Реферат: Протестантская концепция культуры предпринимательства Макса Вебера
Противопоставление М. Вебером капиталистического и традиционного обществ подтверждает его исходный тезис об уникальности западной цивилизации, породившей ценности и институты, которые не знали аналогов в других социальнокультурных системах. Однако М. Вебер не говорит прямо, является ли западный капитализм уникальным потому, что другие общества еще не достигли такой стадии рационализации, или потому, что они идут принципиально иными путями развития и к капитализму западного типа не придут никогда.
Мировоззренческие предпосылки капиталистического предпринимательства
М. Вебер подробно проанализировал те специфические мировоззренческие установки, ту картину мира, которую формирует протестантизм. Именно протестантские мировоззренческие установки обусловили формирование системы ценностных ориентации, мотивации и поведенческих стереотипов, которые легли в основу капиталистического предпринимательства.
М. Вебер подчеркивает, что все особенности протестантизма вытекают из христианского представления о Боге как абсолютно трансцендентном, персонифицированном, активно вмешивающемся в земные дела, карающем и спасающем по собственному произволу Творце мира. Сотворив мир из ничего, Бог задает его законы, а вместе с ними и этические нормы человеческого общения, образующие в целом представление о богоугодном, праведном образе жизни. С этой точки зрения, как М. Вебер неоднократно подчеркивает, христианская, в том числе и протестантская этика рационализирует образ жизни верующих в целом, поскольку упорядочивает его и подчиняет единым нормам, ориентирует на единые цели.
Описанные выше религиозно-философские представления определяют господствующие представления о сущности человека и его бытия. Христианин наделен бессмертной душой, но жизнь дается ему всего один раз, и в течение этого ограниченного, неизвестного никому и предопределенного свыше отрезка времени человек может заслужить как спасение и вечное блаженство, так и погибель и вечные муки. Жизнь человека, его индивидуальное уникальное существование имеют в христианстве абсолютную этическую и сотериологическую (душеспасительную) ценность, ибо душа вечна, бессмертна, и то, как мы проживем эту временную жизнь, определяет последующую вечность.
Важнейшей особенностью христианской, особенно протестантской религиозной этики М. Вебер считал абстрактный характер ее ценностей и норм. Существует понятие блага, добра, праведного образа жизни и т.п., которым противостоит представление о грехе, радикальном зле, также абстрактном. Всеобщее подчинение верующих, равных по своим этическим качествам, трансцендентному Богу и абстрактным этическим нормам, создает, по мнению М. Вебера, социально-психологические предпосылки для утверждения в обществе формального равенства людей перед законом и безличных юридических отношений. Товарное хозяйство, а в особенности капиталистическое предпринимательство, равно как и политическое устройство общества, основанное на формальной правовой регуляции, исходит из безличных отношений между индивидами, выступающими в качестве участников товарообмена или юридических лиц.
Протестантская концепция спасения как основа «капиталистического духа»
В основе «капиталистического духа» по М. Веберу лежит протестантская концепция спасения. «Высокие» религии внедряют в сознание верующих представления о смысле жизни и ее высшей цели – о спасении. Для христианства вообще и протестантизма в частности этой высшей жизненной целью является обретение праведником вечного блаженства в потустороннем мире. В спасении осуществляется полная реализация личности христианина. Именно в представлении о спасении выявляются принятые в данном религиозно-культурном комплексе общие представления о нормах и правилах отношения индивида к внешнему миру, об основных направлениях и пределах его активности, о содержании и ценностной иерархии жизненных ожиданий.
Протестант живет для того, чтобы быть орудием Бога и нести Его волю в мир. Для этого он должен подчинить все свое земное бытие преобразованию мира во славу Божью, честно и добросовестно трудиться и добиваться успехов. Вся его жизнь – трудовая, духовная, интимная – должна быть проникнута суровой аскезой и рациональностью.
Идее спасения соответствует методика, определяющая практические пути достижения религиозного идеала, реальные формы поведения индивида в мире, меру и направления его активности.
Основой протестантской методики спасения является мироотвергающая аскеза, базирующаяся на признании несовершенства и греховности тварного мира, на его решительном отрицании. Отрицание греховного мира естественно предполагает отказ от его благ, сознательное ограничение своих потребностей, обуздание эмоций и подчинение всего образа жизни идее служения Богу.
При отказе от мирских благ и принципов мирского существования вообще, идеалом аскета-христианина является систематизированная деятельность, направленная на преодоление мирских страстей, мешающих сосредоточиться на служении Богу. М. Вебер подчеркивает, что такая аскеза, которую можно назвать потусторонней, ведет к «полному отрешению от "мира", к разрыву социальных и душевных уз семьи, к отказу от имущества, от политических, экономических, художественных, эротических, вообще от всех тварных интересов»6.
