают зданья,

Гибнут храмы и дворцы,

Книги, мебель, изваяния,

Утварь, живопись, ларцы.

Но пожар этот зажегся не самостийно, у него есть свой вдохновитель и режиссер, он же отец зла и мести, «злобный гений» мира сего.

Злобный гений торжествует

Праздник крови и огня,

Он смеясь, на пламя дует,

Волны красные гоня.

А волны все идут и идут, одна сменяя другую и, кажется, нет им конца и края. И горит уже вся Святая Русь, «безвозвратно гибнут перлы красоты», былого могущества и славы.

А в огне тех жутких погромов и разрушений являет себя в новом красном одеянии уже иная Россия, «безбожная и хульная».

Но жив еще «пресветлый Государь» — символ Святой Руси. С царем поэт связывает свои сокровенные надежды на спасение России. В стихотворении «Боже, Царя сохрани!» Бехтеев символически обращается к традиционной «молитве русского народа», причем, молится словами поэтической молитвы не только Богу за Царя, но и Царю за весь русский народ, как бы предвидя его (народа русского) грядущее невосполнимое сиротство: