Реферат: Развитие транспорта и торговли в первой половине XIX века

На Венском конгрессе 1815 года предполагалось введение по всей Европе системы свободной торговли, и Александр I охотно дал своё согласие на постепенное смягчение таможенных тарифов 1810 года.

Тариф 1816 года значительно ограничил перечень товаров, запрещенных к привозу, а на остальные иностранные товары полагал умеренную пошлину в 15-20% их стоимости.⁸ Либеральная политика правительства с пониманием была встречена общественным мнением, живо помнившим все неудобства колониальной системы и увлекавшимся в этот момент идеями Адама Смита. Поэтому вслед за тарифом 1816 года правительство сделало дальнейший шаг в этом направлении. По одной из статей венского трактата Россия, Австрия и Пруссия взаимно обязывались для покровительства земледелию и про-мышленности во всех частях прежней Польши допустить полную свободу торговли между всеми польскими областями. Во исполнение этого по-становления Австрии и Пруссии были предоставлены особые льготы по торговле с Россией, а в 1819 году был издан новый тариф, самый ли-беральный из всех, когда-либо существовавших в России. Он разрешил к привозу все ранее запрещенные товары и снова значительно понизил пошлины.

Тарифы 1816 и 1819 годов сильно облегчили внешнюю торговлю, и ежегодные объёмы торговых оборотов стали быстро расти. Но вместе с тем привели к тому, что резко возрос ввоз иностранных товаров (импорт) в Россию. Это оказалось губительным для отечественной промышленности, так как русские изделия не могли выдержать конкуренции с иностранными как по дешевизне, так и по качеству. Многие фабрики должны были за-крыться. С другой стороны, европейские державы и не думали осуществлять положения Венского конгесса о свободной торговле. Франция издала зап-ретительный тариф, Пруссия повысила пошлины на ввозимые сырые про-дукты. Встревоженное всем этим русское правительство вскоре было вы-нуждено сделать несколько поправок к тарифу 1819 года, а затем был издан новый, строго покровительственный (протекционистский) тариф 1822 года, в выработке которого принимал участие Канкрин, вскоре после этого наз-наченный министром финансов. Тариф 1822 года облагал высокими пош-линами иностранные фабрикаты, полуобработанные материалы (полуфаб-рикаты) и предметы роскоши, умеренными - сырые продукты. Правитель-ство вступило на путь торгового протекционизма: пошлинный сбор был поднят до 27%, в 30-е годы он возрос до 45%, а в 40-е был снижен до 30%.⁹

С целью приведения в порядок товарно-денежных отношений Канкрин, уже будучи министром финансов, проводит реформу по возвращению в экономическую жизнь страны металлических денег, заменивших ассигнации. Вместо 600 миллионов ассигнаций их владельцам было выдано 170 мил-лионов звонкой монетой или кредитными билетами, обеспеченными соот-ветственным металлическим фондом и безостановочно разменивавшимися в государственном банке.¹⁰ Реформа позволила стабилизировать курс бумаж-ных денег, что благоприятно сказалось на деловой жизни страны.

Глава II. Внутренняя торговля.

Успехи русской промышленности отразились в свою очередь и на развитии русской внутренней торговли. Территориальные присоединения в царствование Александра I и Николая II (Кавказ, Бессарабия, Финляндия, Царство Польское) привели к дальнейшему расширению района внутренней торговли, хотя и не имели для её развития таких значений, как присое-динения XVIII века. Вдобавок, Польша оставалась в таможенном отношении для России заграничным государством, отделенным таможенной линией, до 1850 года, а Финляндия продолжала им оставаться и до 1917 года. Тем не менее, внутренняя торговля сделала большие успехи.

Прежде не только в крестьянском, но и в дворянском быту потребности удовлетворялись предметами домашнего производства, вырабатывавшимися своими дворовыми людьми; для одежды, например, пользовались домаш-ними сукнами и полотнами. Теперь повсюду грубые домашние продукты стали заменяться более тонкими покупными. В начале XIX века рост су-конной промышленности привёл к превышению производства тканей над спросом на них со стороны государства (на нужды армии), и с 1809 года суконным фабрикам было разрешено продавать свою продукцию в частные руки. Таким образом натуральное хозяйство стало вытесняться денежным.

В развитии капиталистических отношений в крепостной деревне важную роль играл торговый капитал. Трудность реали­зации своих изделий на рынках неизбежно вызывала власть скуп­щика товаров. Дореволюционный автор капитального труда об осо­бенностях строя русского деревенского товарного производства А.К. Корсак отмечал, что продукция мелкой текс-тильной промыш­ленности в России «в чрезвычайно редких случаях» продается са­мими товаропроизводителями, даже самым самостоятельным из них «часто недостает важного условия - прямой связи произво­дителей с рынком; отсюда вторгаются монополисты-перекупщики, которые уничто-жают выгоды этой формы промышленности и для производителей и для потребителей».¹¹ Следующей ступенью в подчинении крестьян-кустарей тор-говому капиталу являлась раздача сырья скупщиком в кредит за повы-шенную плату. В результате кустарь постепенно становился наемным рабо-чим, работающим у себя на дому на капиталиста, а торговый капитал скуп-щика перерастал здесь в промышленный капитал.

С развитием товарно-денежных отношений углублялось имущественное и социальное расслоение в среде крестьянства. Особенно интенсивно этот процесс шёл в промыслово-земледельческих регионах, где верхушка кре-стьянства сочетала предпринимательскую деятельность, торговлю и ростов-щичество с мелкотоварным земледелием. Из среды предприимчивых кре-стьян вышли родоначальники ряда крупнейших торгово-промышленных ди-настий. Напротив, обедневшие крестьяне превращались в наёмных рабочих с наделом, в их среде широкое распространение получило отходничество, многие крестьяне центральных губерний уходили зимой на заработки в города.

Внутрен­няя торговля являлась основным источником первоначального накопления капитала в России. Основной причиной, заставлявшей купцов вкладывать капи­талы в промышленное предпринимательство, являлась пер-спектива получения огромных прибылей. История текстильной промышлен­ности России дает множество примеров перерастания скупщика в капита-листического предпринимателя. При этом большинство крупных фабри-кантов были выходцами из крепостных крестьян.

Что касается оценки объёмов внутренней торговли России, то известный статистик Е. Зябловский исчислял его в начале XIX века (1808 год) в 500 миллионов рублей, к концу же второго десятилетия того же века оценивал его в 900 миллионов рублей. При этом доминирующее значение принадле-жало хлебной торговле. К примеру, тамбовский губернатор в 1804 году доно-сил, что из собранных в его губернии 10 433 000 четвертей хлеба на рынок было вывезено 63,5%.¹²

В 30-х годах XIX века товарооборот ещё более возрастает. Так, например, в конце этого десятилетия только по рекам Оке и Москве ежегод-но поступало в столицу до 350 000 кулей ржаной муки, 300 000 четвертей пшеничной, 360 000 четвертей овса, 20 000 четвертей гороха, 130 000 четвер-тей гречневых круп, 50 000 пудов меди, 350 000 пудов железа, 200 000 пудов сала, 90 000 пудов поташа, 60 000 пудов алебастра, 2 миллиона штук брёвен и брусков. Ценность этих товаров в сумме составляла приблизительно 22 миллиона рублей. Значительное увеличение товарооборота в то время приве-ло к созданию в Москве товарной биржи.¹³

Но главное, что обращало на себя внимание, это рост разделения труда между отдельными областями государства, приводивший к обмену услуг и к оживлению торговли. Северные и центральные губернии, вследствие непло-дородности почвы, стали принимать промышленный характер и нуждаться в подвозе хлеба и скота, которые в изобилии производились южными и восточ-ными губерниями.

В Ярославской губернии, например, в 40-х годах половина потреб-ляемого населением хлеба привозилась с юга. В свою очередь, черноземные области юга нуждались в товарах промышленного севера. Товары вели-корусских губерний в большом количестве привозились на многочисленные ярмарки Малороссии и Новороссии. В 1854 году, например, здесь их было продано на 80 миллионов рублей серебром. Таким образом север и юг России уже оказывались не в состоянии жить один без другого и были соединены в одно экономическое целое.¹⁴

Огромное количество привозного хлеба потреблял в предреформенные годы Петербург. Купцы ежегодно доставляли туда около 1,3 миллиона чет-вертей овса, 1,07 миллиона кулей ржаной и пеклеванной муки, 95 000 четвер-тей ржи, 143 000 четвертей гречневой крупы и гречихи, 375 000 мешков пшеничной муки, 101 000 четвертей пшеницы, 95 000 четвертей солода и ячменя, 22 000 четвертей овсяных круп, 18 000 четвертей гороха, 17 000 чет-вертей пшена и т.д.¹⁵

Крупнейшими производителями товарного хлеба были губернии черно-земной полосы. Так, одна лишь Курская губерния в 40-х годах производила для продажи до 5 миллионов четвертей разного хлеба. Только по водным пу-тям из черноземных губерний отправлялось ежегодно более 25 миллионов пудов разного хлеба. В этих губерниях много хлеба продавалось на вывоз на местных ярмарках, которых к концу 40-х годов в одной лишь Воронежской губернии насчитывалось 320. В середине XIX века ежегодная продажа хлеба достигала внутри страны 40 миллионов четвертей, составляя в денежном выражении 320 миллионов рублей.¹⁶

С моршанских пристаней (Тамбовская губерния) в конце 30-х годов XIX века "хлебные припасы" отправлялись в Рыбинск, Ярославль, Кострому, Нижний Новгород, Муром, Москву, на Клязьму и т.д.; туда шли сало, льня-ное масло, пенька и другие товары на общую сумму до 20 миллионов рублей. На пристань в Костроме доставлялось разнообразной продукции на сумму до 3,5 миллионов рублей. Сюда привозили муку ржаную (до 20 000 кулей), рожь (до 30 000 четвертей), пшеницу (до 50 000 четвертей) и другие продоволь-ственные товары, москательные товары (на сумму в 160 000 рублей), лес строевой (до 1 000 плотов), дрова (до 2 000 плотов). Сама Кострома от-пускала товаров на 4,5 миллиона рублей: "фламское" полотно (до 25 000 пудов), парусное полотно (до 5 000 пудов), холст (до 15 000 пудов), сал-феточное полотно (до 5 000 пудов), кожевенный товар (до 15 000 пудов), москательные товары (до 100 000 рублей), рогожи и кули (до 500 000 штук), лес строевой (до 1 000 плотов).¹⁷

Крупным центром торговли в 30-х годах XIX века являлся Рыбинск. Сюда съезжались торговцы "верховых городов" (Мологи, Мышкина, Углича, Калязина, Кашина, Твери, Ржева, Торжка, Устюжны, Весьегонска, Тихвина, Белозёрска, Петрозаводска и других) и покупали "хлебные товары" не только для внутреннего потребления, но и для "отпуска в разные места".¹⁸

Хлебная торговля Рыбинска требовала много тары, и из Бежецка (Твер-ской губернии) ежегодно доставлялось около миллиона мешков, а из Кост-ромской губернии и с Ветлуги много рогожи и кули. Астрахань в конце 30-х годов отправляла по Волге около миллиона пудов рыбы, до 60 000 пудов икры и до 100 000 пудов ворвани.¹⁹

К этому времени помещики стали продавать на внутреннем рынке огромное количество сельскохозяйственных продуктов. Так, Усольская вот-чина Орловых-Давыдовых (на территории Самарской Луки) стала выбра-сывать на рынок крупные партии хлеба. За 1837 год общий доход имения вы-разился в 369 709 рублях 29 копейках ассигнациями, причем оброк дал лишь 129 606 рублей, между тем как доход от продажи хлеба достиг 181 138 рублей. В 1841 году вся сумма дохода оказалась уже на уровне 642 252 рублей (208 000 рублей серебром). Из волостей Усольской вотчины ежегодно поступало на продажу в 40-50-х годах до 500 000 пудов хлеба. Его скупали купцы-оптовики. Помещики Межаковы, владевшие селом Никольским в Во-логодском уезде, сбывали в первой половине XIX века в Вологде, Белозёр-ске, Вытегре, Каргополе, селах Устье и Бережное Кадниковского уезда, Во-логодской губернии, а иногда продавали и винокуренным заводам.²⁰

Даже в одном из захолустных поместий Смоленской губернии (имение Колочицких в Бобровке Бельского уезда), расположенном за 50-60 вёрст от ближайших городов, 90% денежных доходов было получено в 1834 году от продажи продуктов на рынке. В 1841 году доходы рыночного происхождения в этом имении достигли уже 93,5% всех денежных поступлений.²¹

В начале 50-х годов в Иванове и примыкающих к нему деревнях ежегодно производилось до 700 000 кусков хлопчатобумажных тканей на сумму в 4,5 миллиона рублей. В самом Иванове имелось 110 ситцевых "фабрик", причем 60 из них принадлежало крестьянам графа Шереметева. В основном продукция сбывалась в Москву, а также на Нижегородскую, Ир-битскую, Ростовскую, Харьковскую, Роменскую (Полтавская губерния), Хо-луйскую (на Тезе), Урюпинскую (на земле донских казаков), Нижне-Шор-томскую (Шуйский уезд), Рождественскую (в Коврове), Коренную (в Кур-ске), Сумскую, Саратовскую, Корсунскую, Котельническую, Мещалинскую, Крещенскую (в казачьей станице Михайловской), и Павскую ярмарки и, на-конец, в "складочные места": Рязань и Тифлис.²²

В одном статистическом описании отмечалось, что в предреформенный период весьма обширной была торговля Полтавской губернии. Так, хлеб отправлялся в Херсон, Одессу, Великие Луки, Оршу, в Бердянск, водка - в Новороссийский край, селитра - в Шостну, табак - в Сибирь, Ригу, Петер-бург, Москву, сырые кожи - в Петербург, шерсть - в Харьков, Ромны, Пе-тербург, Одессу, за границу, сукно - в Грузию, Ромны (на Ильинскую ярмар-ку), керамические изделия - в Новороссийский край, мёд, воск, щетина, мас-ло - в порты Чёрного моря, сало - в Одессу, западные губернии, плоды - в Москву, харьков, на Дон, сахарный песок - в Москву, на Синюлянские заво-ды (в Киевской губернии). В Полтавскую губернию ввозились лес, камни для жерновов, известь, алебастр, юфть, железные орудия, фабричные изделия, предметы роскоши (из Киевской, Черниговской, Могилевской, Харьковской губерний).²³

Однако сбыт товаров ограничивался преобладанием в стране нату-рального хозяйства, усилением крепостнической эксплуатации и фискальным грабежом населения правительством. Не случайно на ярмарках часто про-давалась лишь незначительная часть привозимых товаров: в начале 30-х го-дов XIX века на 10 первоклассных ярмарок ежегодно доставлялось товаров на 303 миллиона рублей, а продавалось только на 55,7 миллиона рублей. Привоз товаров на 10 второклассных ярмарок достигал 55,1 миллиона рублей, а сбыт - только 17 миллионов рублей; наконец, на 44 третьекласные ярмарки завозилось товаров на общую сумму 81,4 миллиона рублей, а реализовывалось лишь на сумму 30,54 миллиона рублей.²⁴

Первая половина XIX века - время распространения торгового земледе-лия в центрально-промышленных губерниях (Московской, Владимирской, Калужской, Тверской, Ярославской, Костромской, Нижегородской). В это время здесь стало характерным выращивание на продажу технических куль-тур и огородничество. К примеру, для Московской губернии самыми рас-пространенными были хмелеводство, луководство, огородничество. Ростов-ские же огородники торговали зелёным горошком (он являлся предметом импорта в Германию, Голландию и Англию), а также лекарственными трава-ми (до 85 наименований). Ростовские огородники заводили свои дела не только по всей России, но и в Польше, Пруссии, Вене. Торговой культурой Ярославской губернии к концу первой половины века стал картофель, в других губерниях центрального района страны торговое значение приобре-тали льноводство, коноплеводство, пенька. Помимо растительных культур торговое приобретало и выращивание скота (Ярославская, Тверская губер-нии).²⁵