В качестве примера потусторонней аскезы можно рассматривать христианское монашество, уходящее от мирских дел, однако, не отказывающееся от деятельности самой по себе. В рамках этой формы аскезы физический труд, например, у христианских монахов, приобретает, по выражению М. Вебера, «гигиеническую» ценность7, становится принятым религией средством послушания – отвлечения от мирских страстей. М. Вебер подчеркивает, что западные аскеты-монахи стояли на службе церкви, выполняя в ее интересах практическую работу – будь то непосредственное производство материальных благ или охранительная, инквизиторская, или политическая деятельность. Однако важно, что высший смысл в данном случае имела не деятельность сама по себе, а духовные цели.
Уникальность и историческая значимость протестантизма состоят в том, что в процессе Реформации произошла трансформация потусторонней аскезы в посюстороннюю, или мирскую аскезу, в которой деятельность в миру рассматривается как «обязанность», возложенная на верующего. При всем его несовершенстве, мир является единственным объектом деятельности, направленной на прославление Бога, той особой деятельности, которая «дает аскету возможность достичь тех качеств, к которым он стремится, а они в свою очередь служат выражением милости божьей, в силу которой аскет обретает способность к деятельности такого рода»8.
М. Вебер подчеркивает, что «принципиальное и систематически непреложное единство мирской профессиональной этики и религиозной уверенности в спасении создал во всем мире Только аскетический протестантизм. Только в протестантской профессиональной этике мир в его несовершенстве имеет исключительное религиозное значение как объект исполнения Долга путем рациональной деятельности в соответствии с волей надмирного бога»9. Человек, принадлежащий к товарному миру и несущий в себе все его несовершенство, в аскетическом протестантизме через свою деятельность становится орудием Бога, исполняющим в миру его волю, его призвание.10
Лютеранство и кальвинизм как формы протестантской этики
Особенности протестантских представлений о спасении выразились в учениях различных церквей и сект. Одним из основоположников протестантизма был Лютер. Его духовный вклад в формирование нравственных предпосылок капитализма, по мнению М. Вебера, состоит в том, что именно в его учении повседневная профессиональная деятельность предстала как форма спасения, как единственная для верующего возможность служить Богу – ибо Лютер отрицал монашество и потустороннюю монастырскую аскезу. Протестант трудится не ради богатства или даже просто пропитания, а во имя Бога: его профессия одновременно является и божественным призванием (в немецком языке слово Beruf означает и «призвание», и «профессия»).
Дальнейшее влияние на превращение протестантской этики в духовную основу капиталистического предпринимательства оказало учение Кальвина о предопределении. Согласно его учению, спасение или погибель человека определены Богом и не зависят от реального поведения, праведности или греховности каждого конкретного человека. Воля Божья недоступна познанию человека, и именно поэтому верующий кальвинист постоянно ощущает одиночество и тоску: он не знает своей судьбы и не может на нее повлиять. В отличие от католика или православного, он не может рассчитывать на посредничество церкви или соборную молитву; вера и любовь к Богу не спасают его, как лютеранина; даже собственная праведность и абсолютное благочестие не дают ему уверенности в спасении.
О своей судьбе верующий может судить только по успеху или неуспеху своих каждодневных трудов. Если он встречает на жизненном пути удачу, богатеет, процветает, это воспринимается как знак избранности и спасенности, если нет – значит, он обречен на погибель.
Таким образом, оказывается, что зримым и наиболее надежным подтверждением спасенности верующего кальвиниста являются его успехи и доход. Чем больше получаемый доход и чем быстрее совершаемый оборот капитала, тем выше религиозная ценность всей деятельности и тем очевиднее спасенность ее субъекта. При этом особое значение приобретает денежное, то есть абстрактное, а не вещное, выражение коммерческого успеха, позволяющее сопоставлять результаты и оценивать степень богоугодности различных видов деятельности.
Рациональность как базовая ценность буржуазной этики
М. Вебер особо подчеркивает, что основным содержанием профессиональной деятельности предпринимателя-протестанта не может быть накопление капитала как такового. Напротив, истинный капитализм в веберовском понимании связан с рациональной регламентацией предпринимательской деятельности: «Безудержная алчность в делах наживы ни в коей мере не тождественна капитализму, и еще менее его "духу". Капитализм может быть даже идентичным обузданию этого иррационального стремления, во всяком случае его рациональному регламентированию»11.
Главная и сущностная характеристика «духа капитализма» – это стремление к рациональному ведению хозяйства и рентабельности. При этом деятельность в целом ориентирована не на практические, а на идеальные цели –они подчинена идее спасения через аскетическое мирское служение Богу.
Сущностью любой профессиональной деятельности у протестанта является ее рациональный, систематический характер, и этим его трудолюбие отличается от усердия традиционного ремесленника: «Не труд как таковой, а лишь рациональная деятельность в рамках своей профессии угодна Богу. В пуританском учении о профессиональном призвании ударение делается всегда на методическом характере профессиональной аскезы»12. Акцент на рациональности деятельности объясняется тем, что верующий в каждом событии своей жизни, в особенности профессиональной, усматривает знаки божественного предначертания, возможность оценить свои шансы на избранность и спасенность. Поэтому особое нравственное и религиозное значение для протестанта имеет рациональный образ жизни в целом.
