Реферат: Реформаторы царской России

Общинная собственность - это особый вид собственности. И при том довольно гибкий, так как он с одной стороны, создавал некоторую социальную защищенность для членов общины, а с дру­гой - позволял домохозяину в определенных пределах манипули­ровать передоверенной ему частью этой собственности. Правда, здесь скрывалось то противоречие, которое нередко создавало напряженную обстановку в общине и мешало крестьянину спокойно хозяйствовать. В общем же, в благоприятные периоды хозяин по­лучал более значительную свободу действий. А вот в плохие времена верх брали уравнительные тенденции,-конечно, только в отношении земли.

Отдельное крестьянское хозяйство по сравнению с помещичей латифундией было настолько малой величиной, что между ними невозможен был сколько-нибудь равный диалог. Все отношения крестьянина с помещиками и с властями осуществлялись, как правило, через общину. Именно она торговалась с помещиком насчет аренды, а потом распределяла и арендованные участки и отработки. Без общины помещик окончательно бы смял и порабо­тил крестьянина, лишил его всякой исторической перспективы. Как могла, община отстаивала интересы крестьян, выступая в роли своеобразного крестьянского "профсоюза", а в революцион­ные годы - "стачкома".

Судьбы общины и помещичьего хозяйства на целые века были сплетены теснейшим образом. Но каждый из них мог бы существо­вать без другого и добивался этого. Община издавна претендо­вала на помещичьи земли. Ликвидация помещичьего землевладения открывала путь для наиболее демократичного решения аграрного вопроса. Крестьянин, получив землю и избавившись от кабальных форм эксплуатации, имел бы возможность поднять уровень своего хозяйства. В таких условиях община должна была либо ускорить свою перестройку, либо тихо уйти со сцены. После ликвидации помещичьего землевладения крестьянин уже не испытывал бы в ней острой нужды.

В свою очередь, помещики были не довольны существованием общины. По поводу условий найма и аренды помещик предпочел бы договариваться не со всем крестьянским миром, а с каждым крестьянином в отдельности. Большие опасения вызывал у поме­щиков земельно-распределительный механизм общины, который только силой всей государственной машины удерживался на границе помещичьих владений. А в период революции 1905-1907 гг. помещики в один голос заговорили о необходимости скорейшей ликвидации общины. Ведь именно она была инициатором разгрома помещичьих усадеб, захвата или уничтожения помещичьего иму­щества. Конечно, это было варварство, но сами помещики были во многом виноваты в том, что в России сохранялась, по выра­жению В.И. Ленина, "самая дикая деревня". Тем не менее поме­щики выставляли общину виновницей всех неустройств и низкого уровня сельского хозяйства в России. Ликвидация общины приве­ла бы к раздроблению крестьянства, что открывало перед поме­щиками возможности спокойного хозяйствования и перестройки своих имений на капиталистический лад.

Слишком медленное политическое развитие России определя­лось, в основном, ее аграрным устройством. Солженицин объяс­няет : "российская государственная власть срослась с имущим напуганным дворянством, весь правящий слой дрожал и корыстно держался за свои земли - дворянские, великокняжеские, удель­ные. Только начнись где-нибудь какое-нибудь движение земель­ной собственности - ах, как бы не дошло и до нашей". Держась за влась и за землю, самодержавие, помещики, военная и граж­данская бюрократия надеялись : "будет вот так само-само-само плыть еще триста лет".

Только военные поражения вынуждали царизм к уступкам. По­ражение в Крымской войне - и освобождение крепостных. Пора­жение в войне показало общую слабость власти; дальше отклады­вать реформы было невозможно. Александр II произнес свою зна­менитую фразу : " Лучше мы освободим крестьян сверху, нежели ждать, когда они сами освободят себя снизу".

Отмена крепостного права потребовала реформы местного са­моуправления и суда; но создав орган местного самоуправления- - земства, Александр II категорически отказывался "увенчать здание" общероссийским представительным собранием. Он не до­пускал и мысли, чтоб даже министры приходили к единому мнению по каким-либо вопросам без него.

Реформы 60-х годов оставили Россию такой же самодержавной монархией, которой она была и до них. Остались сословные при­вилегии дворянства и ограничения в гражданских и имущественных правах крестьян.

Будущую революцию могло предотвратить постепенное превра­щение неограниченной монархии в конституционную. Но добро­вольно от неограниченной власти не отказываются. Основная масса поместного дворянства была заинтересована в сохранении самодержавия и сословного строя. На них держалось экономичес­кое благополучие помещиков и их влияние в стране. Требовать конституционных прав и свободы предпринимательства-дело бур­жуазии. Она в России была слаба и в середине XIX века голоса не имела. Реформа 1861 года смяла часть преград на пути ее роста. Но не все. Среди прочего осталась община.

