Реферат: Процессуальные вопросы третейского разбирательства в России
Еще один вопрос - возможность рассмотрения в третейском суде спора по договору, содержащему третейскую оговорку в случае уступки прав по нему.
Возникает вопрос, в какой суд должен обращаться новый кредитор, если в договоре на котором основаны эти требования содержится третейская оговорка? Если следовать ст. 3 "Временного положения...", где установлено что соглашение заключается между сторонами, можно прийти к выводу, о нераспространении действия третейской оговорки на нового кредитора. Ведь должник не давал новому кредитору своего согласия на передачу спора в третейский суд, следовательно, соглашение между этими сторонами не достигнуто.
Однако, в соответствии с ст. 384 ГК РФ право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том же объеме и на тех же условиях, которые существовали к моменту перехода права, если иное не предусмотрено законом или договором. Соответственно, если заключенный между сторонами договор уступки прав, не устанавливает таких ограничений, на нового кредитора распространяется весь правовой режим которому подчиняется договор, в том числе все права которыми обладал первоначальный кредитор.
Предъявление иска в защиту нарушенных прав представляет собой одну из составных частей содержания права требования перешедшего к новому кредитору. Сохранение ранее установленного сторонами порядка разрешения споров не ущемляет прав сторон и позволяет обеспечить надлежащую защиту интересов должника.
Учитывая это, можно сделать вывод о том, что к упоминаемым в ст. 384 ГК РФ условиям, на которых права первоначального кредитора переходят к новому кредитору, относится и условие о рассмотрении споров в третейском суде. Таким образом, при уступке прав по договору, новый кредитор может обращаться в указанный в договоре третейский суд за защитой своих прав. Такая позиция нашла свое подтверждение в Постановлении Президиума Высшего арбитражного суда от 17.06.1997г. ѕ 1533/97.
Обычное возражение по этому поводу заключается в том, что поскольку третейская оговорка не зависит от других условий договора (принцип "автономности"), постольку она не следует судьбе договора. Кроме того, налицо безусловное противоречие в решении этого вопроса между "Временным положением" и ГК РФ. Но, гражданский кодекс обладает большей юридической силой по отношению к "Временному положению", хотя бы в силу более позднего принятия, следовательно, данное противоречие должно разрешаться в его пользу. Тем более, что третейская оговорка регулирует отношения сторон по договору и уже в силу этого относится к его условиям, следовательно, силу ст. 2 ГК РФ, подпадает под регулирование гражданского кодекса.
Принципы третейского разбирательства
Вопрос о принципах третейского разбирательства возникает не столь часто. Тем не менее, ответ на этот вопрос иногда необходим, чтобы определить были ли нарушены правила третейского разбирательства в процессе рассмотрения спора. Ведь, в отличие от принципов государственного судопроизводства принципы третейского разбирательства в основном не нашли отражения в законодательстве.
Хотя, как "Временное положение о третейском суде для разрешения экономических споров", так и "Положение о третейском суде" (Приложение к ГПК РФ) содержат указание на то, что третейский суд вправе руководствоваться процессуальными нормами закрепленными соответственно в АПК и ГПК, однако, это именно право, а вовсе не обязанность третейского суда. Ведь стороны вправе самостоятельно определять порядок третейского разбирательства.
Общеизвестно, что, например, арбитражный суд руководствуется следующими принципами: независимости судей; равенства перед законом и судом; состязательности и равноправия; гласности; непосредственности судебного разбирательства; непрерывности.
Возникает вопрос, насколько применение этих принципов соответствует сути третейского разбирательства?
Очевидно, что некоторые принципы государственного судопроизводства являются одновременно и принципами третейского разбирательства. Так, в силу ст. 9 "Временного положения "", разрешение споров в третейском суде осуществляется на началах равенства сторон, при этом каждой стороне должны быть предоставлены равные возможности для изложения своей позиции и защиты своих прав. То есть, принцип состязательности и равноправия сторон закреплен законодательно.
Принцип равенства перед законом и судом, хотя и не закреплен в специальных нормативных актах регулирующих деятельность третейских судов, тем не менее, обязателен к применению, поскольку вытекает из ст. 19 Конституции России.
Принцип независимости судей, также прямо не закреплен во "Временном положении". Тем не менее, представляется, что применение этого принципа в третейском разбирательстве необходимо даже в большей степени, чем в арбитражных судах и/или судах общей юрисдикции. Ведь, зависимые судьи (например - состоящие в трудовых отношениях с одной из сторон), подвергающиеся постороннему воздействию вряд ли смогут принять законное и обоснованное решение. Таким образом, не включение этого принципа в нормативные акты, регулирующие деятельность третейских судов является недоработкой законодателя, которая видимо будет исправлена с принятием закона "О третейских судах в Российской Федерации".
Необходимость применения принципа непосредственности судопроизводства при разрешении спора третейскими судами уже не так очевидна. Видимо, поскольку в нормативных актах требование соблюдения этого принципа не содержится, законодатель счел его не обязательным для третейского судопроизводства. Таким образом, руководствоваться ли этим принципом, дело самих третейских судов. Следовательно, принцип непосредственности судопроизводства на сегодня нельзя отнести к принципам третейского разбирательства
Иная ситуация с другими принципами судопроизводства, которые также не нашли своего законодательного закрепления. Это касается применения принципа гласности или напротив альтернативного ему принципа - конфиденциальности третейского разбирательства. На сегодня третейские суды и стороны самостоятельно решают вопрос о гласности, либо конфиденциальности разрешения спора. При этом часть из них по аналогии с арбитражными судами сделала заседания открытыми, а другая часть, напротив, закрытыми.