Чем больше удач, чем ощутимее и заметнее для окружающих его преуспеяние, чем последовательнее удается придерживаться нравственных заповедей, тем очевиднее милость Божья. Неудачи, поражения, ошибки воспринимаются как признаки богооставленности. Протестант учитывает эти знаки, постоянно подводит баланс «спасенности» и «погибели» как прихода и расхода в бухгалтерской книге. Рациональная калькуляция распространяется на все события и поступки, на отношения с людьми и с государственными институтами, с внешним миром, а также и на внутреннюю жизнь человека.
Таким образом, вся жизнь протестанта превращалась в подобие делового предприятия, она вся рассматривается с точки зрения оценки богоугодности – строжайшая профессиональная аскеза сочетается с аскезой нравственной, бытовой и сексуальной – все направлено на служение Богу, никакие излишества не допускаются. С точки зрения «личного счастья», традиционного образа жизни и потребительского хозяйства такое самоограничение было иррациональным. Однако с точки зрения протестантских представлений о спасении оно необходимо и представляет собой единственно возможный путь служения Богу и познания своей судьбы.
Рациональность как универсальный способ взаимоотношения с Богом определяет и отношение к миру. Оно не допускает вмешательства в жизнь и деятельность людей чувственно-эмоциональных, иррациональных явлений. Протестантизм в его кальвинистском варианте полностью исключает влияние чуда и магии на судьбу человека. Он даже отрицает церковные таинства как бессмысленную и кощунственную попытку повлиять на божественный промысел. Происходит, по выражению М. Вебера, расколдование мира.
В основе «расколдования мира» лежит вера в абсолютную трансцендентность Бога и недоступность для человеческого познания его промысла. Это делает для протестанта невозможным мистическое проникновение в смыслы бытия, поэтому он, в отличие от мистиков, не озабочен «вечными вопросами». Но необходимость быть орудием Бога, преобразовывать мир во славу Его заставляют активно познавать реальные законы природы, и, более того, – применять их знание на практике. Следствием развития рационального отношения к миру было, в частности, то обстоятельство, что многие выдающиеся открытия и изобретения были сделаны на Востоке, но практическое применение получили на Западе.
Конечно, было бы ошибочно сводить духовные истоки развития западного рационализма исключительно к протестантскому сознанию. Философия европейского Просвещения также утверждала рациональные методы философии и познания мира. Однако мировоззренческие основы этого рационализма были иными: он развивался из оптимистической веры в возможности человеческого рассудка, его способность преодолевать заблуждения, познавать и переустраивать мир на разумных и справедливых основаниях. Рационализму просветителей был чужд суровый пафос абсолютной греховности и ничтожности человека. Содержащийся в философии просветителей призыв к деятельному переустройству мира, к тому чтобы «возделывать свой сад» (Вольтер) не имел религиозной подоплеки, как в протестантизме.
Оптимистической энергии Просвещения не было свойственно жесткое самоограничение в повседневной жизни. Но в контексте протестантской идеологии и морали рационализм приобрел специфические черты, существенным образом определившие сознание буржуазного общества. Так, особенностью суповой пуританской морали стало отрицание всех чувственно-эмоциональных форм культуры. Музыка, театр, спорт и т.д. с точки зрения рациональной калькуляции образа жизни осуждаются не только потому, что могут ввести в нежелательные непроизводственные расходы, но в первую очередь потому, что способствуют всплескам страстей, эмоциональной иррациональности, нарушающей методичную аскезу.
Таким образом, рационализм был плодом не только Реформации, но и всей духовной и интеллектуальной жизни Запада. Как показывают современные исследования, в тех странах, где протестантский менталитет был особенно устойчив, даже после ослабления массовой религиозности рациональность, методичность, аккуратность, бережливость, высокая культура труда весьма устойчивы как нормы поведения. М. Вебер приводит в качестве образца протестантского сознания и самой последовательной рациональности Б. Франклина, который, хотя и был воспитан в протестантской семье, сам не был религиозен.
Особенности капиталистической хозяйственной культуры
Хозяйственная активность как религиозный долг
Понятие долга в протестантской этике абстрактно, не конкретизируется и трактуется широко, как общая необходимость трудиться: «Не бездействие и наслаждение, а лишь деятельность служит приумножению славы Господней... Пустым, а иногда даже вредным занятием считается поэтому и созерцание, во всяком случае тогда, когда оно осуществляется в ущерб профессиональной деятельности. Ибо созерцание менее угодно Богу, чем активное выполнение его воли в рамках своей профессии»13. В рамках этой абстрактной необходимости каждый реализует свое призвание доступными ему средствами: капиталом и предпринимательской деятельностью или своей рабочей силой, непосредственным физическим трудом. В сознании протестанта стремление предпринимателя к наживе и усердный труд простого рабочего носят одинаково сакральный характер, что, в конечном счете, приводит к легитимизации эксплуатации.
Отсутствие у человека профессии или возможности работать для протестанта означает, что он не выполняет систематически и непреложно своего божественного предназначения, не может почувствовать себя орудием Бога, а значит, ощутить свою спасенность. Это не только величайшее несчастье, но и грех, вина человека, который не прикладывает усилий для того, чтобы служить Богу.
Протестантизм и ценности профессионализма