Естественно, что люди, находившиеся в царском окружении, выдвинувшиеся благодаря своему уму и образованности (как Вит­те) или бойцовским качествам и деловитости (как Столыпин), понимая необходимость преобразований в деревне, осуществляли такие реформы и проводили их таким образом, чтобы сохранить господство правящего класса.

Так в статье "Столыпин и революция" Ленин назвал Столыпина "уполномоченным или приказчиком" русского дворянства, воз­главляемого "первым дворянином и крупнейшим помещиком Никола­ем Романовым".

3. В Р Е М Я И Р Е Ф О Р М Ы

С. Ю. В И Т Т Е

С.Ю.Витте родился в Тифлисе 17 июня 1849 года и воспи­тывался в семье своего деда А.М.Фадеева, тайного советника, бывшего в 1841-1846 гг. саратовским губернатором, а затем членом совета управления Кавказского наместника и управля­ющим экспедицией государственных имуществ Закавказского края.

Он происходил из малоизвестных обрусевших немцев, ставших дворянами в 1856 г. (хотя он сам насаждал версию потомствен­ного дворянства и верности православию ). Ранние годы Витте прошли в Тифлисе и Одессе, где, в 1870 он кончил курс наук в новороссийском университете по математическому факультету со степенью кандидата, написав диссертацию "О бесконечно малых величинах". Молодой математик помышлял остаться при универ­ситете для подготовки к профессорскому званию. Но юношеское увлечение актрисой Соколовой отвлекло его от научных занятий и подготовки очередной диссертации по астрономии. К тому же против ученой карьеры Витте восстали его мать и дядя, зая­вив, что "это не дворянское дело". 1 июля 1871 года Витте был причислен чиновником в канцелярии Новороссийского и Бес­сарабского генерал-губернатора, а еще через два года назна­чен столоначальником. В управлении Одесской железной дороги, куда его определил на службу дядя, он на практике изучил же­лезнодорожное дело, начав с самых низших ступеней, побывав в роли конторщика грузовой службы и даже помощника машиниста, но скоро, заняв должность начальника движения, превратился в крупного железнодорожного предпринимателя. Однако в апреле 1877 года он подал прошение об увольнении с государственной службы.

После окончания русско-турецкой войны 1877-1878 гг. при надлежавшая казне железная дорога влилась в частное Общество Юго-Западных железных дорог. Там Витте получил место началь­ника эксплуатационного отдела. Новое назначение потребовало переезда в Петербург. В столице он прожил около двух лет. События 1 марта 1881 г., оставившие заметный след в биогра­фии Витте, застали его уже в Киеве. В это время Витте ока­зался под влиянием славянофильских идей, увлекался богослов­скими сочинениями; он сблизился с руководителями "славянско­го движения"; как только до Киева дошла весть о покушении на Александра II, Витте написал в столицу Фадееву и подал идею о создании дворянской конспиративной организации для охраны императора и борьбы с революционерами их же методами. Фадеев подхватил эту идею в Петербурге и с помощью Воронцова-Дашко­ва создал пресловутую "Святую дружину". В середине марта 1881 года в Петербурге состоялось посвящение Витте в ее чле­ны. Он был назначен главным правителем дружины в Киевском районе. Витте ревностно относился к исполнению возложенных на него дружиной обязанностей. По ее распоряжению он был на­правлен в Париж для организации покушения на известного ре­волюционера-народника Л.Н. Гартмана, участвовал в литератур­ных предприятиях дружины провокационного характера, в част­ности, в составлении брошюры, изданной (Киев, 1882 год) под псевдонимом "Свободный мыслитель", содержащей критику прог­раммы и деятельности "Народной воли" и предрекавшей ее ги­бель.

В конце апреля 1881 года Александр III встал на сторону врагов каких бы то ни было перемен в системе государствен­ного управления. (М.Н. Катков и К.П. Победоносцев). Последо­вало смещение покровительствовавшего "Дружине" министра внутренних дел графа Н.П. Игнатьева, была ликвидирована "Дружина".

В 1886 году, следуя славянофильским традициям, Витте зая­вил себя (в журнальной статье) ярым противником развития ка­питализма в России и превращения руссокго крестьянина в частного рабочего, раба капитала и машины.

В 1887 году Витте, служил управляющим Юго-Западными же­лезными дорогами, а в 1889 году он получил должность дирек­тора департамента железных дорог в министерстве финансов ( потеряв при этом в доходах). Витте со свойственной ему энергией начал завоевывать Петербург; в начале 1892 года он уже министр путей сообщения.