Представляется, что вторая позиция в большей степени соответствует правовой природе третейского разбирательства. Ведь, заключая третейское соглашение, стороны, тем самым, поручают третейскому суду разрешить их спор с исключением правил установленных в государственных судах. Зачастую, заключение третейского соглашения свидетельствует о желании сторон урегулировать спор в конфиденциальном порядке, без оглашения их взаимоотношений. То есть по сути до момента обращения в арбитражный суд за получением исполнительного листа происходит урегулирование противоречий с привлечением посредника, которым в данном случае является третейский суд. Исходя из этого можно сделать вывод о том, что принцип гласности во всех случаях не является принципом третейского разбирательства.
В то же время конфиденциальность также не является принципом третейского разбирательства. Ведь процедура рассмотрения спора регулируется либо сторонами, либо третейским судом. Соответственно, возведение конфиденциальности в принцип, необоснованно нарушило бы право сторон самостоятельно определять открытым или закрытым должно быть рассмотрение их спора.
Следующий принцип, применение которого в третейском разбирательстве вызывает сомнение, это принцип непрерывности судебного разбирательства. Применение этого принципа предусматривает рассмотрение дела при неизменном составе суда и невозможности рассматривать другие дела до принятия решения. Как видно из определения данного принципа он фактически состоит из двух принципов неизменности состава и собственно непрерывности.
Принцип неизменности состава суда в третейском разбирательстве несомненно присутствует. Ведь, в третейских судах действует принцип выборности судей, а нарушение состава третейского суда в соответствии со ст. 26 "Временного положения "" влечет отказ в выдаче исполнительного листа. Поэтому заменить избранного стороной судью без ее согласия практически невозможно, за исключением случаев отвода судьи. Даже, если судья не непосредственно избран сторонами, а, например, назначен судом, то в силу ст. 6 "Временного положения ..." его замена все равно возможна лишь в случае прекращения полномочий по его просьбе или по соглашению сторон.
Интересно, что "Временное положение "" предусматривает всего 2 случая прекращения полномочий и совершенно игнорирует иные случаи, например, фактическую и/или юридическую невозможность исполнять обязанности третейского судьи, принятый судом отвод или самоотвод судьи. Соответственно, разрешая эти вопросы, суд должен руководствоваться своими правилами третейского разбирательства или применить процессуальные нормы АПК или УПК в порядке аналогии закона.
Таким образом, принцип неизменности судебного состава в третейском разбирательстве присутствует.
Что касается принципа непрерывности, то поскольку никаких требований по его применению действующее законодательство не предусматривает, третейский суд вправе им не руководствоваться. Ведь, рассматривая спор, суд должен руководствоваться правилами разбирательства согласованными самими сторонами, которым важно разрешить спор, а вовсе не вести правильный документооборот. Ведь единственное, что требуется от третейского суда - это вынести решение соответствующее действующему законодательству.
Права и обязанности участников третейского разбирательства
Проблемы доказывания
Третейское разбирательство имеет также отличия в правах и обязанностях участников третейского разбирательства. Поскольку третейские суды не входят в судебную систему России, то ответственность за дачу заведомо ложных показаний, заведомо ложного заключения эксперта или неправильный перевод, отказ свидетеля от дачи показаний установленная ст. ст. 307, 308 УК РФ, вряд ли может быть применена, если эти действия совершены в третейском суде.
Таким образом, свидетельские показания и экспертное заключение в третейском суде с точки зрения достоверности имеют примерно такую же доказательственную силу, как и пояснения сторон. Более того, поскольку третейский суд не обладает властными полномочиями, он не вправе обязать свидетеля явиться в суд для дачи свидетельских показаний. Даже если третейский суд придет к выводу о необходимости участия в процессе свидетелей для правильного разрешения спора, он не имеет возможности способствовать сторонам в защите их процессуальных прав, поскольку его правомочия в данном случае ничем не отличаются от правомочий самих сторон.
Таким образом, возможности сторон в части сбора доказательств в рамках процесса третейского разбирательства существенно меньше, чем, скажем, в арбитражном процессе.
Изменение исковых требований
В то же время, поскольку третейское разбирательство не связано формализованными правилами, установленными соответствующими процессуальными Кодексами, у сторон появляется больше возможностей по изменению и уточнению исковых требований. В том числе это относится и к возможности одновременного изменения предмета и основания иска. В рамках арбитражного процесса, такое действие в силу ст. 37 АПК недопустимо. Этот запрет вполне обоснован, поскольку после изменения и предмета и основания, появляется иной иск для предъявления которого необходимо соблюдение соответствующей процедуры (направление копии лицам участвующим в деле, оплата госпошлиной, и т.д.). Иная ситуация в третейском суде.
Нормативные акты, регулирующие деятельность третейских судов, не содержат запрета на любое изменение исковых требований. Поэтому, решение вопроса о возможности или невозможности таких изменений третейский суд решает самостоятельно, либо путем закрепления соответствующей нормы в правила третейского разбирательства (включения в третейское соглашение), либо непосредственно разрешая спор. При этом, критерием возможности одновременного изменения предмета и основания иска видимо должна являться целесообразность таких изменений, с тем, чтобы срок третейского разбирательства не был необоснованно увеличен, и, тем самым, не были ущемлены интересы сторон.