Медленное развитие искуссвенных путей сообщения приводило к тому, что торговля по-прежнему носила по преимуществу ярмарочный характер, и главные русские ярмарки имели первенствующее экономическое зачение. В 20-х годах XIX века в стране функционировало свыше 4 000 ярмарок, к 30-м годам - 1705. Из них 64 ярмарки были с привозом товаров на сумму свыше миллиона рублей. Наиболее крупной по своим торговым оборотам про-должала быть Макарьевская ярмарка, являвшаяся главным пунктом для обмена товарами между Европейской Россией и Сибирью и привлекавшая громадное количество купцов. В 1816 году произошел пожар, уничтоживший на ней гостиный двор и все прилегавшие к нему постройки. Ввиду некоторых неудобств прежнего местоположения ярмарки, правительство восполь-зовалось этим случаем, чтобы с 1817 года перевести ее в Нижний Новгород, причем на постройку там гостиного двора было ассигновано 6 миллионов рублей. В первый год открытия Нижегородской ярмарки на ней было продано товаров на сумму свыше 20 миллионов. К середине столетия её обороты увеличились вдвое: в 1841-1850 годах здесь продавалось ежегодно товаров на 44,5 миллиона. После Нижегородской выжнейшими ярмарками были Ирбитская в Сибири, Коренная в 30 вёрстах от Курска (в 1814 году сюда было доставлено товаров на 7 616 600 рублей, а с 1816 по 1847 год приток товаров возрос в 3 раза), Крещенская в Харькове и Cретенская в Киеве.²⁶ В Пермской губернии в 1832 году существовало 39 ярмарок и торжков, а в 1860 году уже 129. Привоз товаров на российские ярмарки в целом оценивался в 234 миллиона рублей, а сбыт составлял 138 миллионов рублей.²⁷

Сами ярмарки становятся более продолжительными, в товарном ассор-тименте повышается роль промышленных изделий, а некоторые из них пе-рерастают в постоянные рынки. В Москве ярмарок не было, но товарооборот в конце 40-х годов превысил 60 миллионов рублей. Превалирующее значение в торговле имели по-прежнему сельскохозяйственные товары: хлеб, сахарная свекла, кожи. Промышленные товары на рынке в основном были пред-ставлены предметами широкого потребления: тканями, галантереей, метал-лическими изделиями. Широкое распространение в XIX веке получают ко-робейники и "ходебщики", разносившие по деревням промышленные товары, закупленные на городских ярмарках.²⁸

Со времени разрешения торговли крестьянам купеческое сословие перестало быть замкнутым. Купцом мог быть всякий, раз только он платил гильдейские пошлины. Организация купечества не подвергалась крупным изменениям со времени законодательства Екатерины II. Повышены были только размеры объявляемых капиталов: для первой гильдии - до 50 000 рублей, для второй - до 20 000 рублей, и для третьей - до 8 000 рублей (в 1807 году). Купечество имело ряд важных привилегий. Оно было освобождено от некоторых податей и от рекрутчины. Самые богатые купцы (первой гильдии) имели преимущественное право вести внешнюю и внутреннюю торговлю. Купцы второй гильдии обладали привилегиями в крупной внутренней тор-говле, а третьей - в мелкой городской и уездной. Но, всё равно, положение купечества оставалось недостаточно устойчивым, да и составляли купцы в 1811 году 201 200 человек (7.4% городского населения).²⁹

Глава III. Внешняя торговля .

Размеры русской внешней торговли за первую половину XIX века тоже значительно возросли. Но преобладающую роль в ней продолжали играть не русские, а иностранные купцы. В 30-х годах из всего числа судов за-граничного плавания, только 14% принадлежало русским со включением финнов. При этом даже те немногочисленные русские суда, которые попа-дали в заграничные порты, далеко не пользовались там тем гостериимством, которое издавна встречали иностранные корабли в России.³⁰

Торговые отношения с большинством европейских государств регу-лировались соответственными торговыми договорами. Такие договоры за-ключались с Англией, Австрией, Пруссией, Швецией и Норвегией, Францией и другими более мелкими государствами. Но несмотря на это, русские тор-говые суда за границей подвергались иногда серьезным стеснениям. Так, например, в Англии в 30-х годов русским судам позволялось приходить только с грузом русских товаров, и они обязаны были платить корабельные сборы в двойном сравнительно с другими судами размере. Такие же надбавочные пошлины брались с русских судов во Франции, Нидерландах, Италии и Испании.