Дальнейшее продвижение по служебной лестнице ему осложнил новый брак после смерти первой жены. Его вторая жена Матиль­да Ивановна Витте (Нурок, по первому браку Лисапевич) была разведенной и еврейкой. Несмотря на все старания Витте, ее не приняли при дворе. Впрочем, брак состоялся с согласия Александра III.

В августе 1892 году в связи с болезнью Вышнеградского Витте сделался его приемником на посту министра финансов. Заняв кресло на посту одного из самых влиятельных министров, Витте показал себя реальным политиком. Вчерашний славянофил, убежденный сторонник самобытного развития России в короткий срок превратился в индустриализатора европейского образца, заявившего о своей готовности в течение двух пятилетий вы­вести Россию в разряд передовых промышленных держав.

В начале 90-х годов Витте еще не изменил общинным идеа­лам, считал русское крестьянство консервативной силой и "главной опорой порядка". Видя в общине оплот против социа­лизма, он сочуственно относился к законодательным мерам кон­ца 1880-х - начала 1890-х годов, направленных на ее укрепле­ние.

Промышленность, строительство и железные дороги в 90-х годах активно развивались. Этому в какой-то степени способс­твовало и обнищание крестьян и землевладельцев после неуро­жая 1891 и последовавшего за ним голода. Именно этот упадок в экономике и привел общественность к осознанию необходимос­ти принять меры для обуздания реакционных деятелей в прави­тельстве, толкавших страну на грань экономического и духов­ного распада. В этой обстановке появился на политической сцене С.Ю.Витте. На этого в высшей мере талантливого челове­ка легла задача преобразования экономической жизни страны.

В 1894-95 г. Витте добился стабилизации рубля, а в 1897 сделал то, что не удавалось его предшественникам, - ввел золотое денежное обращение, обеспечив стране твердую валюту

вплоть до первой мировой войны и приток иностранных капита­лов. При этом резко увеличилось налогообложение, особенно косвенное. Одним из самых эффективных средств выкачивания денег из народного кармана стала введенная Витте государст­венная монополия на продажу спирта, вина и водочный изделий.

На рубеже XX века экономическая платформа Витте приняла вполне определенный и целенаправленный характер: в течение примерно 10 лет догнать в промышленном отношении более раз­витые страны Европы, занять прочные позиции на рынках Ближ­него, Среднего и Дальнего Востока. Ускоренное промышленное развитие обеспечивалось путем привлечения иностранных капи­талов, накопления внутренних ресурсов с помошью казенной винной монополии и усиления косвенного обложения, таможенной защиты промышленности от западных конкурентов и поощрения вывоза. Иностранным капиталам в ней отводилась особая роль - в конце 90-х годов Витте выступил за неограниченное прив­лечение их в русскую промышленность и железнодорожное дело, называя эти средства лекарством против бедности и ссылаясь при этом на пример из истории США и Германии.

Особенность приводимого Витте курса состояла в том, что он как ни один из царских министров финансов, широко исполь­зовал исключительную экономическую силу власти, существовав­шую в России. Орудиями государственного вмешательства служи­ли Государственный банк и учреждения министра финансов, кон­тролировавшие деятельность коммерческих банков.

В условиях подъема 1890-х годов система Витте способство­вала развитию промышленности и железнодорожного строитель­ства; к 1900 году Россия вышла на 1 место в мире по добыче нефти. Казавшийся стабильным политический режим и развивав­шаяся экономика завораживали мелкого европейского держателя, охотно покупавшего высокопроцентные облигации русских госу­дарственных займов и железнодорожных обществ.

В 1890-ые годы резко возросло влияние Министерства финан­сов, а сам Витте на какое-то время выдвинулся на первое мес­то в бюрократическом аппарате империи. Витте не скупился в расходах, рекламируя в европейских газетах и журналах финан­совое положение России, свой экономический курс и собствен­ную персону.

В русской печати министра резко критиковали за отступни­чество его бывшие единомышленники. За неограниченное исполь­зование государственного вмешательства Витте подвергался критике и со стороны приверженцев реформ 1860-х годов, счи­тавших, что индустриализация возможна только через перемены в государственной системе - создание настоящего ("объединен­ного") правительства и введение правительственного учрежде­ния. В либеральных кругах "система" Витте была воспринята как "грандиозная экономическая диверсия самодержавия", отвлекавшая внимание населения от социально-экономических и

культурно-политических реформ. В конце 1890-х годов каза­лось, что Витте доказал своей политикой невероятное: жизне­способность феодальной по своей природе власти в условиях индустриализации, возможность успешно развивать экономику, ничего не меняя в системе государственного управления.